Этот страшный великаи спит ночью на верхушке дерева жизни, а днем спускается на землю, чтобы охранять его.

— Вот это-то, о потомки Морне, и есть те заветные плоды, которых требует от вас Финн, сын Кумала, — добавил Ойсин. — И нелегко вам будет их раздобыть, ибо этот одноглазый темнокожий великаи Скарваи Лохланнах окружил себя заколдованным кругом, и ни Финн, сын Кумала, ни мы, ирландские феннии, не смеем ни удить рыбу, ни охотиться в этом огороженном месте, из боязни разгневать страшного Скарвана Лохланнаха.

Тогда заговорил Айд, сын Андала, сына Морне, и, обращаясь ко всем присутствующим, сказал, что лучше он погибнет в славном бою, добывая эти заветные плоды, чем постыдно вернется назад в дом своей матери. И то же сказал его брат. Затем попросили они Онсина оставить в этих краях под началом Ойсина их людей, пока не возвратятся они с победой.

— Пусть нас убьют в походе за этими чудодейственными плодами, но мы восстановим свои права в Тир-Тайрн-Гире, — сказали они.

Затем два отважных воина простились с Ойсином и со всеми вождями ирландских феыннев и пошли своей дорогой.

Нам ничего не известно о том, как они шли, пока достигли Рос-да-Шойлаха, как ничего не известно и о том, как провели они ту ночь.

Поднялись они чуть свет, и вновь двинулись в путь, и шли не останавливаясь, пока не достигли Дуврос Уй-Фиахраха.

Там обнаружили два славных воина следы Диармайда и Грайне и тотчас пошли но этим следам, которые привели их к лесному шалашу, где скрывались Диармайд и Грайне.

Сидя в своем лесном шалаше, Диармайд услыхал шорох и понял, что приближается недруг. Тогда протянул он свою могучую руку, взял в нее свой широкий меч и спросил громко и звучно, кто стоит за дверью его дома.

— Здесь стоят потомки славного Морне, — был ответ.

— Кто из потомков Морне стоит здесь? — спросил Диар-майд.

— Айд, сын Андала, сына Морне, и Ангус, сын Арта, сына Морне, — отвечали ему два воина.

— Зачем вы пришли в этот лес, о потомки Морне? — снова спросил их Диармайд.

— Финн, сын Кумала, послал нас сюда, чтобы мы отыскали тебя, о Диармайд, сын О'Дуйвне, и отрубили тебе голову, если ты действительно Диармайд, — сказали воины.

— Да, я Диармайд, — был им ответ.

— Тогда знай, — молвили потомки Морне, — что Финн, сын Кумала, не дал нам иного выбора, кроме твоей срубленной головы или горсти плодов с дерева жизни Дуврос. Либо эти плоды, либо твою голову должны мы принести Финну как выкуи за смерть его отца Кумала.

— Нелегко вам будет выполнить его требования, — сказал Диармайд. — Горе тем, кто попал под власть этого человека — Финна, сына Кумала. Мне хорошо известно, что он убил ваших отцов, и уже этого одного вполне достаточно как выкуи за смерть его отца.

— Возможно, для тебя этого было бы достаточно, — сказал Айд, сын Андала, сына Морне, — но ты оскорбил Финна тем, что похитил его жену. Или, может быть, ты думаешь, что не оскорбил его этим, о Диармайд?

— Да, я думаю, это не может оскорбить такого человека, как Финн, — ответил им Диармайд. — Ибо всего несколько лет назад я видел, как Финн сделал подобное с Конаном, сыном Лиатлуахра. И я расскажу вам сейчас эту историю.

Однажды Финн, сын Кумала, с ирландскими фенниями, вождями и военачальниками находился в Темре-Луахра.

И недолго они там пробыли, как увидели могучего, воинственного юношу, стройного и высокого, который шел, направляясь к ним.

Когда Финн увидел его, он спросил вождей, военачальников и ирландских фенниев, не знают ли они, кто этот юноша.

И все они ответили Финну, что никто из них раньше не видел его и не знает, кто он такой.

«Я тоже никогда раньше не встречал его и не знаю, кто он, — сказал Финн, — но я чувствую, что он мой враг».

В это время юноша подошел к ним. Он был в полном вооружении — на нем были кольчуга и шлем, щит и копье, меч и кинжал, лук и стрелы.

Воии подошел и приветствовал Финна, сына Кумала, и Финн ответил ему тем же, а затем спросил его, кто он, из каких земель, и для чего прибыл сюда, и враг он ему или друг.

Юноша ответил Финну, что он ему враг, ибо отец его участвовал в убийстве Кумала, сына Арта, сына Френмора О'Байсгне, который пал в битве при Кнухе.

«Конаном, сыном Лиатлуахра, зовут меня, — сказал воин. — Мой отец тоже пал в битве при Кнухе. Но теперь я пришел к тебе, о Финн, чтобы просить о мире и чтобы ты позволил мне занять место моего отца среди ирландских фенниев».

«Ты получишь это место, — ответил ему Финн, — но сначала ты дашь мне выкуи за смерть моего отца».

«Не требуй от него выкупа, — сказал Ойсин, — ибо его отец был убит тобою».

«То не был выкуп, — ответил Финн. — А я должеи получить с него настоящий выкуп».

«Какой же выкуи хочешь ты получить от меня, о Финн?» — спросил Конан.

«Мне ничего не нужно, кроме огромной головы дракона, который вырос в обруче на голове Киана, сына Ойлила Оллуйма. Принеси ее мне, и это будет выкуи за смерть моего отца», — сказал Финн.

«Я дам тебе добрый совет, о Конан, — сказал Ойсин. — Возвращайся туда, откуда ты пришел, и никогда не проси мира у Финна, пока тебе дорога жизнь. Ибо нелегкое дело — принести Финну ту голову, которую он требует от тебя».

«А что это за дракон, чью голову я не мог бы срубить?» — спросил Конан.

«Я расскажу тебе о нем, о Конан, — сказал Ойсин. — Случилось это в те времена, когда Ойлил Оллуйм выехал на прекрасной колеснице из своего Дун-Эохарвуйга вместе с Садв, дочерью Конна Ста Битв, своей женой и милой супругой.

И увидела его жена Садв, дочь Конна Ста Битв, над своей головой терновую ветвь, усыпанную черными ягодами.

И охватило ее неодолимое желание отведать этих ягод. Она сказала об этом своему мужу и милому супругу Ойлилу Оллуйму, и он поднялся на самую вышку колесницы и низко пригнул терновую ветвь, чтобы Садв, дочь Конна Ста Битв, могла насладиться черными ягодами.

Затем они возвратились в свой дом, а через некоторое время Садв родила здорового, смуглого и красивого мальчика, который и был назваи Кианом, сыном Ойлила Оллуйма.

Король Куарруйде Луахра взял мальчика к себе на воспитание. Но у этого мальчика вокруг головы был обруч. И по мере того как вырастал мальчик, вырастал и обруч.

Так в доме доброго короля рос и мужал Киан, пока не исполнилось ему двадцать лет.

У Ойлила Оллуйма было еще два сына, и к этому временя все они стали сильными и могучими воинами.

И было у этих трех воинов три верных и преданных слуги. Однажды эти слуги пошли в дом Сгатана, сына Сканлана, чтобы их там приняли как гостей и оказали им почет, какой подобал их хозяевам. Сгатаи принял их очень радушно, угостил их вдоволь всякими яствами и уложил спать. На другой день Сгатаи сказал им:

«Сегодня вечером в моем доме будет большой пир, ибо должок прийти ко мне Финн, сын Кумала. Я распорядился, чтобы нас хорошо накормили в другом месте, но не заходите в большой зал на торжественный пир».

В тот вечер они вдоволь поели того, что им было предложено у Сгатана, и, поднявшись рано на следующее утро, покинули дом Сгатана, сына Сканлана, и вернулись назад, в Дун-Эохарвуйг.

Случилось так, что трое могучих сыновей Ойлила Оллуйма — Эогаи Мор, Кормак Мор и Киаи — были в то время в прекрасной долине и слуги встретили их там.

Эогаи Мор спросил своего слугу, где он провел все это время.

«Мы были в доме Сгатана, сына Сканлана», — ответил его слуга.

«Как принимал тебя Сгатан, сын Сканлана, и хорошо ли потчевал?» — спросил его Эогаи Мор.

«Он нас щедро угощал», — сказал ему слуга.

Тогда Кормак Мор обратился к своему слуге и спросил его о том же.

«Я остался доволеи его угощением», — ответил ему слуга.

И Киаи спросил своего слугу, хорошо ли угощал его Сгатан, сын Сканлана.

«Плохо принимал нас Сгатан, сын Сканлана, — ответил слуга Киана, — ибо он сказал нам, что в его доме готовится пир для Финна, сына Кумала. но он не позволил нам быть на нем».

«Не слушай сто, о Киан, — сказали другие слуги, — ибо нас отлично накормил Сгатан, сын Сканлана».