- Убегаете? - полюбопытствовала она.

- Вообще-то да.

Миссис Паскаль ждала, когда я скажу что-нибудь еще.

И тут я подумала - а к черту!

- Меня оскорбил Билл Макгинли, и я уезжаю домой.

- Не Билл, а Коул.

- Нет, Билл.

- А я думала, Билл такой тихонький! - Она рассмеялась. - Это обычно с Коулом всякое случается.

- Ну что же. Каков отец, таков и сын.

На этом я заткнулась. Слишком устала, чтобы говорить.

Наконец мы добрались до вокзала. Кажется, наше путешествие увело миссис Паскаль от ее цели километров на сорок, но я точно знала, что она будет кормиться этой историей еще несколько недель. Вот и хорошо. Надеюсь, Билл покраснеет до смерти. Все семейство Макгинли подвергнут остракизму, а их женщин навечно отлучат от игры в дорригойской футбольной команде. И ферма "Гуано Кря-Кря" восстанет и линчует их всех.

Ипохондричка Паскаль помахала мне из окна машины и уехала. Оставалось одно: дожидаться поезда на Сидней, сидя в мокром бархатном платье и с таким же мокрым комиксом про Богатень-кого Ричи - единственное мое развлечение. Париж? А пошел ты.

Вскоре я нашла телефон и попросила соединить меня с администрацией Фестиваля женских короткометражек в Байрон-Бэй. "Оставайтесь на линии, пожалуйста", - выходит, это все устроили не в шалаше на дереве.

На другом конце провода бесконечно долго хрипел автоответчик: указания, как проехать, расписание, правила разбивки лагеря и почему-то дата следующего полнолуния. Мое послание было кратким, едким и любезным.

- Говорит Виктория Шепуорт. У меня сообщение для Джоди, Диди, Хилари, Пола и Роджера. Я возвращаюсь в Сидней. Одежды у меня нет, так что я хожу в вечернем платье из красного бархата. Когда вы меня найдете, я, возможно, умру от пневмонии. Спасибо. С добрым вас утром.

Думаю, надо смеяться, и не только потому, что иначе придется плакать. Ведь я могла оказаться шестидесятипятилетней старухой в комнатушке, где два неразлучника в клетке дожевывают твои колготки.

Глава сороковая

Я сидела дома и трудилась над брошюрой для "Удачи", когда из Байрон-Бэй наконец позвонила Хилари.

- Что у тебя стряслось?

Я могла рассказать или длинную, или очень-очень короткую историю.

- Билл - дерьмо.

- О...

- Он хотел мне купить билет в Париж.

- Да? - удивилась Хилари.

- И объявить, что Пьер Дюбуа - это он. А потом передумал.

- Почему?

- Потому что решил, будто я охочусь за мужем. И он думает, что я мужененавистница. Он, кажется, нас всех такими считает.

- Но почему?

- Да потому что он шнырял вокруг, подслушивал все наши стебаные разговоры и переврал все, что я ему писала! И вообще, если хочешь знать, он женоненавистник и ищет случай сломать мне жизнь.

Я услышала, как Хилари с шумом выдохнула.

- Ладно, как там фестиваль? - спросила я.

- А, нормально.

- А Роджер?

- Он оказался геем. Кадрит Бориса - это черный такой кот из кафешки, где подают рыбу с жареной картошкой.

- Ну, значит, вписался в обстановку.

На этом мы распрощались, и я повесила трубку.

Должна признаться: пока Хилари не позвонила, я совсем не злилась. Билл для меня значил не больше, чем Дэн или Лайм. Просто еще один опыт. Через несколько лет, когда встречу кого-то - а в том, что я его встречу, у меня нет никаких сомнений, - оглянусь назад и определю, для чего все было нужно. Просто шаг на пути к тому, кто мне предназначен, в каком бы году это ни произошло - в 2002-м, 2003-м или еще каком. Наконец я во всем разобралась. Мужчины сродни симптомам болезни или признакам благополучия. Они возникают в зависимости от того, что ты делаешь со своей собственной жизнью. Если мужчины вызывают тошноту и усталость, значит, в тебе что-то не так, и они отражение этого непорядка. А если от мужчин появляется румянец на щеках и пружинистая походка - значит, в тебе самой что-то выправилось. Получаешь то, что заслуживаешь.

Дэн, Лайм и Билл - три плохих симптома подряд - это напоминание: со мной что-то не так. Вот с этого и надо начинать. Не с Армии сорокалетних разведенцев. С себя.

* * *

Спустя несколько дней вернулись Хилари с Полом; Джоди с Диди все еще наслаждались свежеобретенной славой радикальных режиссеров.

- Полу надо готовиться к поездке, - объяснила Хилари по телефону. - Их группа по рафтингу собирается в Тасманию.

- Чем он, ты говорила, занимается? - спросила я.

- Государственный служащий. Тут тебе крыть нечем, - ответила она. - Ну а у тебя как с работой?

- Не так чтобы завались. Из отдела здравоохранения прислали ответ.

- Здорово.

- Ага, квартирная плата за месяц.

- Ух.

- Хотела я отсюда съехать и опять передумала. - Я вздохнула. - Так и не решилась.

- Ну, она действительно воняет. Ее комната.

- Бедная женщина.

- Бедная женщина.

Это я про ту даму, а не про себя. Я, Виктория Благополучно Одинокая, так закончить не намерена.

- Заехать к тебе? - спросила Хилари.

- Давай.

- К тому же у меня тут Роджер.

- Ой, - вырвалось у меня.

- Ладно, до скорого.

Когда они появились, и у Роджера, и у Хилари на физиономиях было одинаковое выражение - спокойное и удовлетворенное. У Роджера, видимо, благодаря Борису, а у Хилари - благодаря Полу.

Мы уселись на диван, который я больше не считаю одержимым духами, и поболтали о фестивале.

- Они там, наверное, в перерывах совершали жертвоприношения, заметила я.

- Вообще-то нет.

На лице Хилари промелькнуло недовольное выражение.

- Там были совершенно нормальные люди. Ну, как ты или я.

Я задумчиво смотрела на нее.

- Тебе пора избавляться от стереотипов, Вик.

- Джоди с Диди.

- У Джоди с Диди есть отклонения, ладно. Но это не означает, что отклонения есть и у всех вокруг.

- А этот бред насчет полнолуния на автоответчике? - настаивала я. - На каком еще фестивале такой бред услышишь?

- У тебя свои странности, у меня свои, они у всего мира есть. Даже у Пола.

- Даже у него?

- Он хочет стать первым в истории мужчиной, который вступит в "Женский кружок".

Мне понадобилось время, чтобы в это вникнуть.

- Зачем?

- За тем, что он столько от меня о нем слышал, что захотел и сам попробовать.

- А его примут?

Хилари вздохнула.

- Вопреки распространенному мнению, "Женский кружок" - это не три ведьмы, скачущие у котла в "Макбете".

- Извини.

Я вышла на кухню за чаем, и Хилари крикнула с дивана:

- А ты бы тоже заглянула!

Я просунула голову в дверь.

- Нет уж, спасибо.

- А стоило бы. Тебе бы это многое дало.

- Это не мое. Договорились? Ты, Натали, Джоди, Диди - но это не для меня.

Я умышленно назвала Натали, и Хилари это поняла.

- Ну а что ты будешь делать?

- В каком смысле?

- Вечером по вторникам.

Не буду размешивать сахар в ее чашке.

- Вот, пожалуйста. - Я осторожно поставила чашку на пол. - Что ж, вторник, вечер, дай подумать. Кажется, я занимаюсь медитацией.

- Ты!

- Да, и через вторник буду сидеть дома: врублю телевизор, выключу свет, расслаблюсь и отдохну. Неплохо, да?

- Ну, тогда ладно.

Вид у нее был смущенный. Хорошо. Хотя вообще-то я не могу играть в такие игры.

- Вру. - Я вздохнула. - Нечего мне делать вечером по вторникам. Даже телевизор смотреть не собиралась. Ясно? Но это все пустяки.

- Это не из-за того, что у меня есть парень, а у тебя нет?

- Нет. Не из-за этого.

- Ну, тогда приходи в "Женский кружок".

- Ох... - Я сама почувствовала, что вот-вот сдамся. В смысле - вреда не будет, верно? Даже Пол туда идет. И вдруг там окажется кто-нибудь с анорексией. Мне же понадобятся цитаты для брошюры? А этот кружок наверняка кишит людьми, у которых проблемы с питанием. Или это у меня опять стереотипы?

- Ты за мной не заедешь? - умоляюще произнесла я.