— Ты не нарушила ни одного закона, — внезапно сказал Барс, обращаясь к ней. — У тебя, в отличие от них, всего одно клеймо. Совершишь преступление — мы заберем тебя независимо от того, кто ты. Ейленстанцы трусливо замерли, как только я появился, но на самом деле они боятся не Барсов, а наказания, которое понесут.

Девушка кивнула, хотя не была уверена, что поняла его до конца. Но животное больше ничего не сказало, его белоснежная шкура, словно сливаясь с воздухом, стала меняться, и через мгновение Барс исчез, только золотые глаза секунду горели в утреннем воздухе, но и они вскоре растворились.

Цекай потерянно шла к городским воротам. Ей было трудно трезво мыслить, потому что разум был затуманен страхом и яростью. Ее пытались убить…

Неожиданно она отвлеклась от своих мыслей: у одного из домов сидел тот самый мальчик, которого она видела несколько минут назад. Он жался к стене, а лицо его выражало спокойное смирение.

Цекай стало безумно жалко этого ребенка: озеро убило кого-то из его близких. Она хотела было утешить его, но он неожиданно спросил:

— Моего отца заманило озеро? Да, я это знаю. Это старая история нашего города, которую все мы знаем, как миф.

Цекай не сводила с ребенка напряженного взгляда, а тот продолжил, словно не понимая, где находится, рассказывать свою историю.

— Все началось еще ранней осенью, когда жители нашего города только начинали собирать урожай, который, как всегда, был очень богатым благодаря озеру. Они его очень любили. Именно тогда Светотень Каспидия Тиваро Семануэлль Шестая пришла в Ейленстан и попросила поделиться частью урожая с гоблинами, которые как раз в этот момент голодали из-за засушливого лета.

— Ваши земли плодородны, — говорила Правительница. — У вас всегда вырастает чуть больше, чем вам нужно. Я прошу вас поделиться этим крошечным «чуть-чуть» с теми, у кого его не хватает.

— Но силанцы привыкли получать большой урожай, запасы которого еще остаются в начале лета. И тогда градоначальник Либик сказал, что город не станет делиться, потому что его жители вырастили все своим трудом, и плодородные земли тут ни при чем.

Каспидия нахмурилась и проговорила:

— Я Светотень. Хотя твои слова звучат честно и оправдывают твой отказ, я вижу ложь, которая прячется за ними. Ты говоришь от имени жадности, которой у вас в избытке, а сострадания вам не хватает. Никогда жадности не будет на Силане, ни в одной душе… А пока эта жадность есть, души, в которых она живет, будут уничтожаться. Сострадание, которые вовремя не испытали вы, теперь буду испытывать к вам.

— Мы испугались, что теперь Правительница сделает наши земли сухими и непригодными к земледелию, но она заколдовала озеро, которое раз в год, когда начиналось лето и вовсю шли посевы и работы на полях, стало заманивать к себе одного из горожан и уничтожать его Элементы.

— Сначала все хотели покинуть город, но земли становилось все плодороднее, и мы остались, несмотря на проклятие, потому что любили это место и не хотели его покидать. Озеро всегда было так добро к нам, что мы просто не могли уйти: вряд ли можно где-нибудь найти такие же плодородные земли, как эти.

— Мы уже давно перестали бояться, тем более что последние несколько лет все обходилось. Озеро забирало гоблинов, которые иногда проходили рядом с городом. Папа старался заманить их сюда. Теперь он сказал, что прилетел голубь из Саалла и сказал, что есть те, кого город сам отправил сюда, в благодарность за то, что мы когда-то помогли городу с землей. Теперь они должны прийти… Я думал, что это вы, но озеро выбирает само… Скорее всего папа просто чувствовал, что сегодня будет его ночь, и старался, как мог, спасти себя, потому что на нем весь город, за которым надо следить, да и он, наверное, не хотел оставлять нас с сестрой и братом. Но мы делимся с другими городами и селами и скоро проклятье минует нас…

Мальчик замолчал, а Цекай смотрела на него, как на монстра с десятью глазами и тремя ушами. Она как-то опасливо глянула по сторонам и отошла подальше на несколько шагов. Как они не понимают?.. Они должны просто уйти отсюда!Мальчик сидел, словно не осознавая, что происходит.

— Мы любили это озеро, любили, когда русалки пели нам по вечерам. Они такие прекрасные… — продолжал мальчик. — Все уходили к озеру не потому что оно звало нас, а потому что было прекрасным…

Цекай вспомнила русалок, которых не иначе как монстрами назвать нельзя. Девушка задумалась. Она плохо помнила, что произошло с ней за эту ночь. Она не знала, как оказалась здесь, но в памяти еще звенела странная мелодия, в которой не было жадности, а было другое… совсем другое чувство, которое она не могла разобрать. Цекай с тоской посмотрела на свои ноги, на которых почему-то не было обуви. Ей страшно хотелось спать, поэтому она решила пока не задумываться над вопросами, которые уже появлялись у нее в голове.

Девушка хотела как можно скорее уйти из этого города, а потому вышла за ворота. Путь обратно был труднее того, каким она пришла сюда, но Цекай решительно шла по камням, по земле и по траве, по всему, что попадалось под ноги. Солнце, однако, едва заметно сдвинулось, когда она дошла до Берргири.

Ворота были закрыты, и Цекай постучала. Из маленького окошка, которое было рядом с дверью, высунулось лицо стража.

— Кто вы? — осведомился он. — У вас есть голубь?

— Нет… Я была здесь… То есть я вышла сегодня ночью и теперь…

— А ну впустите ее! — донесся из-за ворот звонкий голос Юрии. — Это та, о которой я говорила! Откройте!

Страж пожал плечами и открыл ворота. Цекай вошла внутрь. У ворот были только мужчина-привратник и Юрия. Последняя выглядела крайне сердито и угрожающе уперла руки в боки.

— Ты где это бродила всю ночь?! — воскликнула она. — Тут рядом город с озером, о котором Тьма что говорят, а ты просто берешь и исчезаешь! Да и… Ты понимаешь, как ты выглядишь?!

— Я… что?

— Ты без сапог! Ты мокрая… Где ты была?!

Цекай только сейчас поняла, что волосы у нее слиплись в промокшие сосульки. Девушка покачала головой, она ничего не хотела говорить…

— Тьма… только не говори, что ты…

— Юрия, — протянула Цекай, — я сейчас больше всего на свете хочу спать…

— Что?..

— Дай мне ключ от гостиницы.

Юрия достала из кармана деревянный диск и протянула ей. Цекай взяла его и, больше ничего не сказав, пошла к гостинице. Она знала, что Юрия ошарашенно смотрит ей в спину, да и страж — она не сомневалась — тоже бросает озадаченные взгляды ей вслед. Девушке было все равно.

Она шла босиком по истоптанной чужими сапогами земле. Берргири было небольшим селом, поэтому она почти сразу же дошла до гостиницы.

Только оказавшись в комнате, она сняла с себя ключ-портал и, перед тем как лечь спать, решила вымыться, потому что только сейчас осознала, что за твари водятся в этом озере… На Силане не было душа, поэтому пришлось немного подождать, пока наберется ванна. Как только это произошло, Цекай забралась в воду, которая была приятной и теплой. В отличие от той, что была в озере, эта бодрила и проясняла разум. Цекай закрыла глаза, зажала нос и ушла под воду — в мир, в котором не было звуков.

Теперь девушка вспомнила, что произошло за сегодняшнюю ночь. Она ясно видела, как шла по траве босиком прямо до самого озера. Она даже могла напеть ту мелодию, которую слышала, сплетенную из чужих голосов. Только непонятно, чьи они были, русалочьи или силанские. Светотень не могла поступить так жестоко, прокляв этот город. Что-то не договорил тот мальчик… Возможно, он не хотел, а возможно, не знал…

Цекай вынырнула и протерла глаза…

Она снова и снова перебирала в памяти то, что произошло за последнее время. Это случилось очень быстро, да ей вообще стало казаться, что на Силане все происходит в таком темпе. Озеро почему-то выбрало именно ее, хотя она находилась в другом селе за несколько километров от него. Что ему было нужно от нее? Но… Цекай нахмурилась: в какой-то момент ей показалось, что этим русалкам был нужен скорее ее ключ-портал… А этот Барс…Он следил за ней, она не сомневалась. Возможно, он давно был вместе с ней, но только в Саалле ей удалось его увидеть. А если он и сейчас следит?..Она обернулась, но нигде не увидела золотых глаз.