— Почему ты не сражаешься?!

— Вы и без меня неплохо справляетесь, — спокойно ответил он.

Цекай округлила глаза и замерла на месте, пораженная его невозмутимым ответом:

— Но… Ты же хорошо владеешь магией! Почему ты не помогаешь городу?! Как ты можешь стоять тут и просто смотреть?! Почему?!

— Мне трудно на это смотреть, но вы должны справиться без меня.

Он издевается?!Но сейчас было не время и не место шутить, и Курой сказал это вполне серьезно. Когда удивление исчезло, девушку охватила какая-то слепая ярость. Цекай развернулась и послала Ейгенц в одного из гоблинов.

—Да ты просто трус! Ты просто боишься сражаться! Как ты можешь просто смотреть?! КАК?

—Я уже ответил тебе, — спокойно сказал он и повернул голову в сторону.

Девушка проследила за его взглядом. Вдали она увидела хрупкую фигурку женщины в белоснежном одеянии. Она была не высока ростом, но какая-то неведомая и незримая сила делала ее словно в несколько раз выше. Цекай сама ощутила какой-то странный благоговейный трепет. У нее возникло странное желание упасть на колени перед этой женщиной, полностью положиться на ее волю. Женщина шагала легкой красивой походкой, и от каждого ее шага по серебристым, светящимся на солнце длинным локонам пробегала волна. Чем меньше становилось расстояние между ней и Цекай, тем более ничтожной чувствовала себя последняя.

— Стой! — приказал Тариальд, оказавшись сзади нее.

Цекай не видела, но знала, что он наставил на нее свою руку. Девушка не обернулась, не сводя глаз с женщины. Ничто не выдавало ее высочайшего чина, даже ее белое платье не было ни роскошным, ни дорогим, разве что на руках были перчатки из красивой белой кожи. На голове не было короны, распространенного символа власти у людей, но какое-то шестое чувство подсказывало Цекай, что перед ней великая и могущественная Светотень, правительница Силаны. Девушка не могла разглядеть ее лица, но было ясно, что она прекрасна. Невозможно было допустить чего-то другого.

Краем глаза Цекай заметила Тариальда, который вышел за ней следом. Юрия на Рине выскочила за ним следом.

— Светотень! — закричала она что есть мочи, а голос, словно зильн, унесся вперед.

Тариальд замер, пораженный таким, по всей видимости, наглым действием. Цекай и сама понимала, что сильно рискует. Юрия побледнела, а Рина сделала шаг назад. Она может сделать со мной все что угодно…Цекай сняла пренсоэр, плащ и стала развязывать ремешки на индруе. Закончив, она сбросила на землю изумрудные доспехи и засунула руки в карманы джинсов. Теперь она была беззащитна. Останавливаться было уже совсем поздно, поэтому девушка еще громче произнесла:

— Зачем вы это делаете? Ваш долг защищать свой народ! Этот мир полностью принадлежит вам, и каждое существо в нем в вашей власти! Как вы можете так поступать со всеми?! Как?! Пожалуйста, не трогайте город! Оставьте его!

Женщина на холме с интересом посмотрела в сторону Цекай, а девушка похолодела, хотя с такого расстояния и не могла видеть глаз Правительницы. Молчали все, даже гоблины замерли, а на лицах силанцев были написаны ужас и потрясение, только Курой улыбался, глядя куда-то в себя.

Правительница сделала шаг вперед, и Цекай невольно вздрогнула. Она беглым взглядом посмотрела на город. Она и не заметила, что он замер, словно кто-то нажал на паузу. Даже гоблины нерешительно остановились. Юрия практически скатилась с Рины и склонилась к земле. Все остальные поступили так же, и даже единороги отвесили поклоны и так и замерли в них. Грауд, которого Цекай смогла разглядеть где-то вдали, отбросив в сторону всю свою гордость, нагнулся сильнее всех. Все силанцы, которых видела девушка, склонились в странном поклоне: наклонившись, они положили одну руку на сердце, а другую — на голову. Только Курой спокойно смотрел вперед, выпрямившись во весь рост, демонстрируя идеальную осанку. Его взор, устремленный к Светотени, не выражал ничего. Цекай заметила, что и сама давно кланяется, хотя этот жест был ей совершенно чужд, поскольку уже давно вышел из обихода у людей.

Светотень была уже близко. Холодный порыв вечернего ветра вскинул вверх ее волосы, но она едва заметным движением руки заставила его дуть в другую сторону. Роскошные кудри упали ей на грудь. Ее глаза заслоняла тяжелая и очень длинная челка, но это не помешало Цекай рассмотреть ее лицо. Девушка пораженно расширила глаза. Слишком знаком ей был этот аккуратный нос, красивый овал лица, светло-серые глаза…

— Мама… — прошептала она, сама не веря в произнесенное слово.

Она повернулась к ней и расплылась в улыбке, а потом повернулась к Курою. Легкой и спокойной походкой она прошла вперед и остановилась перед ним. Он невозмутимо посмотрел на Правительницу и тоже поклонился. Светотень окинула его с ног до головы взглядом, в котором читалось множество эмоций, которые женщина даже не старалась скрыть, как многие взрослые люди. Курой же, напротив, смотрел на нее с невозмутимым спокойствием. Неожиданно Правительница сняла свою белую перчатку и протянула юноше руку.

— Зенлин Наокаму, — улыбаясь, произнесла она.

Зенлин Наокаму?!Цекай впервые услышала это обращение, но фамилию она узнала мгновенно. Еще совсем недавно она приписывала ее себе.

Курой спокойно пожал ее руку, хотя все вокруг просто замерли от изумления, а девушка услышала, как по округе пронесся шепот, удивленно повторяющий одно слово: «Зенлин!» Светотень убрала руку и серьезно сказала юноше:

— Рада вас видеть, Проклятый. Уж не вы ли пустили этот глупый слух про дочь Доссер?

— Она появилась раньше, чем я об этом подумал, — спокойно ответил он.

Потом Светотень повернулась к Цекай, и девушка точно узнала, что перед ней ее мать. Она совсем не изменилась, только волосы стали длиннее. Но все те же глаза серебристого цвета и добрый мягкий взгляд. Нет! Этого просто не может быть! Она жива! Курой — Проклятый?!Женщина повернулась к мужчине, стоящему позади Цекай, и произнесла:

— Забирай гоблинов, Тариальд. Этот город уже давно должен был уничтожить сам себя, но из-за обмана и подлости ему удалось просуществовать несколько дольше, чем можно было ожидать. Но, — она посмотрела на горожан, которые все как один склонили головы, только зильны безразлично смотрели на Правительницу, — сегодня вам, ейленстанцы, повезло: у вас сильные союзники. Я не справлюсь с вами сейчас.

Внезапно в воздухе вспыхнуло около тридцати золотых глаз, а потом и сами Барсы снова стали видимыми. Цекай посмотрела на мать, а та повернулась к ней:

— Хочешь пойти со мной?

— Куда?

— В замок Сильвее.

— Да, — прошептала Цекай.

Светотень улыбнулась, а девушка воскликнула:

— Но моя книга! «Книга Мифов!»

— Барсы заберут с собой все твои вещи.

Цекай удивленно посмотрела на мать, услышав в голове ее телепатический голос. Она снова ничего не понимала, а Светотень, словно догадавшись об этом, мысленно произнесла:

— Я все тебе расскажу.

— Все? С самого начала? —просто подумала Цекай, но тут же получила ответ:

— Да.

— Я иду с тобой.

—Тариальд!

Мужчина кивнул, а его лицо побледнело: он даже не догадывался, зачем Светотень пыталась найти Цекай. Но он покорно повернулся к гоблинам. Казалось, он что-то сказал им телепатически, потому что монстры кивнули и неуклюже стали уходить из города. Сам Тариальд отошел за Светотень, как-то боязливо косясь на Куроя, который с невозмутимым лицом наблюдал за Ейленстаном.

— Пойдем? — улыбнулась Светотень и протянула Цекай руку.

Девушка отбросила в сторону все сомнения и коснулась ее руки, облаченной в белую перчатку. В то же мгновение мир словно вздрогнул и помутнел — она видела только глаза могущественной Светотени, Правительницы целого мира, Александры Тиваро Семануэлль Тринадцатой, которая оказалась просто Сашей Смирновой.