Девочка с короткими белыми волосами подошла к одному из шаров и хлопнула в ладоши. Все шары снова пришли в движение, и игра опять продолжилась. Цекай с упоением наблюдала за ней, а дети носились по полю, крича и смеясь. Они еще долго веселились. Девушка уже думала уйти, когда из одного из домов донесся ребячий вопль.
Через секунду на поле выскочил все тот же кудрявый мальчик, который только что вышел из игры.
— А-а-а! — закричал Маккей, выбежав на поле, в руке он держал маленький посох из простого куска дерева и невзрачного агадара. — Помогите! Это Она! Она! Не-е-ет!
Все дети мигом замерли на месте, а пузырьки попадали на землю и полопались. Маккей застонал и, схватившись за сердце, упал на землю. Остальные подбежали к нему и, что-то воинственно вопя, стали размахивать своими детскими посохами, вытащенными из-за спины. Бежавшие мгновенно разделились на две группы. Признак, по которому это произошло, был ясен даже Цекай: в одной команде были черноволосые кондра, в другой — белокурые оканду. Первые бросились к лежащему мальчику и, окружив его кольцом, возбужденно заговорили.
— Не-е-ет… — тихо стонал мальик. — Она убьет вас всех! Бегите! Спасайтесь! Я пытался ее остановить, но растратил всю энергию. А-а-а!
— Не умирай, Маккей! — отчаянно закричала одна девочка, хотя ее лицо светилось счастьем.
— Я не могу больше… Три Закона сожрали меня… Ах… — и он, театрально закатив глаза, обмяк на руках своих товарищей.
— Мы должны отомстить за его смерть! — решительно заявил другой мальчик, пока «мертвый» для большего трагизма высунул язык. Все остальные согласно загалдели, а мальчик продолжил, воинственно вскинув свой посох вверх: — Мы доберемся до Проклятой, найдем ее, где бы она ни была, и уничтожим Светотень!
— Да! — воскликнули в ответ пять голосов кондра, и все дети подскочили на ноги. «Убитый», тоже желая участвовать в игре, невероятным образом «ожил» и поднялся вместе с остальными. Небольшая черноволосая группа побежала вперед, но путь им перегородили оканду.
— Вы никуда не пойдете! — решительно заявила девочка с короткими волосами. — Пришло время узнать, какая из рас сильнее! И это мы!
— Значит, война! — заорал мальчик-кондра.
— Война! — вторили ему черноволосые.
— Война! — зарычали оканду.
И дети кинулись друг на друга, крича и смеясь. Они барахтались на земле, иногда использовали Ейгенц, но сила магии была такой слабой, что ее едва хватало на то, чтобы сбить противника с ног. Кондра определенно были быстрее и сноровистее, они легко валили ребят с белыми волосами, без труда уворачиваясь от их нападений, но оканду были сплоченнее и действовали почти синхронно, словно понимали мысли друг друга, поэтому силы были равны.
— Маккей! Карила! Домой! — воскликнул женский голос, и дети застыли в тех позах, в которых оказались в этот момент, как шарики, которыми они играли.
— Секретное Общество зовет нас! — важно заметил «мертвый» мальчик.
— Хорошо, у нас перемирие, — согласилась коротковолосая девочка и торжественно пожала мальчику руку.
— Маккей! Карила!
— Идем, мам! — отозвалась девочка и вместе с братом побежала к дому, на ходу крикнув друзьям, что выйдет после обеда.
Дети, лишившись лидеров, мгновенно потеряли интерес к войне и снова побежали играть мячами.
Цекай нахмурилась. Увиденное навело ее сразу на несколько мыслей. Во-первых, ей пришла в голову мысль про расы и про то, почему Книга Противоречий так нужна Агриальду. В ней говорится о самой древней и могущественной расе, а сейчас дети дали ей понять, что рас всего две: кондра и оканду. Возможно, Книга Противоречий открывает, какая из них самая древняя и сильная, а, насколько понимала Цекай, для Силаны не будет ничего хорошего, если это выплывет наружу.
Во-вторых, девушка вспомнила слова своей учительницы по истории еще в детском доме. Она была интересным человеком и хорошо вела уроки, легко завладевая вниманием даже таких строптивых учеников, как детдомовцы. Однажды, когда они проходили советские времена, она обронила такую фразу, которую Цекай сейчас вспомнила. «Понять, что ситуация в стране не очень хорошая, — говорила она, — можно очень легко, посмотрев, как играют дети». Девушка никогда не видела, чтобы дети так играли. Больше всего они были похожи на сплоченный театральный коллектив, труппу актеров. Может быть, этим мы…Она задумалась над словом «мы» в этом контексте, наслаждаясь приятным ощущением от того, что может его использовать. Может быть, мы отличаемся от людей этими играми, похожими на актерские? Хотя нет. Чтобы найти это «куройскую логику», придется еще долго тут пожить…Она снова вернулась к своим основным размышлением. Дети играли в эту «войну» явно уже не первый раз, а это вряд ли мог быть хороший знак. Это было их понимание происходящего.
Цекай еще сильнее нахмурилась… Нет, она пока решительно ничего не понимала.
Глава 1 7
Новое путешествие
В Саалле было холодно, так что даже днем Цекай не снимала плаща. Возможно, это было связано с тем, что они поднялись выше в горы, а там, насколько она знала, должно быть холодно… С тех самых пор, как они приехали, небо ни разу не было лазурно-синим. Над землей, словно табачный дым, плыли мрачные облака.
Сам город расположился на небольшом плато, окруженном со всех сторон острыми скалами. Только сначала казалось, что в Саалле тесновато, а потом Цекай обнаружила, что в южной части города раскинулись широкие поля и огороды. Здесь выращивали пшеницу, овощи, какие-то фрукты. Как говорили сами горожане, почва здесь была плодородная и богатая, так что к магии они прибегали редко. Цекай, часто наблюдая за тем, как силанцы работают на полях, пришла к выводу, что «магия» в отношении земледелия была понятием довольно-таки относительным: они расправлялись с сорняками и перепахивали землю телекинезом, иногда применяя даже Ейгенц. Чем больше девушка за этим наблюдала, тем чаще представляла себе крестьян на Земле, которые, разумеется, все делали вручную.
Цекай полюбилось гулять по этим полям. Многие из них были огорожены и засеяны, но на остальных росла дикая трава, среди которой еще можно было найти желтые пушки одуванчиков, исчезающие к середине лета. Цветов здесь было много, но они были такие крохотные и колючие, что на пшеничных полях их, нарекая сорняками, безжалостно уничтожали.
В городе были заняты абсолютно все: кондра, оканду, единороги… Кто не трудился на полях, тот помогал строить дома, потому что в Саалле их все равно пока было мало. Городу приходилось быстро расти, чтобы силанцы из Флауренторна и Грио смогли в нем разместиться. Некоторые постоянно накладывали по периметру стены защитные заклятия.
Сейчас, когда начались сборы в Борнау, Цекай, к своему большому удивлению, обнаружила, что единорогов в городе очень много. Почти на каждого саалльца, если не считать детей, приходилось по одному животному. Конюшен оказалось целых пять, причем больших и длинных, так что уехать из города большому количеству человек было вполне возможно. Цекай уже заметила, что единороги бывают разных пород. В Саалле, например, их было как минимум две: предназначенные для езды и ломовые. Цекай довелось видеть последних всего два раза. Это были огромные, исполинские животные, полные какого-то внутреннего спокойствия и невозмутимости. Они тоже были с рогами, короткими и толстыми, под стать мощному телу. Эти единороги тоже разговаривали, и их голос даже у самок был низкий и тяжелый.
В книгах, которые им дал Агриальд, не оказалось ничего интересного, поэтому Цекай, пролистав их, снова вернулась к «Древнейшей истории». Теперь она читала про новую Светотень, которую звали Сигмаллиат. Он продолжил дело своего предшественника Изитеры и стал объезжать другие города, расположенные в далеких местах. Потом он создал свой собственный город, в котором стал жить сам, назвав его Калианол. Все остальные земли он разделил на четыре части, которые получили название Северные, Южные, Западные и Восточные провинции. В них могли входить только города кондра и оканду. Гоблины жили на других территориях, достаточно далеких. В это же время на Силане была сделана первая в истории географическая карта. Это был 276 г от н. п. С. Цекай видела много силанских карт, но никогда — глобуса или мировой карты. Ей было интересно, сильно ли география Силаны отличается от Земли. Но пока ей не удалось удовлетворить свое любопытство.