Ну что ж, завтра увидим, как лягут карты…»

Помощник Президента закончил свой рабочий день вечером. Аккуратно сложив папки в сейф, он выключил компьютер, вызвал машину и надел легкий летний пиджак. Завтра предстояла поездка на Станцию. Все, что нужно для этого, он приготовил, в том числе необходимую информацию для шефа. Он вышел на темную улицу. Где-то далеко послышался рев огромной толпы.

«Наверное, забили гол, — подумал он, — а может, промазали из хорошего положения… Тогда тоже орут! Толпа… Вот сборище придурков! Президент, наверное, тоже там. Любитель… Что ж, как говорится, доживем до понедельника! Завтра решающий день. Удастся — детям и внукам хватит! И бежать… Бежать из этой несчастной страны! В спокойную Европу или в Канаду, которая оказалась, слава тебе Господи, на обочине мирового терроризма. Там, в Канаде, будут только рады новому миллионеру».

Помощник ошибся. Президент в этот вечер не поехал на футбол, хотя действительно любил эту игру. Он отправился домой, чтобы еще раз просмотреть материалы по завтрашней поездке в Зону, подготовленные Помощником.

Телевизор был включен, на экране, гоняясь за мячом, бегали игроки в белых и оранжевых футболках. Вслед за мячом, словно привязанный к нему невидимой веревочкой, носился судья. Трибуны бурно сопереживали всему, что происходило на поле.

Президент изредка поднимал голову, бросая невидящий взгляд на экран, и снова возвращался к листкам бумаги с конспектом публикаций в газетах и интернет-изданиях, который подготовил для него Помощник. Во всех статьях ругали правительство и его, Президента, за неэффективное использование тридцатикилометровой Зоны.

Надо было решаться. Либо строить хранилище отработанного топлива для своих атомных станций, либо другое, с учетом приемки и хранения отработанного топлива из европейских стран. Второй путь обещал огромную выгоду, как экономическую, так и политическую. Это может стать своеобразной платой за вступление Украины в Евросоюз и НАТО, за что Президент так активно борется в течение всей своей политической деятельности. Об экономической выгоде такого решения не устают говорить авторы подобранных помощником статей. И авторы эти с достаточно известными фамилиями. Экономическая эффективность от сооружения хранилища для европейских стран оценивается ими в миллиарды долларов. Вот где деньги, которые так нужны стране!

А можно построить хранилище только для своего отработанного топлива. Без такого хранилища не обойтись, это цена, которую надо платить за энергонезависимость страны. Минимальная выгода, зато и риск минимальный. Каждая хозяйка держит свой мусор в своем ведре!

Как определить истинную ценность принятого решения? Как выбрать единственно верный ответ? Уже ложась спать, Президент все-таки определился. Несмотря на сомнения и неуверенность, он все же решил, что скажет завтра на пресс-конференции, которая будет организована после посещения Станции.

Глава 20

Серега допоздна не мог уснуть. И не потому, что спать на матрасе, разложенном на полу, было неудобно, что болели бока и спина, — просто ему постоянно казалось, будто он без спросу влез в чужую квартиру, куда в любую минуту могут вернуться хозяева. От этого ощущения было не столько страшно, сколько неловко, словно он подглядывал в замочную скважину.

Далеко за полночь ему наконец-то удалось задремать, и он как будто провалился в темный тоннель, по которому летел всю ночь, тревожно оглядываясь и вслушиваясь в тишину. Серега ворочался на жестком матрасе, не открывая глаз, то всхрапывал, то постанывал и успокоился только под утро, когда за окнами начало сереть. На рассвете он крепко заснул и открыл глаза, когда солнце стояло уже достаточно высоко.

Испуганно посмотрев на часы — не проспал ли? — Серега быстро поднялся. Еще вчера он решил, что выйдет из дому с таким расчетом, чтобы быть на Станции часам к десяти. Маловероятно, что Президент приедет туда раньше. А в десять там уже будет достаточно народа, чтобы затеряться в толпе. На Станцию он, конечно, не пройдет, там и без Президента охрана такая, что мышь не проскочит, а уж в день приезда главы государства и говорить нечего. Поэтому у него оставалась только одна возможность передать Президенту диск: дождаться, когда он выйдет из здания и направится к своей машине. Его наверняка окружат люди — Серега не раз видел такое по телевизору. Вот в этот момент и нужно попытаться. Другого случая не представится.

А что делать эти пару часов? Есть нечего, умыться негде, нет ни телевизора, ни приемника, ни телефона. Серега вышел на балкон. Внизу расстилались самые настоящие джунгли. На дома, расположенные напротив, больно было смотреть — такими одинокими и заброшенными они казались. Постоял немножко и вернулся в комнату. Взял из шкафа книжку с покоробленным переплетом, оказалась «Три мушкетера». Вот и нашел, как провести время. Страницы местами слиплись, покрылись плесенью, но читать было можно, и Серега углубился в историю о приключениях бравого ДАртаньяна и его друзей. За чтением едва не пропустил время, назначенное для выхода. Аккуратно положил книгу на место, запоздало подумав: «А зачем, собственно? Вряд ли в эту квартиру в ближайшее время кто-нибудь войдет…» Но привычка победила. При выходе он аккуратно закрыл за собой дверь, будто боялся обидеть хозяев, и не спеша зашагал вниз по лестнице.

Генерал проснулся под утро от щемящей боли в груди. Боль нарастала и нарастала, пока не стала такой острой, словно в грудь воткнули длинный отточенный нож. Он хотел позвать жену, но язык не слушался. Руки и ноги онемели и стали как деревянные, однако голова работала ясно. Генерал даже не удивился столь плачевному состоянию. Вчера, когда он взял эти проклятые деньги, у него появилось предчувствие, что с ним обязательно случится что-нибудь нехорошее.

Знал ведь, знал: эти деньги брать нельзя! Не то что прикасаться, даже думать о них нельзя! Какой же он дурак! Но ведь соблазн был так велик! И вот сейчас он лежит, в лучшем случае, с инфарктом. Черт, как же супругу позвать? Он попытался осторожно вдохнуть и выдохнуть, чтобы хоть как-то растормошить непослушное тело, но, к своему ужасу, понял, что ничего не получается, что его дыхание замедляется и все его усилия наполнить легкие воздухом бесполезны. И вдруг к генералу пришло осознание того, что он умирает. Это было так неожиданно, так невероятно! Неужели он и в самом деле умирает?

— Ах, как жаль…

Он вспомнил про две сумки, которые водитель должен был отвезти на дачу в Конче-Заспу. По сравнению с хоромами, принадлежащими работникам Кабмина, крутым бизнесменам и политикам, это был небольшой двухэтажный дом с шестью комнатами, занимавший маленький участок в десять соток.

Генералу повезло. Он так и не узнал, что под самое утро в проводке, небрежно сделанной электриками в кладовке, которая находилась по соседству с большим каминным залом на первом этаже, произошло замыкание. Водитель занес сумки в зал, и огонь, перебросившийся туда, мгновенно слизнул их, а потом пополз по шторам. Быстро и незаметно разбушевавшееся пламя переметнулось в комнаты второго этажа, а вскоре заполыхало и на чердаке. И только когда клубы густого черного дыма вырвались из-под крыши, пожар наконец-то увидели соседи. Поскольку на даче никого не было и пожарных вызвали слишком поздно, красные машины появились в поселке, когда тушить практически было нечего.

Последнее, что заместитель министра увидел в этой жизни, были строгие глаза. Казалось, они смотрели прямо в душу. Генерал понял, что от этого взгляда не спрячешься, что лгать бесполезно и говорить что-либо в свое оправдание не стоит.

«Вот! — успел подумать он. — А ведь я оказался прав! Нечистое это дело… Нечистое…»

Президент уже побывал на Станции, осмотрел все, что было запланировано программой визита, и сейчас проводил пресс-конференцию. В небольшой зал набилось журналистов — не продохнуть. Вопросы задавали самые разные, и в конце концов прозвучал тот, над которым Президент вчера мучительно размышлял до позднего вечера.