Через несколько секунд Логан звонил Шейну. А меньше чем через минуту Шейн сам звонил ему с официальным разрешением.

— Вертолет организовали через Национальную гвардию Нью-Джерси. Звони своему мужику и скажи, чтобы держался.

— Спасибо, доктор Шейн.

— Будешь благодарить, если все образуется. А иначе — держи меня подальше от всего этого. Мы оба хорошо потратились, Логан.

Примерно через полтора часа вертолет приземлился во дворе института, и миссис Дитц вынесли на носилках.

Логан и Сабрина уже ждали. Рестон уклонился от участия в лечении.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, как серьезно состояние пациентки. Она была белая как бумага и совершенно не понимала, где она. Больше всего беспокоило то, что белки ее глаз пожелтели. Это свидетельствовало — печень не в порядке.

Как и договорились, Сабрина взяла пациентку на себя, а Логан пошел беседовать с сопровождающим.

Фил в гавайской рубашке и оранжевых брюках одиноко сидел на диване, согнувшись и опустив голову. Логан мягко коснулся его плеча и удивился, обнаружив, что тот не плачет.

— Фил, — тихо сообщил ему Логан. — Мне сейчас же нужно вернуться обратно, я просто хотел вам сказать, что мы должны сделать некоторые анализы.

— Анализы?

— Да, чтобы определить общее состояние. Я хочу, чтобы вы просто знали, что мы про вас не забыли. Если вам захочется поговорить со мной, скажите сестре.

Он кивнул.

— Я понимаю. Спасибо, доктор.

Сабрина с помощью медсестры и санитара уже подсоединила к миссис Дитц прибор, указывающий уровень ее дегидратации. Монитор над головой отражал работу сердца, давление было совсем низким. Но самое главное, она стала энцефалопатичной, а это еще один признак печеночной недостаточности.

Сабрина склонилась над больной и ласково спросила:

— Эй, Ханна, вы меня узнаете?

Старая женщина улыбнулась.

— Как вы, доктор Комо?

— Хорошо. Прекрасно. Можете сказать мне, как вы себя чувствуете, Ханна?

— Мне уже лучше. Спасибо. — Она помолчала и обвела взволнованным взглядом комнату. — А где мой Фил?

— Он за стенкой.

— С ним все в порядке, Ханна, — заговорил Логан, подойдя поближе. — Он просто беспокоится о вас. Как и все мы.

— Он хороший человек, правда?

— Правда, — согласилась Сабрина. — Так что вы очень счастливая женщина. Такого мужчину трудно найти. — Она помолчала. — А теперь я хочу вас попросить кое о чем.

— Да?

— Вы могли бы прямо вытянуть руку?

Она показала, как надо.

Это был самый простой тест на гепатитную энцефалопатию. Если пациент не в порядке, его рука сперва немного дергается назад и потом идет вперед.

Именно так и вышло у миссис Дитц.

Сабрина посмотрела на Логана, их взгляды встретились.

Комментарии были излишни.

— Могу я опустить руку?

— Да, конечно. — Сабрина постаралась улыбнуться и погладила ее по голове. — Так, ничего страшного!

— Вы очень добрая. Вы это знаете? Очень милая.

— Спасибо. Это настоящий комплимент.

Глаза Дитц широко открылись.

— Сейчас я умру.

Сабрина хотела возразить.

Но миссис Дитц не желала, чтобы ее переубеждали. Она как будто сделала заявление.

И, хотя в этом было что-то от мистики, врачи, долго проработавшие в — больнице, верили, что когда пациент говорит, что он умирает, то, как бы факты ни противоречили этому, так оно и случалось. И сейчас никто из врачей не сомневался, что это правда.

Когда Ханна забылась сном, Сабрина осталась у ее постели, глядя на красивое старое лицо.

Она коснулась руки Логана.

— Тебе стоит позвать Фила.

Через несколько минут он вошел, она уже впала в гепатическую кому. И в тот же вечер спокойно отошла.

Первый отчет аутопсии пришел через два дня. И от того, что там было написано, Логан вздрогнул.

Переполненная кровью и сильно раздувшаяся печень. Скоротечный гепатический некроз. Черт побери! Это почти точь-в-точь то, что у этих проклятых кроликов!

Быстрота, с которой наступило улучшение, испугала ее. Через три дня после начала радиационной терапии боль в спине стала утихать. А через неделю она вообще ее не чувствовала.

— Я даже забыла думать об этом, — восхищенно призналась она мужу в тот вечер. — Я чувствую себя как Железный Дровосек из «Волшебника Страны Оз» — меня смазали из масленки, и я в полном порядке.

Муж-президент обнял ее.

— Ну просто отлично, дорогая. Может, самое худшее уже позади.

— Я надеюсь. Говорят, очень важно, как пациент сам относится к лечению. Так что я собираюсь проверить эту теорию. Превзойти меня в этом никто не может!

Грегори Стиллмана, конечно, не одурачить. Они ведь убили единственную локализованную опухоль. Симптом, а не саму болезнь. Теперь все — дело случая. Раковые клетки, рожденные в груди, могут выскочить в любом месте и в любое время. И через тридцать лет, и через тридцать месяцев, и через тридцать дней.

И последний вариант был реальнее всех.

Но сейчас нет оснований лишать пациентку оптимизма. Тем более такую пациентку.

— Дела идут очень хорошо, — сказал он ей через десять дней после окончания курса радиации. — Лечение сделало все, на что я надеялся, и даже больше.

— Ну и теперь?

— Теперь я собираюсь тщательно следить за вами. Ведь болезнь все еще существует.

— Не значит ли это, что теперь мы должны вырвать с корнем остатки болезни?

— Это все не так просто. — Он открыл портфель и вынул экземпляр своей книги «Основные принципы злокачественных болезней груди».

— Прочтите. Я буду рад обсудить с вами любые вопросы, которые у вас возникнут.

Она посмотрела на него, не веря. Как же это? На происшедшее она смотрела как на маленькое чудо, а он…

— Я предлагаю вам приходить на обследование раз в две недели. Но, пожалуйста, сразу же позвоните, если появятся симптомы физического характера. Любые.

Первые три обследования прошли нормально. Потом она пришла на четвертое. И снова ничего необычного. Но нельзя было не обратить внимание на ее кашель.

— А как давно вы кашляете?

— Да несколько дней. Я часто простужаюсь.

Но других симптомов простуды не было. Кашель был сухой и резкий. И именно в нем нельзя было усмотреть явную причину для беспокойства: у кашля могут быть тысячи причин, девяносто восемь из них — незначительные. Но, когда он сделал рентген груди, ему все стало ясно.

Через пять дней он позвонил ей в Белый дом.

Просто насчет кашля. Проверить.

Прежде чем она успела ответить, он уже услышал.

— Подумаешь, великое дело, — отмахнулась она. — Я чувствую себя здоровой как лошадь.

— Как вы себя чувствуете, меня не интересует. Я хочу, чтобы вы завтра же приехали.

— Нет! — Завтра действительно невозможно. Весь день расписан: встреча с ирландским премьер-министром в городе, вечером официальный обед, но больше всего ее возмутила безапелляционная манера Стиллмана. — Это может подождать до следующей недели. И, честно говоря, доктор, если мы собираемся продолжать работу вместе, я бы хотела, чтобы вы держались более любезно.

Она нажала на верную кнопку. Как большинство грубиянов, он реагировал на угрозу.

— Извините, миссис Риверс, — тут же сказал он, — я не хотел, чтобы это прозвучало именно так. Меня просто беспокоит ваше здоровье.

— Поверьте, доктор, меня оно тоже беспокоит. Но кашель, безусловно, может подождать несколько дней. Во всяком случае, до следующей недели.

— Конечно.

Но кашель не утихал, и на следующей неделе стал заметно сильнее. Но она отказалась от еще одного рентгеновского снимка.

— Послушайте, я сделала его только на прошлой неделе. Я знаю, как это вредно для здоровья.

Он снисходительно улыбнулся, презрение переполняло его. Эта идиотка схватила дозу в три тысячи рад. А теперь волнуется о двенадцати!

— Миссис Риверс, — произнес Стиллман приятнейшим голосом, исполненным заботы, — я серьезно думаю, что это очень важно.