Они получили вторую горстку белого порошка, похожего по виду на первый. Прошло семьдесят пять часов с начала работы. Уже вечер понедельника, четвертое июля! Солнце начинало садиться. Логан устало посмотрел на Сабрину и позволил себе улыбнуться.

— Остался один шаг. Соединить их, чтобы получилась молекула Q-лайт.

— Как мы это сделаем?

— Проще простого. Смешаем с конденсирующим агентом. Час времени — и полный порядок. Хочешь отпраздновать?

— Очень. Только, Логан…

— Да?

— Тебе надо побриться. Просто необходимо.

Он провел рукой по щетине.

— Я тоже собирался…

Взяв ее за руку, он повел ее из лаборатории по тускло освещенным коридорам.

— Мы куда?

Логан посмотрел на нее и улыбнулся.

Они завернули за угол, прошли еще один коридор, потом резко повернули направо, в узкий, длинный проход. В конце виднелась внушительная дверь с медной пластинкой: «Директор».

— Логан, — зашептала она, — это же кабинет доктора Маркелла.

Но даже в тусклом свете он увидел, как ее глаза загорелись от возбуждения. Он толкнул дверь и нисколько не удивился, что она заперта. Но направо была другая, она была открыта.

— О, личная ванная доктора Маркелла.

Только сейчас у Логана появились в душе сомнения. За время длинного уик-энда во всем здании они видели только одного человека, и всего один раз — ночного сторожа, два вечера назад.

Но теперь Сабрина настаивала:

— Пошли, дорогой, — сказала она, таща его за руку.

Она включила свет и быстро заперлась изнутри. По высшим стандартам журнала «Форчун» ванную нельзя было назвать совершенной — не было сауны, золотистых покрытий на арматуре, не было даже телефона, но все равно оборудование было высокого класса — мраморная ванна, отдельный душ с тремя головками по бокам, вдобавок к той, что сверху. Раздевшись, Сабрина включила душ и встала под горячий поток. Через десять секунд Логан оказался рядом, обнял ее и тесно прижался, совершенно готовый.

Она слегка касалась губами его губ, и очевидность ее собственного возбуждения читалась по ее отяжелевшим векам, по тому, как напряглись соски и как нижняя часть тела вдавливалась в него. Но она немного отступила назад.

— Ш-ш-ш… — прошептала она, — не спеши, милый.

С полочки она взяла мыло и принялась намыливать его тело, грудь, живот…

— О Боже, как здорово, — застонал Логан, — я такой грязный.

— Ш-ш-ш… — снова прошептала она. Теперь она намыливала его лицо и длинными пальцами массировала челюсть, виски, голову и, выбрав подходящее лезвие на той же полке, стала брить щеки. Эту процедуру, превратившуюся в томительное наслаждение, он запомнит на всю жизнь.

Лишь когда Сабрина покончила с бритьем, они дали себе волю. И целых двадцать минут занимались любовью, забыв про все на свете — где они, почему они тут. Это был порыв страсти.

Они стояли обнявшись, со всех сторон омываемые теплой водой, и здесь к ним пришло ощущение реальности. Выключив воду, Сабрина выглянула из душа. Пол был почти сухой. Со смехом они принялись вытирать друг друга руками, а потом промокали хлопчатобумажной рубашкой Логана. Все еще мокрые, они вернулись в лабораторию. У Логана в кармане лежал предмет, который мог послужить уликой, — использованное лезвие.

— О’кей, — сказал он, — на чем мы остановились?

Она кивнула на два порошка в колбе на лабораторном столе.

— Сейчас мы должны соединить их, я думаю.

— Правильно.

Следующий процесс не требовал внешнего источника нагревания. Логан просто смешал два порошка в двухлитровой колбе с конденсирующим агентом, и при реакции выделилось тепло. В течение двух минут сосуд так нагрелся, что понадобился лед для охлаждения.

Теперь оставалось только очистить порошок, отделить продукты реакции, чтобы избавиться от отбросов. На это ушло меньше двух часов.

Итак, они сделали свое дело, соединение Q-лайт — реальность! Перед ними на столе лежало целых сто граммов этого вещества.

— Ну что ж, — констатировал Логан, — во всяком случае, мы установили рекорд скорости.

Он поднял трубку и позвонил в подвал, где содержались животные. Он удивился, когда служитель ответил ему после первого же звонка. В подвале был настоящий зверинец: мартышки, козлы, овцы, даже две ламы, а также мыши, крысы, кролики и собаки. И все они не знали о том, что сегодня национальный праздник.

— Добрый вечер, — сказал Логан, — это говорит доктор Даниэл Логан из лаборатории доктора Шейна…

— Да, сэр. Чем могу вам помочь, сэр?

Это был молодой бангладешский парень, один из четырех или пяти сотрудников, опекавших животных.

— Похоже, вас не балуют выходными.

— Да, сэр, — ответил он серьезно. — Но вы не беспокойтесь, у меня тут внизу телевизор. Так чем могу помочь вам, доктор?

— Сейчас мы с коллегой доктором Комо спустимся к вам. Я думаю, двенадцать кроликов с индуцированными опухолями?..

— Да, сэр, только, пожалуйста, минуточку. Я проверю в журнале.

Обычно Логан не терпел подобострастия, оно действовало на нервы и приводило к результатам, обратным ожидаемым. Но данный эксперимент — явно не стандартный, особенно если учесть, что его проводили молодые ученые, и в такой ситуации он ничего не имел против, чтобы постараться быть приятным.

— Да, сэр, — ответил служащий через секунду. — Я нашел. Вы хотите, чтобы я их подготовил?

— Да, пожалуйста, буду очень благодарен.

К тому времени, когда они спустились, животных перенесли в соседнюю лабораторию. Мистер Хасан махнул рукой в их сторону.

— Пожалуйста, сэр, дайте знать, если понадобится моя помощь.

Кролики сидели каждый в своей клетке и являли жалкое зрелище — совсем не такие, как в зоомагазине. В из глазах таилась невыразимая печаль. А как могло быть иначе? Шкурка каждого из них была испещрена опухолями, которые на ощупь были грубыми и твердыми. И, если не лечить, ни один из них не протянет и трех недель.

Логан повернулся к Сабрине.

— Ну, кто первый?

Она скорбно посмотрела на несчастных зверьков.

— Посмотри на них, Логан. Мне всегда становится так грустно.

— Ну что ж, выбирай. Это помогает стать более заинтересованным.

Он пожалел о том, что сказал. Он сам никогда не рассматривал лабораторных животных, кроме как с точки зрения академической, она же явно смотрела иначе.

— Вот этого, — указала Сабрина.

— О’кей. Вынимай.

Логан взял шприц с лекарством и всадил иглу прямо в брюхо кролика. Они повторили эту процедуру еще одиннадцать раз. Потом позвали Хасана.

— Можете нести обратно.

— Да, сэр, — кивнул он. — У вас есть какие-то специальные инструкции по уходу за ними? Может быть, диета или еще что-то?

Логан посмотрел на Сабрину и пожал плечами.

— Думаю, нет.

— Только скажите нам, если заметите что-то необычное в их поведении, — попросила Сабрина.

— Хорошо. Я запишу в журнал.

— Послушайте, мистер Хасан… — Логан улыбнулся, будто собирался пошутить. — Эксперимент, над которым мы работаем, немножко левый, и мало кто из коллег знает о нем.

Бангладешец подмигнул.

— Да, сэр, я понимаю.

— Очень хорошо.

Неожиданно мистер Хасан рассмеялся.

— Ой, вы, наверное, удивитесь, доктор, сколько народу просят меня о том же самом.

Из предосторожности новая встреча была устроена не в Белом доме, а через улицу, в старом административном здании. Мало кто в окружении президента опасался прессы. Один из ведущих участников встречи, Кеннет Маркелл, директор Американского института рака, был явно узнаваем — его фото появлялись время от времени в еженедельниках. И его младший коллега, тоже хорошо известный специалист по раку груди, Грегори Стиллман. Трое других в маленькой комнате, где проходила встреча, встали, приветствуя вошедших. Стиллман лично знал только одного из них.

— Привет, Пол, — сказал он, пожимая руку личному врачу президента.

Доктор Пол Берк коротко кивнул.

— Грег, рад, что ты пришел.