— Почему они кричат «мясо»? — спросил Шварц.

— «Спартака» финансирует Промкооперация — профсоюз работников пищевой промышленности. Поэтому фанаты скандируют: «Кто мы? Мясо!»

— А поклонники других команд еще называют их свиньями, — добавил Бабель.

— Только хулиганы так их называют! А за кого вы сегодня болеете, Исаак Эммануилович?

— Конечно, за ЦСКА. Это мой долг, я ведь бывший кавалерист.

— Я тоже воевал. Но до этого я играл за команду Пресни, — сказал слегка обиженный Королев.

— Даже свиньи иногда уходят из свинарника, — добавил Бабель с невинной улыбкой.

Королев хотел было ответить, но увидел группу решительно настроенных молодых людей, которые выстраивались возле входа, и каждый держался одной рукой за ремень стоящего впереди. Во главе колонны стояли парни внушительных размеров.

— Джек, нам придется немного подождать.

— Да, — сказал Бабель, — сейчас поезд будет отъезжать от станции.

Шварц посмотрел на толпу и улыбнулся.

— Они собираются штурмовать ограждения?

— Да. Это называется «паровоз». Ага, билетеры их уже заметили.

Но билетеры заметили их слишком поздно, и змейка из молодых людей двинулась вперед, расталкивая и сбивая с ног любого, кто попадался на пути. Они пробивали себе дорогу, пока двое билетеров и рассерженный милиционер не схватили последнего парня в колонне и не оторвали его от остальных. Его приятели тут же сформировали некое подобие клина и, вырвав своего товарища из рук билетера, продолжили штурм. Толпа приветствовала хулиганов радостными криками, и те победоносно подняли руки вверх. Завидев подкрепление милиционеров, хулиганы разбежались. Толпа засвистела, когда группа беспризорников начала дразнить билетеров и крутиться у них под ногами. Какой-то милиционер схватил за волосы и отшвырнул в сторону маленькую грязную девчушку. Болельщики недовольно загудели и принялись дружно наступать на милиционера — здоровяка с глупым лицом. Королев взял Шварца под руку.

— Думаю, нам лучше попытаться войти в другом секторе, — сказал он.

В это время первый камень со звоном ударился о железные ворота, и толпа с дружным криком двинулась вперед. Последним, что они успели разглядеть, было перепуганное лицо милиционера, который тут же затерялся под градом кепок и взлетающих кулаков. Королев без особого сочувствия наблюдал, как, расталкивая болельщиков, к этому месту сбегаются люди в милицейской форме.

— Люди так рьяно защищают детей… — отметил Шварц.

— Скорее, они воспользовались поводом отправить милиционера в больницу, — сказал Бабель.

«Он прав, — подумал Королев. — Вряд ли они даже обратили внимание на девочку под ногами, когда пошли в атаку на человека в форме». Он вспомнил, что во время всей этой неразберихи в толпе беспризорников мелькнула рыжая шевелюра, и подумал, уж не команда ли Кима Гольдштайна орудует на входе.

Королев с облегчением вздохнул, когда они наконец оказались на южной трибуне. Здесь было относительно спокойно. Ни генерал, ни уж точно Грегорин не простили бы, если бы по его милости Шварц оказался в центре разборок. Они сидели на бетонных скамейках, наблюдая, как футболисты разминаются с мячом и проверяют готовность вратарей к игре. На одной половине поля упражнялись игроки «Спартака», в красных футболках с белой полукруглой полосой на груди. На другой — в синих футболках и красных шортах — готовились игроки ЦСКА, они казались намного крупнее и выше спартаковцев.

— Эти ребята, похоже, зададут нашим трепки. Надеюсь, Старостин хорошо подстраховался.

Рядом ниже как раз проходил мужчина средних лет. Услышав эти слова, он поднял голову и, не отрываясь, долго и изумленно смотрел на Королева. На нем не было никакой атрибутики, по которой можно было бы определить, чей это болельщик, и Королев не знал, какой реакции ожидать. Он указал на самого крупного игрока ЦСКА.

— Да ладно, приятель. Неужели ты думаешь, что они взяли в игру такого здоровилу ради его футбольных талантов?

Человек кивнул, но по-прежнему выглядел ошарашенным. «Какой-то госслужащий или мелкий чиновник», — подумал Королев. В лице этого человека читалась какая-то скрытая сила. Он сел прямо перед ними возле мальчика лет десяти и принялся показывать пальцем на игроков, прочитывая их фамилии по программке. Его голос звучал напряженно, и мальчик вопросительно посмотрел на него, но человек сделал вид, что не заметил этого. Королев повернулся к Бабелю и пожал плечами. Как-то странно этот мужчина отреагировал на него — наверное, с повязкой на голове Королев был похож на хулигана. Бабель оценивающе посмотрел на служащего и покачал головой, потом достал из кармана фляжку, и они выпили за честную игру.

Трибуны уже заполнились до отказа. Вдруг все болельщики как по сигналу встали с мест. Королев тоже поднялся и присоединился к всеобщему свисту, требуя начинать. Матч начался с длинной подачи «Спартака».

Первый тайм был тяжелым. Как и предсказывал Королев, армейцы не сдавали позиции, но и спартаковцы твердо держали оборону. Мяч оказывался то у одних, то у других ворот, хотя «Спартак» явно доминировал. Но прямо перед окончанием первого тайма один из армейцев умело забил мяч в ворота «Спартака». Болельщики «Спартака» взревели от негодования, в то время как фанаты ЦСКА громко ликовали. Спартаковцы стремительно бросились в контратаку, но до конца первой половины матча так и не смогли отыграться. В перерыве болельщики «Спартака» бурно обсуждали нарушения со стороны армейцев и некомпетентность судьи.

Королев посмотрел на плотную толпу футбольных фанатов, но она не испугала его, и он все же решился пробраться к буфету за пирожками с мясом. Американцу надо показать все прелести похода на матч, а что же за футбол без пирожков с мясом? Но только он спустился с трибуны, как тут же пожалел о своем решении. В помещении, где располагался буфет, воняло немытыми телами, мочой и табаком. Когда подошла его очередь, начался второй тайм. Он уже пробирался к своему месту, когда неподалеку увидел уже знакомую рыжеволосую голову. Ким Гольдштайн помахал Королеву, и он пошел за мальчиком, боковым зрением заметив, что остальные беспризорники тоже пробираются сквозь толпу. Через минуту они уже стояли в спокойном месте за трибунами. Ким протянул руку.

— Десять рублей, — не допускающим возражения голосом сказал он.

— Хм, десять рублей. А что у тебя есть для меня за эти десять рублей?

— Мы нашли женщину, которую вы искали, товарищ следователь.

Королев посмотрел на беспризорников. С ними была и девочка, которую перед началом матча швырнул на землю милиционер. У нее были заплаканные глаза и тонкая струйка крови на шее. Он кивнул ей, одновременно пытаясь переварить услышанное. Ведь это его обязанность — установить, где находится Нэнси Долан. Ведет он это дело или нет?

— Где она?

— На Арбате. Вы сказали, дадите десятку. Мы отведем вас туда после игры.

— Хорошо, — согласился Королев. — Я вам дам пять рублей аванса. Мне надо проводить одного иностранца в гостиницу, а потом я подойду к вам и отдам остальное. Вы знаете кинотеатр «Прага»?

— Конечно, знаем.

И беспризорники лукаво переглянулись. По их хитрым лицам Королев догадался, что они не раз пробирались туда без билета.

— Тогда встречаемся в шесть часов, — сказал Королев, отсчитывая пять рублевых бумажек. — Придете?

— Мы в вашем распоряжении, товарищ следователь, — ответил Гольдштайн с насмешливой улыбкой.

Королев думал, как ему пробраться на свое место, когда натиск толпы впереди неожиданно ослаб, так что он чуть не упал. Он нашел объяснение этому на поле: сотни зрителей сломали милицейский кордон и грязным пятном принялись растекаться по зеленому полю. Игроки переместились ближе к центру и образовали круг вокруг рефери, защищая его. Но толпа фанатов вела себя дружелюбно — видимо, на трибунах уже просто не хватало места и болельщиков выдавили прямо на футбольное поле.

Когда Королев наконец добрался до места, Бабель стоял ногами на сиденье, чтобы лучше видеть происходящее внизу. Конная милиция пыталась вернуть болельщиков на места. Одна из милицейских лошадей была чисто белого цвета, и Королев наблюдал, как она степенно и размеренно скачет по зеленой траве, в то время как серая толпа отступала за границы поля.