По моему знаку Димка взял в руки винтовку и приставил дуло к затылку арийца…

– Вот что, – пригрозил я. – Не вздумай фокусничать. Хоть руки ты и успел развязать, но только шевельнись – в тот же миг твоя рыжая арийская голова разлетится вдребезги.

Пленный сразу перестал улыбаться.

– Лезь в карман, – уже серьезно вымолвил он. – Свой я. Не видите, что ль?

– Не шевелись! – приказал я и осторожно запустил руку ему под пиджак во внутренний карман.

У пленного нашелся паспорт и удостоверение личности. Я отошел к костру и, глядя в документы, повел допрос:

– Фамилия?

– Соколов.

– Звать?

– Иван Никитович.

– Национальность?

– Русский.

Все ответы пленного сходились с тем, что было в документах.

– Ты печать посмотри, печать, – шептал Левка.

Я посмотрел печать – наша. Острогорского Совета депутатов трудящихся. Вот так штука! Своего, выходит, забарабали, а Левка даже прикончить его предлагал! Хорошо, что по закону решили действовать.

– Простите, товарищ Соколов, ошибка вышла…

– Ничего, бывает… Ну и молодцы же вы, скажу я вам! Ловкачи! – опять повторил незнакомец.

Мы очень обрадовались, что нам не надо никого ни приканчивать, ни расстреливать и что в руки попался, к счастью, советский человек. Мы развязали его, и тут же он допрос повел, кто такие да откуда? Пришлось изворачиваться: сказали, что везем кое-какое барахлишко к дедушке.

Рыжий человек распрощался с нами, взял топор, винтовку и направился по дороге в ту сторону, куда и мы до сих пор шли. Он несколько раз оборачивался, весело махал нам рукой, а когда достиг поворота, крикнул неожиданно по-немецки «ауфвидерзейн!» и исчез.

– Ну, ясно – фриц! – с досадой плюнул Димка. – Только прикидывался, что по-немецки не понимает.

– Эх ты, командир! – обрушился на меня Левка. – «Ошибка вышла! Извините, товарищ!» Вот тебе и «товарищ»! Такую птицу упустили!

Что теперь делать? Догонять его? Ну, догоним, а дальше? Он же нас и перестреляет. Бежать в Острогорск? Поздно: враг успеет скрыться.

Я решил, что будет лучше, если мы пойдем вперед по нашему маршруту и при первой же возможности поставим кого следует в известность о появлении врага в лесу.

Пока мы спорили, совсем рассвело. Костер погас. Из леса, как из погреба, тянуло сырым холодом, и нас стала пробирать дрожь. Надо было что-то делать, и я скомандовал:

– Пора уже вставать на Тропу. Интендант, дай нам чего-нибудь перекусить на дорожку…

Но не успел Левка выполнить приказания, как со стороны города послышался шум автомашины.

– Дубленая Кожа! Беги к дороге и выясни, что за транспорт идет.

Димка вернулся сам не свой:

– Наши, нас разыскивают. Едут моя мама, Левкина мама и ваш дядя Паша. И все про нас разговаривают. А Левкина мама так ругается, что даже страшно. Я, говорит, как только поймаю его, так сначала всю кожу с него сдеру и в пустой сундук закрою.

– Сам ты сундук, – начал шуметь Левка. – Зачем врешь? У нас и сундука-то нет. Есть, правда, маленький, так он же опять не сундук, а баул.

Вижу, у Левки опять глаза ненормальными делаются, – прекратил спор и предложил убираться с этого места, пока не поздно.

Но сначала надо было замести следы. Ведь на обратном пути наши преследователи могли нечаянно увидеть отпечатки колес Колесницы – и тогда все, кончилась эпопея. Вот тут-то и пригодилась нам мудрость Снежной Тропы и хитрость краснокожих. Мы сначала прокатили нашу Золотую Колесницу Счастья обратно до дороги, а чтобы след был виднее, посадили сверху на поклажу Левку; потом взяли тележку на руки и с большим трудом потащили в лес, но совсем не в то место, где ночевали. Наши преследователи обязательно должны были подумать, что мы переночевали у костра и снова поехали по дороге.

Не успели мы удалиться от стоянки, как увидели сквозь деревья, что машина медленно возвращается. Вот она остановилась, с нее спрыгнул дядя Паша и принялся вглядываться в следы.

– Да вот же свежий след их коляски! – крикнул он. – Ясно, они направились обратно в город.

Он прошел до самого нашего бивуака, поковырялся в золе и, вернувшись на дорогу, сказал:

– Они где-то совсем близко: даже угли в костре еще не остыли.

Машина снова зашумела и уехала.

– О, Молокоед! – воскликнул Димка. – Ты хитер, как Великий Змей, отважен, как Быстроногий Олень, и умудрен опытом, как Ситка Чарли. Федор Большое Ухо! Идем за ним, и, клянусь тебе своим скальпом, ты никогда не попадешь в сундук!

Димка уже начинал корчить шута, а видно, здорово струхнул, когда мать на машине увидел. Левку пугал, а сам еще больше боялся.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

КОНЦЫ В ВОДУ. ГИБЕЛЬ ЗОЛОТОЙ КОЛЕСНИЦЫ СЧАСТЬЯ. МЫ ОТРЫВАЕМСЯ ОТ ПРЕСЛЕДОВАТЕЛЕЙ. УРА, ЗОЛОТАЯ ДОЛИНА! ЧЬЯ-ТО ХИЖИНА

Мы пошли прямиком через лес, куда показывал черный конец магнитной стрелки. Идти было не так-то просто. Золотая Колесница Счастья стала тяжелая и почему-то все время натыкалась на пни и кусты. Как мы ее ни отворачивали, она обязательно лезла то на пень, то в куст! Но все же к полудню мы пробились сквозь густые заросли к речке и сделали привал.

Я послал Димку на разведку, Левке велел заготовить топливо и приступить к приготовлению пищи, а сам сел на берег и стал ориентироваться, то есть соображать, куда же мы зашли. Но, как ни вертел в руках компас, ничего понять не мог.

Я стал вспоминать, что говорил об ориентировании на местности наш географ Сергей Николаевич.

Урок по ориентированию Сергей Николаевич проводил за городом. Вначале мы думали, будет очень интересно, и даже сделали себе планшеты для работы. Пока шли в лес, все было хорошо: мы чертили на листках бумаги, приколотых к картонкам, схему нашего пути, делали условные изображения отдельных домиков, мостов и холмов, но, когда очутились за городом, весь интерес пропал. Сергей Николаевич, наверно, сам заблудился в незнакомом лесу. Он начал говорить про какой-то азимут, но этого никто понять не мог, и мы с Димкой затеяли игру в индейцев.

Сергей Николаевич и сам не знал, что был у нас вождем гуронов – Хитрой Лисицей, а ребята – индейцами его племени. Димка пожелал стать вождем делаваров Чингачгуком, а я стал его белым другом Соколиным Глазом.

Гуроны вроде захватили меня в плен и уводят с собой, а Чингачгук идет по их следам и ищет подходящий момент, чтобы освободить Соколиного Глаза. Я незаметно от Хитрой Лисицы делал на кустах и деревьях разные знаки, чтобы Чингачгук мог по ним преследовать гуронов,

Я так увлекся этим, что не слышал ни слова из речей Хитрой. Лисицы. А он, оказывается, учил гуронов практически пользоваться компасом и находить дорогу в лесу по разным приметам.

– Молокоедов! – обратился ко мне Хитрая Лисица. – Повтори, что такое азимут?

В это время совсем близко раздался боевой клич делаваров, и из кустов высунулось раскрашенное боевой краской лицо Чингачгука. Гуронские женщины подняли визг, и Хитрая Лисица сделал сердитое лицо, подозвал к себе Чингачгука и сказал:

– Завтра утром зайдешь к директору в учительскую.

А мне Хитрая Лисица поставил двойку.

Так и получилось, что в незнакомом лесу, на берегу неизвестной реки, я заблудился. Будешь знать теперь азимут, товарищ Соколиный Глаз!

Пробовал я разобраться в своем местонахождении по книге Н. Г. Эверест-Казбекова «Ориентирование на незнакомой местности», но она была так написана, что по ней и на знакомой-то местности в два счета заблудишься.

Я взял бумагу, положил на нее компас и стал на память вычерчивать схему маршрута, как учил Сергей Николаевич. Хорошо еще, что я знал, как это делать. Потом набросал план окружающей местности.

Прибежал Димка и сказал, что вверх по течению реки ничего нет, а есть только дорога. Она выходит к речке, но мост унесло водой, и машины на ту сторону переправляются вброд немного выше.

– А куда идет дорога на той стороне?

– Идет вдоль речки, вон за теми кустами.

Я бросил в воду сухую палку и проследил за ней взглядом.