— Но его же нет, разве не так? — неуверенно спросил Аллан и в упор посмотрел на жену. — Хотя, может, это и к лучшему, при таких-то обстоятельствах.

— Пожалуй, да, — ответила Элис, заметив в его глазах откровенное разочарование. Видимо, совсем не такого ответа ожидал от нее он. — Мы не готовы иметь ребенка, Аллан, — тихо, но отчетливо продолжила она. — Нам еще самим необходимо повзрослеть.

— Это ты меня имеешь в виду? — насторожился Аллан.

— Нет, я сказала «нам», — возразила Элис. — Ты только что назвал меня честной, так незачем искать в моих словах двойной смысл. Просто ребенок должен жить в атмосфере любви и доверия. А ты мне не веришь.

— Ладно, Лис. Хватит об этом.

— Ты опять уходишь от разговора, потому что не прав. А я тебе вот что скажу. Ты говоришь, что не можешь измениться. Но это не так. Ты просто боишься попробовать сделать это. Поэтому и выдумываешь свои правила игры. Но, несмотря ни на что, я люблю тебя. Ты боишься, что, работая, я буду тебя меньше любить, так? Да стань я хоть премьер-министром, я не разлюблю тебя. Ты сводишь меня с ума, временами даже раздражаешь, если хочешь знать. Но я все равно люблю тебя. Знаешь, любовь не выбирает, она просто есть. Без логики, без резона. Случается, и все. Приходит, и принимать ее надо как свершившийся факт.

Элис ожидала, что Аллан не захочет ее больше слушать, прервет этот поток слов, вырвавшийся у нее из сердца, но он продолжал сидеть неподвижно с каменным лицом, на котором не дрогнул ни один мускул.

— Что, не нравится еда? — Официант, заметив, что они так и не притронулись к пище, обеспокоенно наклонился над столом.

— Нет-нет. Все превосходно, — откликнулся дипломатично Аллан. И как будто вспомнив, зачем он сюда пришел, начал сосредоточенно жевать. Но Элис, исподволь наблюдая за мужем, заметила, как от волнения у него дрожат руки.

Что же, неплохо, подумала она. Значит, еще не все потеряно.

7

За окном разгорался холодный рождественский рассвет. Элис, сидя у окна, задумчиво следила, как восходящее солнце постепенно расцвечивает горизонт и мириадами брызг отражается в окнах домов.

Возможно, это было глупо, но она все еще надеялась, что Аллан свяжется с ней после того обеда снежным декабрьским днем. Через два дня после встречи она по почте получила оскорбительно щедрый банковский чек и официальное уведомление его адвоката о том, что такие же суммы будут выплачиваться ей пятнадцатого числа каждого месяца. Ее просили информировать адвокатскую контору в случае смены адреса.

Элис в тот же день вернула чек, сообщив, что не собирается ни менять квартиру, ни пользоваться деньгами мужа. Прошло уже две недели, но ни от адвоката, ни от самого Аллана не было никаких известий. За это время к ней дважды приезжал отец. Первая встреча была напряженной, но ко времени своего отъезда Вэл уже во всем хорошо разобрался. Поэтому вторая встреча прошла непринужденно. Они просто радовались общению, вместе пообедали и болтали, как в старые добрые времена.

Неделю назад на пару деньков заскочила Мелани. Элис восхитительно провела с подругой уик-энд, как всегда получив от нее заряд бодрости.

Миссис Стороженко, храни ее Бог, казалось, считала своей обязанностью заботиться о ее питании. Она несколько раз в неделю радушно приглашала ее на домашние обеды. И всегда сын миссис Стороженко, несмотря на горячий протест Элис, провожал ее до самых дверей…

Элис не могла оторвать глаз от серебристого зимнего неба, которое в лучах солнца на глазах принимало нежный цвет незрелого персика.

Столько хлопот с Грегори, или Гришей, как ласково называет его миссис Стороженко, подумала Элис. Ведь вся семья Стороженко хорошо знает ее ситуацию.

Но, несмотря на это, Грегори уже дважды за последние дни приглашал ее куда-нибудь «посидеть», не желая принимать отказы. Как побитый щенок он смотрел на нее огромными печальными глазами и буквально через каждые две минуты появлялся в торговом зале без всякой на то надобности.

Грегори был довольно симпатичным молодым человеком примерно ее возраста, с копной темно-русых волос и карими глазами, но, даже не будь она замужем, он вряд ли бы привлек ее внимание. Такой тип мужчин был абсолютно не в ее вкусе.

Так или иначе, жизнь становилась насыщенней. Ей едва хватало времени, чтобы изучить проспекты и программы университета и колледжей, которые она получила. Чувство одиночества, которое не покидало ее долгое время, потихоньку отступало, начиная казаться глупым, смешным и бессмысленным. Но все же, как выяснилось сегодня, оно покинуло ее не полностью.

Сочельник. Она взглянула на покрытые инеем деревья. В лучах холодного зимнего солнца они ослепительно сверкали. В прошлом году перед сочельником Аллан допоздна был занят в офисе, а она носилась по магазинам в поисках подходящих для него подарков. О елке она позаботилась заранее, так же как и о роскошном ужине, на который они пригласили парочку друзей. Ужин проходил в той устрашающей своим великолепием гостиной. Настроение у нее было ужасное, так как буквально за несколько минут до прихода гостей она обнаружила, что задержка месячных действительно оказалась просто задержкой, и все надежды на беременность рухнули в очередной раз.

С тех пор как умерла мама, отец проводил сочельник и Рождество со своими братьями и сестрами, большинство из которых жили на Великих Озерах. Элис первые два года, до того как встретила Аллана, тоже ездила вместе с ним. Но Аллан не мог оставить свою империю более чем на два-три дня, и их рождественские каникулы, ограниченные этим сроком, заполнялись только друзьями и знакомыми. Конечно же они получали массу приглашений на рождественские встречи, некоторые из которых Аллан принимал.

Сочельник, вечеринки там и тут, святочные встречи… Они были нарасхват.

От этой мысли Элис стало грустно. Она откинула со щеки прядь волос и снова взглянула на небо…

Его молчание более чем две недели могло означать только одно. Он утешился в объятиях других женщин, которых, как она считала, у него предостаточно и которые только и ждали удобного момента для выхода на сцену.

Тяжело вздохнув, Элис поднялась со стула. От таких размышлений можно сойти с ума. Но ей действительно страшно его не хватает. Не хватает пробуждений рядом с ним, когда так хочется подольше смотреть на него, расслабленного во сне, видеть серьезное лицо маленького мальчика с черными кудрями, каким оно было в ту последнюю встречу. Во сне сглаживались морщинки вокруг резко очерченного рта, еще длиннее казались пушистые ресницы. А его тело…

Элис плотно зажмурилась, но через мгновение распахнула глаза.

Прочь наваждение! — подумала она. Хандрить не время!

Прежде чем идти на работу, Элис приняла ванну, высушила волосы и подошла к платяному шкафу. Опять эта проблема — что надеть? Элис долго рассматривала нехитрый и небогатый гардероб, пока не остановила свой выбор на ярко-красном джемпере, который, как и многие другие вещи, перекочевал к ней из магазина на первом этаже. Собрав волосы на макушке, она перетянула их красной бархатной ленточкой.

Рождество она решила встречать дома, хотя приглашений было предостаточно. Отец звал ее к себе, чтобы отпраздновать в кругу родных. Пришло приглашение от Мел и ее семьи, звала и миссис Стороженко, так что хныкать или жаловаться, что ее все забросили, не следовало бы. Правда, у нее возникли финансовые затруднения, даже обязательную рождественскую индейку она решила не покупать, но и черт с ней. Руки и ноги целы, она в здравом уме — чего же еще надо? Другим повезло еще меньше!

Однако это подбадривание сработало плохо, и через полчаса, когда Элис сбегала вниз по лестнице, глаза снова защипало от невыплаканных слез, как будто в них попал песок.

— Аллан?

Он стоял прямо перед входной дверью. При виде его у нее подкосились ноги. Она не верила своим глазам.

Аллан здорово похудел, глубокие тени залегли под глазами. Линия рта стала жестче, резче.