Наплакавшись вдоволь, Дон переоделась в джинсы и свитер. Волосы собрала в пучок. Глянула в зеркало — глаза печальные, нос покраснел. А, чепуха все это! Сложила одежду, обувь, драгоценности в три больших чемодана и сундук. За ними кого-нибудь пришлет позднее. А пока вполне хватит небольшой дорожной сумки. Огляделась — вроде ничего не забыла. Подошла к телефону, обзвонила несколько авиакомпаний. Выбрала ту, чей рейс на Сан-Франциско был раньше всего. Вызвала такси.

Немного подождала. Решительно встала, натянула на голову черный берет, надела темные очки. Если особенно не присматриваться, она вполне сойдет за студентку колледжа, которая едет домой на каникулы.

Решила по пути в аэропорт заехать к Алексис — предупредить, чтобы не беспокоилась. А уж сестра пусть завтра сообщит Скотту. Запирая дверь, усмехнулась: надо же, как все получилось! С юности она любила двух мужчин, хотя и по-разному. Но они оба были ей нужны. А вот теперь у нее нет ни того, ни другого.

14

Проведя бессонную ночь, к утру Скотт немного разобрался в своих сомнениях. Все-таки Брент сам, и никто другой, виноват в своей гибели — его подвели глупая гордыня, сумасшедшая страсть к гонкам, высокомерие. Роль Скотта в случившемся — пассивная, хотя, конечно, он зря дал ему эти деньги. Но ведь и Дон давала! Она должна знать правду, он все ей расскажет. Ну, может быть, не все. Конечно же, не скажет, что Брент изменял ей с Кендалл Стейли. Разве что лет через двадцать-тридцать…

Он со вздохом вспомнил, как однажды случайно спугнул этих голубков. Дверь в квартиру была не заперта, он вошел, заметил в передней куртку Кендалл. Но подумал — мало ли что, может, пришла процедуры делать… И тут она вышла ему навстречу в одной рубашке Брента, надетой на голое тело. Все стало ясно.

Скотт заказал в номер кофе, умылся, побрился, оделся в темные брюки со светло-бежевой рубашкой и быстро сбежал вниз по лестнице. По пути он размышлял, как же ему убедить Дон уехать куда-нибудь недели на две. Если не захочет с ним, пусть поедет одна — но ей обязательно надо сменить обстановку…

— Если вы к миссис Грэм, то разминулись, сэр! — приветствовал его знакомый пожилой привратник. — Где-то с полчасика назад я ей помог погрузиться в такси.

Скотт нахмурился:

— Она не сказала, куда направляется?

— В аэропорт. Это все, что я слышал.

Скотт вытащил пару банкнот, сунул их старику.

Через минуту он уже вовсю жал на педаль акселератора. Если кто и знает, куда отправилась Дон, так это Алексис. Скотт буквально ворвался к ней. Лекси принялась заверять его, что ей ничего не известно. Но по тому, как стала рассуждать, что сестре неплохо бы побыть одной, чтобы успокоиться, залечить раны, он засомневался в ее искренности. Скорее в аэропорт! «Неужели вчера, разговаривая со мной, она уже продумывала план бегства?» — недоумевал Скотт.

— Черт! — выругался он и ударил кулаком по рулю.

Машина опасно вильнула, но он быстро выправил ее и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Если Дон не окажется в аэропорту, надо позвонить ее родителям. Сердце сжималось от тоски и одиночества. Но сейчас не время раскисать. А вообще-то он ее понимал. Только почему она не захотела разделить, с ним свое горе? «Неужели на нее так подействовало, что я вроде как бы признал свою вину в смерти Брента?» — в ужасе думал Скотт.

Он должен ее найти. Найти и рассказать правду. А тогда пусть решает.

Однако Дон сделала все, чтобы отыскать ее было невозможно. Она знала: Скотт бросится по ее следу — метнется к сестре, к родителям, поэтому достаточно хорошо продумала план действий. Алексис предупреждена, остаются мама с отцом. Что поделаешь, у них со Скоттом нет совместного будущего. Она его любит и, видимо, будет любить всегда, только что это за жизнь — смотреть на мужа и помнить, что он не смог или не захотел предотвратить гибель друга?!

В Сан-Франциско Дон была недолго. Она не поделилась с родителями своими раздумьями о поступке Скотта, просто сказала, что не хочет никого видеть, включая его. Разумеется, они не одобрили намерений дочери скрыться от всех, но не стали возражать, пообещали никому не говорить, где она будет. Отец помог ей быстро купить подержанный вездеход «камаро». Дон запаслась дорожными картами и двинулась через Южную Калифорнию и Аризону в Нью-Мексико к Альбукерке. Но это было только начало ее маршрута. Оттуда ее путь лежал в Неваду к озеру Тахо. Чтобы окончательно запутать следы, от Альбукерке до Тахо она расплачивалась только наличными, а, прибыв на место, сняла коттедж под вымышленным именем.

Коттедж стоял среди сосен, и очень ей понравился. Припарковав машину, Дон вошла в него, по привычке проверила надежность дверных замков и тут же бросилась на постель. Проснулась лишь на следующее утро от холода. Поспешно натянула одеяло до самых ушей, но по-настоящему смогла согреться лишь позже под горячим душем. Физически ей, безусловно, стало лучше, но на душе…

«Время! Только оно может вылечить! — уговаривала она сама себя, сидя за чашкой кофе на крохотной кухоньке. — А может, и подскажет, как жить дальше».

В этом коттедже на берегу озера она прожила в полном уединении долгих два месяца, лишь изредка выезжая в город за продуктами. Обошла все окрестности, перечитала все книги, оставленные прежними жильцами, ела, когда испытывала голод, спала, когда хотела спать. За это время отправила родителям несколько писем, но без обратного адреса, поэтому сама о них ничего не знала.

Это были нелегкие месяцы, но они ей были нужны, чтобы окончательно понять и оценить все случившееся. И вот теперь, сидя на террасе и потягивая красное вино, Дон вдруг почувствовала, что ей пора возвращаться в жизнь.

Она немедленно созвонилась с дядей Даном и спросила, не возьмет ли он ее на работу в свою фирму по обслуживанию конгрессов. Дан тут же с радостью предложил ей должность администратора-распорядителя.

— Приезжай, когда захочешь, дорогая! — закончил он разговор. — Работа тебя ждет!

Но готова ли она к ней? Первым делом Дон бросилась к шкафу и критически осмотрела свой гардероб. Все ее наряды никак не подходили к имиджу деловой женщины. Она схватила сумку и побежала к машине — скорее в город, пока магазины не закрылись! Вернулась с покупками, возбужденная, радостно улыбаясь. Неужели она в самом деле начала выздоравливать? И чтобы проверить это, решила предпринять новую вылазку в город.

Облачившись в джинсовый костюм, Дон отправилась в самое популярное ночное заведение Тахо — казино. Ее внимание почти сразу же привлекла толпа вокруг одного из столов, где шла игра в рулетку.

— Что там такое? — спросила она стоявшего рядом мужчину.

— Да вон тот ковбой в шляпе обыгрывает хозяев! — ответил он не без зависти.

Перед ковбоем стояло с десяток стопок серебряных долларов, каждая дюйма четыре в высоту.

— И давно он так? — поинтересовалась Дон.

— Да часов с семи. Везет же парню!

Тут толпа взорвалась торжествующим криком — ковбой опять сорвал банк!

Дон отошла к шеренге игровых автоматов, походила, посмотрела, наконец выбрала один незанятый, подтащила к нему стул.

— На этом играть не стоит! — произнес за ее спиной чей-то голос.

— Правда? — Она обернулась.

Рядом стоял тот самый ковбой и мял в руках свою шляпу. Глаза голубые-голубые, она таких никогда не видела…

— Хотите за него сами сесть и выиграть, как там, за рулеткой? — Она засмеялась, ей почему-то стало очень весело. Вытащила из кармана пригоршню монет и стала бросать их в автомат.

Ковбой не ушел. Встал рядом и стал молча наблюдать за ее игрой. Дон обернулась к нему, встретила его прямой, изучающий взгляд, хотела сказать, чтобы он сматывался, но тот ее опередил:

— Мое имя Весс. А как зовут вас?

— Знаете, Весс, я не хочу показаться грубой, но я сюда приехала разобраться кое с какими проблемами, и сделать это могу только одна. Надеюсь, понятно? — отчеканила Дон.