Они ещё раз убедились, что на подводной лодке каждый шаг должен продумываться и вообще нужно быть исключительно осмотрительным.

Беспокоясь о крепости и единстве духа и тела, смущённые так и не раскрытым инцидентом со старпомом, в предчувствии морской качки, курсанты жевали ржаные сухари, доставая их из открытой увесистой жестяной банки.

На корабль прибыл командир. Последовала команда:

- По местам стоять со швартовых сниматься!

По железной палубе застучали каблуки матросских яловых сапог швартовых команд. Подводная лодка, больше не удерживаемая убранными стальными тросами швартовых концов, подчиняясь командам командира, медленно отвалила от причала, развернулась и направилась к выходу из губы в Кольский залив. Прозвучала команда «- Боевая тревога! По местам стоять узкость проходить!»

Возникший непродолжительный шум, созданный экипажем занимающим места по боевой тревоге, сменился целеустремлённой тишиной. Корабль озабоченно притих, готовый ко всем неожиданностям. По-прежнему бесперебойно бухали мощные дизеля, гребные винты, раскрученные их усердием, ходко гнали подводную лодку из Кольского залива в открытое море. Позади слева остался маяк Сеть-Наволок, лодка повернула в Мотовский залив для замера надводных и подводных скоростей в специально оборудованных полигонах Северного Флота.

По боевой готовности №2 личному составу был разрешён выход наверх и курсанты, получив разрешение вахтенного офицера, как горох посыпались в рубочную надстройку.

Небольшая хлёсткая волна Баренцева моря, разбиваясь о лёгкий корпус субмарины, тысячами мельчайших холодных брызг, как бы ощупывала крепость и выносливость молодого пополнения подводников. Море шумно откатывалось, оголяло шпигаты балластных цистерн, играючи, тащило корабль в пучину своих глубин. Сжатый воздух в цистернах главного балласта не позволял морю проникать внутрь своих ёмкостей и вода отступала, выливаясь сквозь щели и отверстия в лёгком корпусе выныряющей подводной лодки. Периодически повторяющимся набегом волн море как бы говорило: «- Берегитесь, со мной шутки плохи, но с умными, сильными и упорными людьми я дружу!»

Антон смотрел на узкую низко сидящую палубу и ещё раз убедился, что подводная лодка это корабль качественно отличающийся от корабля надводного.

В надводном корабле вся его красота, сила и мощь сосредоточена наверху. Он весь на виду, всё, что спрятано внизу служит целям внешнего проявления.

Подводная лодка вся внизу, она создана для скрытных действий. Её надводная часть это тот минимум дани открытости, который позволяет лодке плавать над водой.

Все подводные лодки имеют два корпуса: прочный и лёгкий. Лёгкий корпус образует водопроницаемую палубную надстройку переходящую в цистерны главного балласта, которые формируют носовую, среднюю и кормовую группу цистерн, а так же спец цистерны.

Средняя группа цистерн, как правило, равнопрочная с прочным корпусом.

Запас плавучести – то есть, часть водоизмещения подводной лодки, которая размещена над водой, в среднем достигает 30 процентам от общего тоннажа и равен объёму цистерн главного балласта. Таким образом, 70 процентов всего подводного корабля всегда находится под водой. Эта часть корабля постоянно спрятана от постороннего взгляда.

На подводной лодке всё не просто. Начинающему подводнику, как маленькому ребёнку осваивающему первые шаги, нужно было научиться не только ходить, но нужно было научиться жить заново.

Каждый из нас с пелёнок привык жить на земле, свободно перемещаться и дышать воздухом. Воздух есть и мы его не замечаем. Нам не нужно знать его состав, ибо это незнание не лишает людей возможности дышать и радоваться жизни. Другое дело, когда воздух исчезает. Тут уж хочешь - не хочешь, если успеешь – нужно кричать «караул!». Для искусственного воссоздания этой животворной для всего живущего на Земле газовой среды, нужно знать не только состав воздуха. Для его получения на подводной лодке, кроме технологии изготовления, нужно было научиться определять с последующим удалением все вредные примеси, выделяемые человеком и работающими механизмами.

С погружением на глубину, объём воздуха находящийся в отсеках прочного корпуса подводной лодки позволяет экипажу дышать не более 6-8 часов. Далее необходимо всплывать, вентилировать отсеки или включать систему регенерации воздуха.

Вода – структура зыбкая, постоянно укачивала моряков. Если землетрясения воспринимаются людьми, как большое несчастье, то многочисленные штормы по морям и океанам трясли «водоплавающих» по силе воздействия ничуть не меньше.

Просто корабли строились попрочнее любого дома. На земле, под воздействием силы тяготения, всё материальное падало сверху вниз и мы к этому привыкли, как к естественному ходу событий. Даже пословицу придумали: «- Что с воза упало, то пропало!». На подводной лодке всё наоборот! Во-первых, всё выбрасываемое или выталкиваемое за пределы прочного корпуса, вода под давлением будет заталкивать обратно. Более того, при малейшей оплошности подводников море попытается проникнуть внутрь свободной полости.

Во-вторых, люди, зная первое, все сообщения с морем строят, используя специальные устройства, которые препятствуют морю затопить любой отсек и в целом подводную лодку.

С трудом отвоёвывая у глубин моря пространственные объёмы корабля, преследуя цель создания более совершенного образца подводной лодки, конструкторы «нашпиговали» её отсеки новейшей энергетикой, сложнейшими новинками систем и устройств, эффективным оружием - фактически последними достижениями науки и техники.

Как правило, в последнюю очередь вспоминали о человеке. Тут уж, выискивая, использовали любую ещё не заполненную шхеру или щель на подводной лодке. В первом отсеке подводники спали в обнимку с торпедами. Взрывчатое вещество любой из них было способно разнести в клочья не только отдыхающих моряков, но и весь корабль.

Да что там говорить – в каюте самого командира подводной лодки, более похожей на шкаф, под койкой хранилась наиболее взрывоопасная часть торпед – их взрыватели.

Резкие перепады и скачки давления воздуха внутри подводной лодки. Урывками сон, когда ночь и день теряет свои границы. Огромное напряжение нервной системы на протяжении долгих месяцев плавания на боевой службе. Постоянная борьба за жизнь и бремя ответственности за мощь носимого на борту оружия, всё это превращало подводников в автоматы, внутренне вздрагивающих ещё долго после возвращения на землю в базу.

Недаром, ох недаром и вполне справедливо, даже в гитлеровской Германии, при входе подводника в места общего назначения, присутствующие там люди вставали, а при встрече военные – старшие по званию в знак уважения первыми приветствовали их.

Гибель своих более 3 тысяч подводников на лайнере «В.Густав», торпедированном во время второй мировой войны советским подводником А. Маринеско, А. Гитлер воспринял, как трагедию нации. В свою очередь Маринеско был объявлен личным врагом рейха.

Строптивый командир подводной лодки, имевший на своём счету наибольший, подтверждённый документально, тоннаж потопленных вражеских кораблей и судов, в своей стране был забыт. И только благодаря памяти и стараниям своих соратников спустя годы после войны ему была вручена звезда Героя Советского Союза.

Так что зачёт службы на подводных лодках в мирное время год за 1,5 – 2 года, очень малая и совсем не соответствующая дань мужеству и самоотверженности их экипажей.

Всё это Антону в полной мере ещё предстояло осознать и пережить. Сейчас же он и его товарищи делали первые шаги по практическому освоению этой героической профессией.

Между тем, подводная лодка вошла в Мотовский залив и заняла предусмотренные планом полигоны боевой подготовки. Командир сделал донесение в штаб Северного флота о занятии полигонов и погружении и отдал приказание:

- Приготовиться к погружению!

С корабля удалили мусор, осушили цистерны грязной воды, провентилировали отсеки, пополнили запасы воздуха высокого давления. Наконец на донесение пришла квитанция, то есть адресат подтвердил, что донесение получено и понято. Лодка развернулась на курс 292 градуса и командир скомандовал: