— В магазинах, в государственной торговле, все было как на рынке — продавцы самостоятельно устанавливали цены, покупатели с ними торговались. Продавец вел себя так, словно магазин принадле­жал ему, а не государству...

«Недавняя поездка в Баку меня доконала, — пометил, в днев­нике писатель Юрий Маркович Нагибин, побывав в Азербайджане осенью 1980 года. — Я и представить себе не мог, что достигнут такой уро­вень холуйства и подхалимажа. Разговор с начальством ведется толь­ко с колен. Чем не сталинское время? Пустословие и славословие до­стигли апогея. Никакого стыда, напрочь забыты все скромные уроки после сталинского отрезвления — разнузданность перед миром и веч­ностью полная».

Андропов все это должен был знать. Но он хотел усилить свои позиции в политбюро человеком, который смотрел на него как на бога. Бывший председатель республиканского комитета госбезопасно­сти генерал-майор Алиев привык беспрекословно исполнять все указа­ния Андропова.

МИНИСТР ВНУТРЕННИХ ДЕЛ ПОВЕРЖЕН

Став генеральным секретарем, вспоминает давний работник ЦК партии Наиль Биккенин, Юрий Андропов вызвал секретаря парткома аппарата ЦК и поинтересовался, с каких сумм работающие в Централь­ном комитете платят взносы? Ему было известно, что многие сотруд­ники ЦК зарабатывали неплохие деньги, публикуя статьи и книги, со­чиняя сценарии и внутренние рецензии, нанимаясь консультантами фильмов, художественных и документальных. Отказа они не знали, напротив, издатели и редакторы зазывали работников ЦК, их имена в списке авторов служили своего рода охранной грамотой.

Андропов хотел это запретить. Он также поинтересовался, кто из сотрудников ЦК состоит в дачном кооперативе? Работникам цен­трального аппарата запрещалось строить дачи. Партработников стали вызывать к начальству и ставить вопрос ребром: или уходи из аппа­рата, или отказывайся от дачи.

Появление Андропова во главе партии и государства обещало перемены. Нравились его немногословность и суровость. Произвели впечатление обещания навести порядок и покончить с коррупцией. Он начал с Министерства внутренних дел и министра Николая Анисимовича Щелокова.

Щелоков стал министром за полгода до того, как Андропов возглавил КГБ. Назначение Юрия Владимировича па Лубянку было для Брежнева рискованным ходом — он не так уж хорошо знал Андропова, скорее угадал, что это правильный выбор. В Щелокове Леонид Ильич не сомневался. Они были старыми знакомыми.

Николай Щелоков, как и Брежнев, родился в Екатеринославской губернии (позднее Луганская область). В 1929 году поступил в Дне­пропетровский металлургический институт, где учился и Брежнев. Когда Леонид Ильич оказался у власти, выпускники этого института пошли в гору. В декабре 1938 года Николая Щелокова избрали первым секретарем Красногвардейского райкома партии в городе Днепропетровске, через год — председателем Днепропетровского горисполкома. Будущий генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев был тогда секретарем Днепропетровского обкома.

Вновь они встретились сразу после войны. Щелоков служил от­ветственным секретарем партийной комиссии политуправления Прикар­патского военного округа, ведал приемом в партию и персональными делами. Начальником политуправления округа был генерал Брежнев. В августе 1946 года демобилизованный Щелоков начал работать на Украи­не. В 1951 году его перебросили в соседнюю Молдавию и назна­чили первым заместителем председателя Совета министров республики. В Кишиневе Николай Анисимович вновь трудился под руководством Лео­нида Ильича, который был первым секретарем республиканского ЦК в 1950—1952 годах.

Брежнев в Кишиневе не задержался. Сталин перевел его в Москву. А Николай Анисимович остался в Молдавии. Когда страну воз­главил Брежнев, Николай Анисимович получил первое за пятнадцать лет и принципиально важное повышение. В марте 1966 года Леонид Ильич перевел его с хозяйственной на партийную работу: сделал вто­рым секретарем ЦК компартии Молдавии. Но Щелоков пробыл на этой должности всего несколько месяцев. Брежнев забрал его в Москву, решив назначить союзным министром охраны общественного порядка.

Леонид Ильич окружал себя командой проверенных и преданных ему лично людей. Но решения в политбюро принимались только едино­гласно. А против назначения Щелокова министром решительно возража­ли Александр Николаевич Шелепин, член политбюро, секретарь ЦК, и его соратники. Однако Брежнев сумел настоять на своем. В сентябре 1966 года Николай Щелоков был назначен министром охраны обществен­ного порядка СССР. Он всегда помнил, что своей карьерой обязан Леониду Ильичу. После переименования министерства, 25 января 1968 года, Щелоков стал министром внутренних дел.

Щелоков принял органы внутренних дел в бедственном положе­нии — катастрофически не хватало профессионалов. Люди не шли в МВД: мешали низкие зарплаты и непрестижность службы.

«Я рассказал Николаю Анисимовичу, — вспоминал генерал мили­ции Олег Иванович Морозов, занимавшийся в министерстве кадрами, — в каких тяжких условиях живут молодые сотрудники. Зарплата не пре­вышает шестидесяти рублей в месяц. В общежитиях не хватает мест, некоторые милиционеры спят по очереди или на двухъярусных койках. Не в лучшем положении находятся и молодые офицеры».

Министерство внутренних дел — это настоящая империя. В нее входили четыре с половиной тысячи городских и районных отделов внутренних дел. Не так-то просто руководить такой махиной, заста­вить ее слушаться. Щелокову это удалось. Более того, в министер­стве Щелокова даже любили, а ветераны и по сей день говорят, что он был лучшим министром за всю историю ведомства. Николай Анисимо­вич никого не прижимал, давал людям волю. Зарплату увеличил и до­бился, чтобы за звание офицерам милиции платили столько же, сколь­ко и офицерам вооруженных сил.

«То, что не могли сделать его предшественники, сделал он, — вспоминал бывший начальник уголовного розыска страны профессор Игорь Иванович Карпец. — Могут сказать: что ж тут особенного, он же «выходил прямо на Брежнева». На это можно ответить: «выходили» на Брежнева многие, однако преимущественно для себя, Щелоков же, не забывая себя, много сделал для министерства».

Николай Анисимович был человеком доступным и открытым, под­держивал и продвигал профессионалов, тех, кто способен был предло­жить новые и неожиданные идеи. «Интеллигентный, обаятельный чело­век с великолепной военной выправкой, который сразу располагал к себе вниманием и обходительностью», — таким увидел его один из ми­лицейских генералов.

Щелоков был снисходителен к подчиненным. Среди его замести­телей был очень толковый человек, но злоупотреблявший алкоголем. Если во время заседания коллегии он сидел мрачнее тучи и вдруг просил у министра разрешения выйти, то все понимали, что замести­телю министра необходимо выпить. Генерал заходил в свой кабинет, доставал из сейфа бутылку коньяка, выпивал стакан и возвращался в зал коллегии в отличном настроении.

Деятельность Щелокова в МВД складывалась из двух этапов. На первом Николай Анисимович очень серьезно отнесся к новому делу. Он пытался устроить работу правоохранительных органов на современный лад и не отвергал с порога иностранный опыт, понимая, что у запад­ных стран есть чему поучиться. На втором этапе он только насла­ждался высокой должностью и занимался устройством своего быта, в чем весьма преуспел.

Щелоков пытался модернизировать доставшееся ему ведомство. Он прислушивался к профессионалам, способным предложить новые и прогрессивные идеи. Он хотел, чтобы в криминалистике учитывались последние достижения науки. При нем появилась новая спецтехника, так называемые «чемоданчики следователя», которые позволяли квали­фицированно проводить осмотр места преступления.

Он создал Штаб МВД, который потом сгоряча ликвидировал сме­нивший его на посту министра Виталий Федорчук. В штабе появился организационно-аналитический отдел, который занимался анализом преступности в стране и искал научно обоснованные пути борьбы с ней. В те годы Министерство внутренних дел состояло из главных управлений милиции, мест заключения, внутренних войск, пожарной охраны и следственного управления. Структура была неуправляемой. В конце 1968 года в министерстве началась большая реформа. На базе единого главного управления милиции создавались восемь самостоя­тельных управлений, в том числе главное управление уголовного ро­зыска.