Моркасл кашлянул и начал:

– Первое, что я помню, относится к тому моменту, когда я положил голову на гильотину…

Панол сидел на стуле на покрашенной в белое сцене, дожидаясь, пока толпа внизу умолкнет. Он бросил взгляд на своего близнеца. Банол был одет в точную копию одежды брата, чтобы полностью соответствовать образу разговаривающей куклы чревовещателя. Ему были приделаны даже фальшивые ноги. Костюм работал – кажется, никто среди зрителей даже не догадывался, что это не манекен, а живой человек из плоти и крови, который был соединен с братом единой нижней частью туловища. Впрочем, скоро им предстояло узнать об этом.

– Ну и ну, – выкрикнул Панол, когда смех замер, – значит, ты считаешь, что у меня грязная одежда?

– Посмотри! Птичка плюнула тебе на рубашку, – отозвался Банол, передвигая искусственные ноги и указывая на грязь на плече брата. – И на шляпу тоже!

Панол снял грязную шляпу и уставился на пятно. Выражение ужаса на его лице вызвало веселое возбуждение зрителей.

– Это всего лишь шляпа, а не рубашка, – обиделся Панол.

– Какая тебе разница, – весело бросил Банол, заставляя зрителей хохотать. – Главное, что это была птичка, и скажи спасибо, что коровы не летают!

Панол повернул к нему нарочито глупое лицо.

– А знаешь, почему птичка выбрала именно меня? – Он наклонил голову, чтобы все увидели, что на лысине у него нарисованы красные бычьи глаза.

– Почему птица выбрала тебя? – невинно переспросил Банол, трогая красную картинку. – Не имею понятия!

Отталкивая его руку, Панол все старался извернуться, чтобы рассмотреть свою испорченную одежду, а в это время Банол плюнул на шляпу, и возле первого пятна тут же появилось второе.

– Вот видишь, и вторая прилетела. Посмотри!

Панол заморгал, поднес шляпу к самому лицу и стал ее рассматривать, принюхиваясь.

– Эй, да она пахнет чесноком! Разве птицы едят чеснок? – объявил Панол. Банол пожал плечами.

– Может, они это делают, чтобы отгонять комаров.

Панол бросил шляпу на пол и внимательно посмотрел на брата.

– Птицы не едят чеснок! – заявил он. – А ты ешь! Ты все время ешь чеснок!

– А ты ешь ворон, – испуганно заметил Банол. – Может, поэтому ты так и привлекаешь птиц.

– Может быть то…, может быть се…, может…, ничего! – закричал Панол, хватая брата за шею и встряхивая его. – А может, это ты плюнул на меня?

– Плюнул на тебя? – с театральным ужасом переспросил Банол. – С какой стати мне на тебя плевать? Я тебя очень люблю!

– Может быть, – на минуту задумался Панол, – но все-таки ты на меня плюнул.

– Наверное, я слишком многого ждал от тебя! – провозгласил Банол.

– Думаю, да! – ответил Панол, покрепче сжимая худую шею партнера.

– Подожди! – умоляюще завопил Банол. – Как я мог на тебя плюнуть? Я ведь кукла, манекен! Куклы не плюются!

На лице Панола появилось сконфуженное выражение, и он ослабил хватку.

– Думаю, ты прав, маленький очаровашка.

– Конечно, я прав, – снова уверенно заверещал Банол. – Я выструган из дерева. И все, что я делаю, я делаю по твоей указке.

Панол глупо кивнул и подтвердил:

– Да.

– Значит, ты сам заставил меня плюнуть на себя! – с триумфом закричал Банол. – И, наверное, ты сам скоро превратишься в манекен!

– Подожди, – снова возмущенно перебил его Панол. – Я не манекен! Посмотри! У меня есть ноги! – Он сел на стул и замахал в воздухе ногами.

– Правда? – изумился Банол, откидываясь назад, как сделал только что его партнер. – Может, у меня тоже есть ноги. – Его фальшивые ноги не двинулись с места, но настоящие ноги Панола снова задергались.

Вдруг Панол замер и сложил руки на груди.

– Эй, а почему это я двигаюсь, когда я не двигаюсь? – спросил он удивленно.

Толпа замерла, а ребенок в первом ряду широко открыл рот от изумления. Банол продолжал махать ногами брата.

Панол выпрямился, бросил шляпу на пол и начал расстегивать рубашку.

– Давай-ка все-таки посмотрим, у кого из нас есть ноги, – сердито объявил он.

Танец прекратился.

– Не делай этого! – закричал в притворном страхе Банол. – Лучше не надо! – Он попытался схватить партнера за руки, чтобы тот перестал расстегивать пуговицы, но ловкие пальцы продолжали работу.

Полы рубашки раскрылись, открывая безволосую грудь и живот. Панол оттянул пояс брюк.

Какая-то женщина в первых рядах вскрикнула.

И тут в ярком свете фонарей вся толпа увидела, что живот раздваивается, из него вырастает маленькое тело Банола.

– Это не манекен! – закричал мужской голос. – Это два урода!

Шум отвращения, ужаса и гнева пробежал по толпе. Мальчишки, устроившиеся на деревьях, чтобы лучше видеть происходящее, принялись кидать в артистов огрызки яблок.

Панол, привыкший к такому приему, встал со стула, чтобы быстро сбежать со сцены. Он отступил назад, прикрывая своего близнеца-паразита могучей рукой нормального человека.

Занавес позади треснул и в образовавшуюся дырку просунулась мускулистая рука, которая схватила артиста за ногу. Панол упал на сцену, зацепившись за стул, который с грохотом повалился рядом с ним. Рука потащила его по грубым доскам. Панол кричал и пытался вырваться, но хватка была крепкой. Человек волок его по Аллее уродов.

Неожиданно тьма заслонила звездное небо. Перед Панолом возникла огромная темная фигура с занесенным ножом. Нож легко вошел в податливую плоть. Тело несколько раз вздрогнуло и замерло.

Банол был еще жив.

– Еще одно чувствительное и лживое «воспроизведение преступления» из уст Л'Ариса, – констатировал Брюсин.

Моркасл вздохнул и сказал:

– Оно не лжи…

– Перевернутый стул и отпечаток ботинка, – перебил его адвокат обвиняемого. Прохаживаясь мимо Моркасла, он покачивал головой. – Вы утверждаете, что мой подзащитный – друг многих в этом зале и гражданин Л'Мораи – совершил убийство, потому что вы нашли брошенный стул и отпечаток ноги?

– Да, но…

– Согласно вашей истории, Панол и Банол исчезли перед десятками свидетелей, но ни один из них не готов подтвердить вашу версию?

Моркасл улыбнулся и стер пот со лба.

– Наверняка они думали, что это часть представления. Но мы нашли тела…

– Вы нашли тела! – объявил Брюсин, резко поворачиваясь и тыкая пальцем в волшебника. – Вы и слепая женщина! Еще до того, как кто-либо узнал, что артисты пропали, вы уже побывали на их могиле. Как вы можете это объяснить?

– Зачем мне лгать? – в отчаянии спросил Моркасл. Зеленый цвет камня потемнел. – Зачем мне просто так обвинять Доминика?

– Страх, – ответил Брюсин, и голос эхом прокатился по залу. – Вот что означает зеленый цвет камня. Вы боитесь жителей Л'Мораи, а Мария ненавидит их. Все уроды боятся нас и ненавидят нас, потому что у нас есть все, чего нет у них. Моркасл покинул трибуну.

– Мне нечего больше сказать.

Брюсин покачал головой и несколько раз, пока волшебник шел к своему месту на высокой скамье, повторил:

– Страх. Страх.

Глава 7

– Уважаемый Совет и достойные граждане города, – начал Брюсин, когда Моркасл, как побитая собака, вернулся на свое место. – Я пригласил не двух свидетелей, как высокочтимый юрист Л'Арис, а десять человек, которые готовы подтвердить полную невиновность моего подзащитного.

Он поставил ногу на каменное возвышение и повернулся лицом к судьям.

– Но в отличие от Л'Ариса у меня нет желания попусту тратить время уважаемых граждан, когда невиновность Доминика настолько очевидна. – Это заявление вызвало громкие аплодисменты, и некоторые из сидящих в конце зала потянулись к выходу. – Обвинители доказали только то, что у них гнилая кровь и лживые души. – Хлопки повторились.

– Но если все-таки уважаемый Совет будет настаивать, – продолжал Брюсин, – то я готов пригласить своих свидетелей. Советники начали совещаться.