В августе 1942 года все русские эмигранты были отозваны из Осинторфа немецким командованием. На занимаемые ими должности были назначены бывшие военнослужащие Красной армии, в разное время и при разных обстоятельствах перешедшие на сторону немцев. 1 сентября командование РННА принял полковник В.И. Боярский. При нем, на первых порах, дела пошли успешнее — численный состав бригады возрос до 8 тысяч человек, батальоны были сведены в полки. Но неожиданно Боярский получил приказ командующего фронтом переодеть части вверенной ему бригады в немецкую форму и расформировать ее на отдельные батальоны. Боярский не подчинился, и тогда находящаяся неподалеку дивизия СС получила приказ обезоружить русских. После произведенного расследования оружие было возвращено, но в результате инцидента 300 человек ушли к партизанам. Боярский был отстранен от должности, его преемник, майор В.Ф. Риль, также пробыл на этом посту недолго. После отстранения Риля Осинторфская бригада перестала существовать, ее кадры были включены в состав вермахта как «Добровольческий полк № 700» под командованием немецкого полковника Каретти. В 1943 году в числе других русских воинских формирований полк был переброшен на Атлантический вал.

История Второй мировой войны знает еще один пример создания русскими эмигрантами воинской части на Восточном фронте. В 1943 году активист немногочисленной монархической организации Российский имперский Союз-Орден (РИСО) Н.И. Сахновский с двадцатью единомышленниками, проживавшими в Бельгии, поступили добровольцами в Валлонский легион войск СС (бригада «Валлония»). За время формирования легиона Сахновский создал в его составе небольшой отряд из советских военнопленных, названный ими «Российским народным ополчением». По прибытии на оккупированную территорию СССР в Корсунь-Шевченковский район Сахновский развернул активную пропаганду среди местного населения, выдержанную в монархическом духе. Оригинальных текстов военного времени не сохранилось, о политической направленности тезисов Сахновского можно судить лишь по официальным изданиям РИСО послевоенных лет. Если верить этому источнику, то пропаганда была направлена как против большевиков, так и против немцев: «Не мне, русскому белому эмигранту, объяснять вам, живущим все эти годы тут, что такое большевизм и колхозы. Также не мне, носящему германскую форму, объяснять вам, что такое немцы — вы их видите здесь уже два года. Вы напрасно ожидали… что они спасут вас от большевиков. Пора понять, что немцы служат не России, а Германии… Но мы, простые русские люди, загнаны в угол… Мы не в силах сражаться сразу со всеми. Поэтому надо бить врагов по очереди… Мы примем участие в боях против большевиков сначала в этой форме, но при первой же возможности будем сражаться сами по себе»[271].

Под воздействием пропаганды в месте дислокации формируемой Сахновским части в нее записалось около 200 человек из числа местных жителей. «Ополченцы» носили нарукавный шеврон в виде православного восьмиконечного креста с надписью «Сим победиши».

Единственная боевая операция, в которой «ополчение» приняло участие, произошла при случайном столкновении с наступающей советской пехотой. Большая часть солдат Сахновского погибла, остальные, вместе с Валлонской бригадой, были выведены в тыл. Воинская часть была расформирована, ее солдатам предоставлена свобода действий. Часть из них осталась в рядах формируемой 28-й гренадерской дивизии СС, остальные демобилизовались[272].

Воинские формирования, созданные по инициативе русских эмигрантов, действовали не только на Восточном фронте. 12 сентября 1941 года в Белграде генерал-майор М.Ф. Скородумов подписал приказ о формировании Отдельного русского корпуса. В ходе дальнейших событий это воинское формирование неоднократно меняло свое название: с 2 октября 1941 года — Русский охранный корпус, с 18 ноября 1941-го — Русская охранная группа, с 30 ноября 1942-го — Русский охранный корпус, с 10 октября 1944-го — Русский корпус в Сербии, с 31 декабря 1944-го — Русский корпус и, наконец, с 1 ноября 1945-го — Союз бывших чинов русского корпуса. Перемены названия были вызваны изменением военного, юридического и политического статуса данного воинского формирования.

Предыстория создания корпуса такова. 6 апреля 1941 года войска Германии и ее союзников атаковали Югославию. Начался призыв российских эмигрантов, проживающих на территории этой страны, в югославскую армию. Многие поступали в войска добровольно. Они принимали участие в боевых действиях против вермахта — имелись погибшие, раненые, попавшие в плен. Был сделан шаг и к тому, чтобы придать русскому добровольному участию в борьбе за Югославию организованные формы. Начальник IV отдела РОВС генерал-лейтенант И.Г. Барбович предоставил себя и возглавляемую им структуру в распоряжение югославского военного командования. Его примеру последовали генерал-майор В.Э. Зборовский и полковник А.И. Рогожин.

Зборовский возглавлял чинов Гвардейского дивизиона, которые компактно проживали в районе города Осек, и чинов Кубанской казачьей дивизии[273]. Рогожин являлся начальником Собственного его императорского величества конвоя, чины которого, работая на сахарном и лесопильном заводах, сохраняли уклад воинской части[274]. Все они в случае необходимости могли быть мобилизованы и поставлены в строй.

Однако события на фронте разворачивались слишком стремительно, и до практического использования предложений белоэмигрантов дело не дошло. 17 апреля Югославия капитулировала.

Еще в начале 1920-х годов Югославия (в то время — Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев) была самой гостеприимной страной для российских беженцев. Очевидно, это была благодарность за вступление России в Первую мировую войну на стороне Сербии. Король Александр I (Карагеоргиевич), получивший образование в России и говоривший по-русски, ввел русских на равных правах в жизнь своей страны. Это начинание поддерживал сербский патриарх Варнава (Росич), воспитанник Санкт-Петербургской духовной академии. В Сремских Карловцах был образован Синод Русской православной церкви за рубежом, здесь же разместился штаб П.Н. Врангеля, позже — штаб-квартира РОВС. Офицеры продолжали носить русскую форму, были сохранены некоторые боевые части, которые использовались в составе югославской армии в качестве пограничной стражи.

Упомянутый полковник Рогожин до вступления в должность командира Собственного Его Императорского Величества Конвоя командовал Кубанским Гвардейским казачьим дивизионом. Находясь в Югославии более двадцати лет, дивизион сохранял статус воинской части Русской императорской армии. Это единственный пример такого рода в истории белой эмиграции. На государственном содержании были три русских кадетских корпуса и другие учебные заведения, которые пользовались всеми правами аналогичных югославских учреждений. Российские студенты получали стипендию. К тому же Югославия долго не устанавливала дипломатических отношений с СССР, и никакие советские представители не осложняли жизнь эмигрантов. Естественно, что белогвардейские структуры сочли своим долгом встать на защиту Югославии от гитлеровской агрессии.

Однако довольно скоро эмигрантам пришлось иметь дело уже не с законным югославским правительством, а с другими властными структурами и политическими организациями. К концу апреля Югославия прекратила свое существование как субъект международного права. Ее территория была разделена. Северная часть Словении была включена в состав рейха, а ее южную часть, Черногорию и Далмацию, захватила Италия. Территория Косова и Метохии, а также западная часть Македонии были включены в состав созданной Италией «Великой Албании». Часть югославской территории поделили союзники Германии — Венгрия и Болгария. Было создано формально независимое от Германии государство Хорватия, которое возглавил А. Павелич — лидер профашистского движения усташей. Его правительство объявило войну странам, находящимся к этому времени в состоянии войны с Гитлером. В Сербии было сформировано подконтрольное немцам правительство, которое возглавил Милан Недич, бывший до того генералом югославской армии.