Ручей имел узкое русло, что-то около трех метров. Пожалуй, его можно было бы и перепрыгнуть. Но, несмотря на хорошую физическую форму, Макс поостерегся выполнять такой трюк. Русло было глубокое, в его рост. Берега, судя по виду, частенько осыпались. Если другой берег, на который он приземлится после прыжка, не выдержит, то Макс упадет в воду. Все это могло бы привести к травме, а получить травму здесь, на чужой планете, без надежды на помощь Максу совсем не хотелось. Он ярко представил себе, как будет ползти с поломанной ногой вдоль ручья, и прыгать совсем расхотелось.
Так или иначе, если он и перепрыгнет ручей и не умрет от пищевого отравления белыми стручками, не станет же он прыгать каждый день для добычи пищи? Нужен был мост. И почему бы ему не закрыть этот вопрос прямо сейчас?
Самым очевидным способом проложить мост, было свалить дерево. Слева от поляны на берегу, на котором находился Макс, были подходящие массивные деревья – высокие, наподобие земной сосны. Если его свалить и очистить ветки, не убирая их совсем, то мост был бы достаточно удобным, а ветки служили бы перилами. Идея представлялась вполне подходящей, но было одно «но» – нужен был топор. К сожалению, в состав набора инструментов входил только нож. Идею пришлось отбросить. У основания дерево было сантиметров двадцать в диаметре. Макс представил, сколько времени уйдет на то, чтобы свалить это дерево ножом. Но жалел он не столько себя, сколько нож, который был его единственным металлическим орудием труда и средством защиты, наконец. Во что он превратится и долго ли протянет, если использовать его для таких дел?
Наконец подходящее решение пришло ему в голову. Макс решил сделать подвесной мост. Стропы парашюта были длинными и очень прочными. Их запас у Макса был достаточным. Он взял одну семиметровую стропу, которая представляла собой витую из прочных нитей ленту, и расслоил ее поперек на две ленты поменьше. Прочности хватило бы даже, если разделить их еще на четыре части, но Макс решил делать мост добротно и с запасом прочности.
Обе ленты он привязал к двум близкостоящим деревьям для того, чтобы было легче их натягивать, и разложил по поляне. Он обрубил еще две длинные ветви и нарезал из них короткие палки – будущие ступени для моста.
Теперь на расстоянии примерно сорока сантиметров друг от друга он начал привязывать каждую такую ступень к двум веревкам. Все узлы он старался затягивать очень туго. Поэтому мост обретал свою форму достаточно медленно. Через два часа упорной работы на поляне лежала длинная веревочная лестница.
Тут Макс понял, что у него есть проблема: как перенести и укрепить эту лестницу-мост на другом берегу? Получалось, что ему все же придется прыгать. Но прыгать очень не хотелось. Он потратил много сил на работу и порядком устал. Это был тупик. Он начал расхаживать взад-вперед по поляне, перебирая различные варианты. Но все идеи были неподходящими, и поэтому Макс только раздражался. Несмотря на усталость, он знал, что дело нужно было довести до конца. По-другому он не умел.
Наконец он бросил тщетные попытки придумать способ переноса моста на другой берег. Самым правильным сейчас было отложить эти размышления и отвлечься. Он не раз убеждался в том, что люди только думают, что осознанно решают задачи и проблемы, стоящие перед ними. На самом деле мозг делает все сам по себе. Порой мы уже знаем решение и как бы проговариваем его, чтобы убедиться в том, что оно правильное.
Макс расположился на берегу ручья, свесив ноги и вспоминая свои детские годы. Тогда он не был Максом Армистовым, все звали его Максимкой. У них в семье был любимый пруд с ручьем в парке, и этот, журчащий сейчас прямо под ним, чем-то напоминал ему тот, из далекого детства. Пруд был своего рода Меккой, к которой они с родителями часто приезжали, чтобы разложиться прямо на траве и съесть приготовленные мамой бутерброды. Теперь на Земле прошли времена пикников и вылазок на природу. Сама природа стала непредсказуемой. Люди стали привязанными к своим укрытиям, опасаясь очередного проявления гнева родной планеты на них – нерадивых ее детей. Невероятной силы шторм мог сформироваться ниоткуда всего за несколько часов. Если такой шторм застанет тебя на открытом пространстве, выживание может стать спорным.
Да, те годы прошли. Они с Тиной вообще никуда не выходили и не ездили. Последнее время все помыслы были о Марсе. Он затосковал по Тине, по Лизочке, по родителям. В груди защемило от боли и ощущения невосполнимой утраты. Он больше никогда не увидит ни жены, ни дочери. Сидя у ручья, он обхватил голову руками и так просидел час-другой. Нужно было как-то научиться справляться с этим. Но закрыть такой вопрос сейчас он не мог, чувствовал, что не сможет никогда. Все это было так далеко и недосягаемо теперь.
Спустя некоторое время ему удалось переключиться на другие темы, и отвлечение помогло. Как будто лампочка вспыхнула в голове. И приятное тепло очередной маленькой победы разума разлилось по телу. Пока Макс предавался воспоминаниям, мозг его продолжал искать решение и нашел его. Он вырезал еще одну палку, не очень длинную, но массивную и прочную. К этой палке он привязал лестницу, размахнулся и кинул на другой берег. Его задумка получилась не сразу. Много раз ему приходилось вытягивать палку обратно. Только после десятка неудачных попыток ему удалось достигнуть цели. Палка с лестницей пролетела мимо двух стоящих почти вместе деревьев. Теперь, управляя то одной, то второй веревкой лестницы, он развернул палку поперек этих деревьев, так что она плотно в них уперлась. Закрепив веревку на своем берегу, Макс наконец получил свой мост. Да, корифеи мостового строительства позавидовали бы ему!
Остался последний штрих. Он разделил теперь уже на четыре ленты еще одну стропу. С первого шага по его мосту стало понятно, что тут нужны перила. Кое-как на четвереньках он перебрался на другой берег и закрепил две ленты на тех же деревьях, что и лестницу. Вернувшись обратно, он зафиксировал «перила» с другой стороны.
Теперь мост был завершен. Макс был доволен работой. Несколько раз перейдя его туда-обратно, он с гордостью убедился, что мост прочный и достаточно комфортный. Теперь можно было приступить к стручкам.
Отобрав несколько выглядящих наиболее привлекательно стручков, Макс уселся на траву прямо под деревом и начал рассматривать необычный плод. Оболочка стручка была белого цвета, сухая, прочная и, очевидно, в пищу не пригодная. Раскрыв стручок с помощью ножа, Макс обнаружил внутри своеобразные бежевые шарики, чем-то напоминающие сливки, только мелкие. Запаха плоды практически не имели. Отрезав от шарика малюсенький кусочек, он положил его на язык, готовый сразу же его выплюнуть. Но ничего особенного не произошло. Вкуса он не почувствовал. Макс осторожно разжевал и глотнул кусочек. После того, хотя есть очень хотелось, он решил подождать немного. Спустя полчаса ничего страшного не произошло. Желудок никак не отреагировал, если не считать факта, что есть захотелось еще больше.
Он решил продолжить эксперимент и откусил сразу половину сливки. Никаких косточек внутри не было, просто однородная масса. По вкусу напоминало попкорн, только плотный. То есть плод был относительно безвкусным, но сытным. После опустошения нескольких стручков он почувствовал, что наелся. Макс собрал несколько стручков с собой про запас и вернулся по мосту на свой берег.
К разочарованию Макса, желудок все-таки не справился с инородной едой, но сильно плохо ему не было. Возможно, к стручкам можно было привыкнуть. Можно сказать, это было большой удачей. Прямо у него под боком рос обильный источник пищи, дающий основания надеяться, что голодная смерть ему не грозит.
Прошло уже достаточно времени с того момента, как он проснулся. После активного дня усталость навалилась на него, но было все еще светло. На интуитивном уровне Макс чувствовал, что на Земле через столько времени должно было бы быть темно. Времени он не засекал, но сутки на этой планете, по-видимому, длились чуть дольше.