Еще восемь лет напряженного, выматывающего, порой опасного труда — и Шухер знал о каждом из сколько-нибудь влиятельных людей достаточно, чтобы в любой момент прибрать этого человека к рукам. На него трудилась огромная армия доносчиков, осведомителей, тайных агентов, курьеров. В теле государства он создал организацию, которая работала стократ лучше самого государства.

Не прерывалась связь Шухера с Виком Ринтелом. Они поддерживали друг друга, хотя в конце концов власть пройдохи-юриста стала куда более весомой, чем влияние губернатора Западных провинций. И вот наступил 849 год. Звездный Совет возглавлял тогда герцог Андреас Тилли — следовательно, он и являлся действительным правителем Рениги, поскольку король Мартин II вмешивался в государственные дела лишь по великой хвори (а здоровьем его Бог не обидел). Итак, герцог Тилли стоит во главе страны. И вот в марте 849 года ему бросают обвинение, неопровержимо подтверждаемое документами, которые предоставляет граф Ринтел. Сумма растраты чудовищна. Главу Звездного Совета помещают под арест, через месяц судят и приговаривают к пожизненному заключению. Разумеется, у кормила власти его сменяет Вик Ринтел. Откуда же взялись столь прямые улики против вельможи, хоть и не безупречных достоинств, но ведь явно не дурака, чтобы открыто красть в таких размерах? Как оказалось возможным в кратчайшие сроки организовать и провести судебный процесс против человека, обладавшего гигантской властью? Масса косвенных доказательств подтвердила впоследствии, что все дело сфабриковал и провернул Герман Шухер посредством своей тайной организации.

Придя к власти, Вик Ринтел по-своему отблагодарил Шухера. Вначале Шухер получил задание создать Тайную канцелярию — для того, чтобы его секретная организация стала частью государственной машины. Когда задачу он выполнил, происходит нечто загадочное. Герман Шухер, никогда не жаловавшийся на здоровье, погибает, в два дня сожранный неведомой болезнью желудка. Его смерть так же походит на естественную кончину, как поцелуй — на исповедь. Каждый волен думать о странной гибели Шухера в меру собственной фантазии, поскольку никаких фактов историки впоследствии так и не добыли. Но зададимся вопросом: кому была выгодна эта смерть? Как ни рассуждай, неизменно наткнешься на графа Вика Ринтела. Будучи губернатором, он нуждался в тайной власти Шухера. Став главой Звездного Совета, он с той же тайной властью уже не мог мириться, если хотел стать действительным властителем Рениги. Либо граф Вик, либо Герман Шухер — кто-то из двоих должен был отойти в сторону. Как сказал один известный тебе авантюрист: "Счастье есть ловкость ума и рук"…"

Расмус встретил сумерки дрожью. Не прохлады от — возбуждения из-за. Он кожей чувствовал приближение развязки.

Расмус исключал неудачу в предстоящем деле. К отчаянному предприятию с сомнениями лучше не подходить. Тут уж так: либо в стремя ногой, либо в пень головой. Все великие дела кажутся безнадежными, когда их планируешь. В великих делах что нужно? Вдохновение и уверенность в себе. Квалификация, то есть и настрой. Расмус дрожал от нетерпения. Ожидание становилось невыносимым. Говорят, как раз искусство ждать — главное достоинство солдата. А вот Расмус, хотя всегда считался отменным солдатом, в перечне своих добродетелей терпения не имел. Расмус наблюдал, как конвой располагается на ночлег в Доме Путника. Желто-красная братия шумно удалилась под гостеприимный кров, утянув с собой Мариуса. Чуть позже к этой компании присоединилось исчадие ада, называющее себя следователем Рогером Кафербасом. Оно (исчадие) мрачной тенью проскользнуло мимо зарослей бузины циклопической, где Расмус свил себе временное гнездышко и откуда время от времени осторожно высовывал голову, неосознанно имитируя картину великого Дерико Карабани "Засада подлого горула". Полами своего плаща исчадие едва не задело Расмуса по лицу. Следом за Кафербасом на подворье забежала грязная шавка и остановилась у бузины. Расмус замер. Шавка принюхалась, но по доброте своей лаять не стала, а справила малую нужду. Брызги щедро оросили Расмуса. Матюгнувшись шепотом, он осторожно отодвинулся. Сделав дело, миролюбивая шавка убралась восвояси.

Дом Путника — особенное здание, в котором никто не обитает постоянно, но в котором может остановиться всякий, кто оказался в дороге и нуждается в крове. Дом, где согреваются сердца и наполняются желудки. По законам Рениги, такое помещение должно содержаться в каждом населенном пункте, даже самом захудалом. Пусть лачуга, пусть землянка — но должен быть гарантированный кров везде, куда забросит путника его хромая судьба. Власти Рениги придумали такую систему не из альтруизма, а для поддержания порядка на дорогах. Зная о гарантированном крове, рассуждали они, путник преисполнится покоя и не станет искать лишних приключений. Денег на поддержание Домов Путника правительство не тратило ни гроша, потому за их содержание спрашивало по всей строгости с местных властей. Результаты не замедлили сказаться. Путник в Рениге действительно стал спокоен, как нигде. Первую половину программы правительство выполнило. Но вот дисциплины на дорогах не прибавилось. Даже наоборот: после появления Домов путника разбойники изъяли из своей работы исконно присущий ей анархизм и трансформировали ее в организованный бизнес. Отныне они знали, где и когда грабить. Таким образом, сработал закон о непреднамеренных последствиях, который правители Рениги, как и вообще любые правители, никогда не учитывали.

Поселок, куда переместилось действие нашей истории, имел славное название Курица. Расмус знал его неплохо. Несколько лет назад один предприимчивый малый, Стефан Хардиг, развернул здесь мощную сукновальню. Он угадал с местом для бизнеса. Повсюду в радиусе десятков миль, вплоть до предгорий, разводили, выпасали и стригли невероятное количество овец. Бесчисленные тонны шерсти изнывали по сбыту. Местные шерстобои не справлялись с переработкой сырья. Хардиг появился, как мессия, решил проблему и озолотился вмиг. К нему стала стекаться шерсть со всей округи, в том числе — и та, которую вырабатывала община Черных Холмов. Расмусу случалось доставлять шерсть в Курицу. Места вокруг были благодатны. Змеиный извив величавого Кельрона делит равнину на две неравнозначные части. С одной стороны — спокойный пейзаж из размеренно чередующихся лугов, полей и зеленых холмов. С другой — чудный сосновый лес. Знаменитый лес. Считалось, что сосны Северной Рениги дают самый чистый в стране воздух. Те аристократы, которых заботило собственное здоровье (а ведь, рано или поздно, аристократ начинает думать о вечном), валом сюда валили. Чуть ниже по течению для них соорудили курортное местечко Чистые Воды. Прелестные желтые типовые домики изумительно вписались в темно-зеленый сосновый ландшафт. Слегка душный, но бодрящий воздух, праздничный запах хвои, непуганые белки, снующие через тропинки…

Так вот, о Доме Путника в поселке Курица. Строение под него отвели весьма поместительное, окруженное изящным палисадом. Расмус здесь ночевал в предыдущие свои приезды. Внутреннюю планировку знал. Оставалось лишь не оплошать, когда настанет время «Ч», сделать все четко, овеществив свой дерзкий план.

Коротыш-часовой остался снаружи. Он походил взад-вперед — для порядка. Его силуэт постепенно растворился в сумерках, лишь ствол мушкета поблескивал в лунном свете. Ориентируясь на этот маячок, Расмус подкрался ближе. Часовой стоял, вперив взор молодого Вертера в звездное небо цвета индиго. Там, вверху, наливаясь чернотой, умирали серебристые облака. На крышу дома, коричневую при дневном освещении, выпустила густой клуб сепии гигантская каракатица, нависшая над горизонтом. Часовой душераздирающе зевнул и уселся на крыльцо. Он страшно скучал. Он не отрывал взгляда от испещренного светилами свода, как какой-нибудь Анаксагор, считающий небо своим отечеством и созерцание звезд — задачей жизни.

"А вот мы тебя сейчас развлечем!" — подумал Расмус. Пошарив на земле, он нашел то, что требовалось — увесистый камень. Подбросив снаряд, оценил его предполагаемую траекторию. Да уж, не повезло часовому. Нарвался он, прямо скажем. В таких ситуациях Расмус не мажет. Как говорит сестрица Тильда: "Тебе, Мусти, Бог при рождении лично пожал правую руку". Часовому можно заказывать отходную. Камень в руках Расмуса — такое же безупречное оружие, как кипарисовые стрелы бога-воителя Халя, не ведающего промаха.