Я написал письмо и присыпал его волшебной пылью. Письмо это должно было дойти до первой манденийской почты обязательно — волшебная пыль должна была позаботиться об этом. В письме я изложил беспокойства жены и свои догадки и просил известить меня ответным письмом.

Письмо это было отправлено обычным транспортным средством, которым, надо думать, пользуется и почта Ксанта, и почта манденийцев — гигантской улиткой. Прежде чем улитка успела доползти туда и обратно, Мандения удивительным образом появилась обратно на прежнем месте. София сразу помчалась навещать своих родственников. Когда она вернулась, то сообщила удивительную новость: оказывается, ни один мандениец даже не предполагал, что их страна где-то там блуждала по бесконечным просторам вселенной. Это было очень странно, но чего только в наше время не случается!

Ирис покинула наш замок в 1008 году, когда ей было семь лет. Когда ей исполнилось семнадцать лет, она вернулась к нам. На этот раз она была очень рада, что сможет сама и от своего имени отработать у нас положенный у нас в таких случаях год за Ответ. Она хотела знать, что ее ожидает в будущем и какой дрогой ей следует идти. Ну что же, для молодой девушки желание вполне разумное.

Я раскрыл книгу Ответов. там была подходящая информация. Возле восточного побережья Ксанта в море находился остров — это недалеко от того места, которое разрезало Ксант на две части, а называлось оно… нет, забыл опять! В общем, людей там жило очень мало, хотя места были замечательные! Ирис, наверное, стоило обратить на это место свое внимание.

И она действительно напрвилась ртуда, назвав это место Островом Иллюзии. Она уж разгулялась там! Весь остров был покрыт ее иллюзиями. На этом острове она и жила некоторое время, постепенно начиная осознаватьт, что не сегда случается так, что место, в которое человек стремится, оказывается тем мсетом, которое ему действительно нужно.

В 1021 году молодой Трент (тогда ему было двадцать четыре года) устал ждать, когда же старый король Буря освободит трон Ксанта. Трент стал готовиться к борьбе за власть. Я решил соблюдать нейтралитет — я не собирался поддерживать дурака-Бурю с его ненавистными мне методами правленияч, но и нельзя было показывать себя не признающим законную власть, которая, кстати, установилась в Ксанте с моей легкой руки. Я был благодарен Тренту за то, что он не обратился ни разу ко мне за советом (мы продолжали без слов понимать друг друга!) Я делал вид, что давно отошел от политики. Впрочем, у меня действительно было полно своих дел. Но все равно — я довольно внимательно следил за происходящими событиями.

Трент решил, что ему для начала нужно заручиться поддержкой, чтобы, ободрившись этим, идти уже на Бурю. он обратился за таковой поддержкой к кентаврам, жившим в центрально части Ксанта. К кентаврам, жившим на Острове Кентавров, он обратиться никак не мог, поскольку они демонстративно-отчужденно относились ко всему, что не затрагивало их прямых интересов. Но и центральноксанфские кентавры тоже не слишком охотно выступили в вего поддержку.

Тогда Трент решил провести демонстрацию силы: направившись к Рыбной реке, он превратил всех живущих в ней рыб в светлячков. Это действительно была стопроцентная демонстрация силы, поскольку эта река считалась волшебной и могла противостоять любому волшебству. Впочем, как оказалось, далеко не любому. Но зато теперь Трент показал себя действительно могучим волшебником!

Светлячки, раздраженные тем, что теперь им призодится плавать по воздуху, а не по воде, громадными роями обрушились на селения кентавров. они заполонили собою все, и ночь от их света казалась днем. Кентавры били и давили жучков, но насекомых было столь много, что казалось, что нет на свете силы, которая способна уничтожить их всех. Трент полагал, что теперь-то уж кентавры точно признаюи его верховодство, но он их недооценил. Вмсето этого кентавры отрядили одного представителя ко мне, который сумел преодолеть три положенных испытания и задал мне Вопрос: как им избавитьсяот такой напасти?

Мне не хотелось вмешиваться в политику (ведь политика — дело грязное), и поэтому я выставил зараннее, как мне казалось, неприемлимое условие — за ответ каждый кентавр должен отработать на меня год. То есть тогда на меня приходилось аж триста лет кентавровой службы в обще сложности. Но что меня удивило еще больше, так это то, что кентавры согласились даже на такое условие.

Потому-то я и сказал тому кентавру-посланнику, которого звали Альфа, что среддство разрешения их проблем есть. Я велел ему идти на север Ксанта и отыскать там источник ненависти, зачерпнуть только одну каплю жидкости оттуда (никак не больше!), развести ее тысячами каплями обычной воды и покропить этой смесью над стадом кентавров. Вообще-то эликсир ненависти опасен и для того, кто им пользуется, но если оне соответсвующим образом разбавлен, тогда за полседствия можно сильно не опасаться. Ненависть должна была напитать весь воздух над кентаврами, и тогда светлячки просто не смогли бы жить в атмосфере, пропитанной ненавистью. Они неприменно бы вымерли.

Теперь у меня был просто неиссякаемый источник рабочей силы — аж три сотни кентавров. Я даже не знал, чем бы их озадачить, чтобы они все работали.

Впрочем, работа сама по себе постепенно набиралась. Одна строительная команда занялась наведением мостов через… э-э-, как его… в общем, очень полезных и нужных мостов. Один из мостов был однопутным — то есть по нему можно было идти только в одном направлении, второй мост был невидимым, т. е. им пользоваться мог далеко не каждый. Для такого строительства требовалась квалифицированная рабочая сила, знания инженерии, но кентавры этим как раз и отличались. Так что этим я и сам делал услугу Ксанту, хоть мало кто это заметил.

Но основная часть кентавров работала над ремонтом моего замка. Дело в том, что там раньше, несмотря на все наши усилия, постоянно витал запах гниения — он происходил еще со времени зомби. Это так сильно огорчало Софию! Но теперь началась энергичная перестройка: стены теперь были устроены так, что могли передвигаться на специальных шарнирах и образовывать совершенно произвольные комбинации, так что можно было творить комнаты на свой вкус. Ров тоже подвергся изменениям — теперь онг мог при желании менять глубину и ширину. Когда это нами было впервые опробовано, бедняга Суфле подскочила в воздух с испуганным шипением. Можно было даже манипулировать растущими на берегу рва деревьями. В общем, по моему замыслу весь замок должен теперь был выглядеть по другому. И внутри, и снаружи все казалось теперь совершенно иным. У стороннего наблюдателя могло даже сложиться впечатление, что тут явно идет речь о двух разных замках. Но как же радовалась всем этим переустройствам София! Она постоянно говорила, что исполняется ее заветная мечта. кентавры закончили работу строго по графику — ровно через год. И, естественно, ушли. Я запомнил: кентавра никогда нельзя ни обмануть, ни запугать заведомо неприемлемыми условиями.

Тем временем Трент, которого уже успели окрестить Злым Волшебником, потерял всякую надежду заручиться поддержкой кентавров. Но и он тоже отличался удивительным упорством. Несмотря на все свои неудачи он не отступился от задуманного. Вскоре Трент, поняв, что кентавры не станут его поддерживать, направился к Северной деревне, по пути исполняя мой наказ: превращать все, что тебе угрожает, в то, что тебе угрожать никак не может. Если какой-то человек пытался убить его, то Трент обращал его в рыбу и швырял на землю, заставляя биться и прыгать до тех пор, покуда этот человек дибо не находил воду, либо не погибал от удушья. Кое-что он обратил в безобидные растения и животных. Один человек по имени Жюстин, встретившись на пути Трента и попытавшись ему воспрепятствовать, был превращен в стоявшее посреди деревни большое дерево. Некоторые люди по прихоти Трента становились и вовсе необычными существами — розовыми драконами, двуглавыыми волками, сухопутными осьминогами или змеями. Одна девушка пыталась направить его в ложном направлении, за что была превращена в летающего кентавра. Она была очень привлекательна — но вот только жаль, что единственный крылатый кентавр в Ксанте. Испугавшись участи так и умереть в одиночестве, она направилась к Умному Кораллу и попросила у него разрешения укрыться в его пруду. Люди начали понимать, что со Злым Волшебником шутки плохи, и потому решили наладить с ним хорошие отношения. так что теперь Трент получал поддержку и помощь, которая росла день ото дня.