— Ну так в Афгане для огневой поддержки «Шилки» применяли.

— Так не в городе же, наверное. Да и вообще, как-то глупо штурм организован, как будто его не бывшие «афганцы» продумывали, а 15-летние подростки, насмотревшиеся фильмов. Без нормальных карт, без разведки, почти без численного преимущества. Даже связь и нормальное боевое взаимодействие не были организованы. В общем, по книге там полторы тысячи человек со стороны правительственных войск погибло и уничтожено просто огромное количество техники. Но самое интересное, что за такой провал ни одного офицера не расстреляли. Это, конечно, ляп самый серьёзный.

— Ты ж говоришь, что это самый плохой вариант событий — разруха и всё такое.

— Разруха разрухой, но люди-то остались те же. Советские люди, советские офицеры. Неужели они могли так быстро деградировать? Да и опыт Афганистана — там, например, под конец научились отлично взаимодействовать с артиллерией и авиацией. Всем было ясно, что в войсках нужны штатные авианаводчики, а в книге об этом ни слова. По крайней мере, до того момента, где я сейчас читаю.

— Ну ладно, — Елена перевернулась на другой бок. — Чего-то мне уже спать захотелось.

— Да, тебе надо отдохнуть. А у меня дела. Приятных снов.

8:42 9 июня 2013 года.

Елена почувствовала на лице солнечный луч и открыла глаза. Было уже утро. Через большое, во всю стену, панорамное окно девушка видела часть небольшого леса, а остальное пространство занимало бескрайнее поле.

Она подошла к креслу, на котором лежали все её вещи, и быстро оделась. Только после этого Елена заметила на стуле, стоящем около кровати, поднос на котором был стакан с соком, ещё дымящийся чай и несколько пирожков.

Выпив сок, девушка съела часть пирожков, потом взяла два оставшихся и чашку с чаем в руки и вышла из комнаты. Спустившись вниз, она увидела Арсеньева и Кравцова.

Майор что-то показывал что-то ладонями. По обрывку его фразы: «обычно заходили в хвост» и характерной жестикуляции, Елена поняла, что речь идёт о главном увлечении разведчика — военной авиации Великой Отечественной.

— О, Лена! Вы с Пашей выспались славно, он двадцать минут назад только проснулся.

— Да, — улыбнулась девушка. — Теперь готовы к труду и обороне. Так с чего начнём?

— Предлагаю действовать следующим образом. Я прямо сейчас хочу показать вам кое что интересное. К делу оно не относится. Демонстрация займёт не больше получаса, которые, в данной ситуации, ничего не решают. А потом приступим к нашей операции.

— Я согласна, — кивнула Елена.

— И я тоже.

— Ну и отлично, — Кравцов встал. — Прошу за мной.

Они вышли из дома и направились к одному из ангаров. Несмотря на то, что это место находилось в относительной дали от цивилизации, здесь всё было предельно автоматизировано.

Ворота открылись с помощью пульта дистанционного управления, который был у Кравцова. Посреди ангара возвышался самолёт, накрытый брезентом. Разведчик подошёл к машине и сдёрнул ткань.

— Ла-7! — воскликнул Арсеньев. — Откуда он?

— А Лена тебе не сказала? Я занимаюсь коллекционированием самолётов времён Великой Отечественной. Пока поставил себе целью собрать только серийные самолёты советской истребительно-штурмовочной авиации.

— И большая коллекция?

— Всего шесть самолётов того времени, включая этот. У меня из истребителей И-153, МиГ-3, Як-1, ЛаГГ-3. Ну и теперь Ла-7. Из штурмовиков только Ил-2.

— Так это он? — Арсеньев посмотрел на Елену. — Это тот человек, про которого ты говорила, что он занимается этими самолётами?

— Да.

— А полетать можно? — лётчик улыбнулся.

— Умеешь?

— Разумеется! Но только теоретически. Ну и на симуляторе летал.

— Тогда полетаешь. Но сначала я хочу показать вам этого красавца, — Кравцов подошёл к сверкающему свежей краской борту Ла-7. — Кстати, на таком самолёте впервые произошёл воздушный бой между поршневым и реактивным самолётом. Нашим самолётом управлял Кожедуб, а немецким Me-262 — унтер-офицер Лянге.

— Да, я не раз на симуляторе прокручивал этот бой. Ведомый поторопился с открытием огня, немец свернул и подставился под выстрелы Кожедуба.

— Верно! Что, неплохо, — похвалил Кравцов. — Ладно, сделаем так. Право обкатать этого красавца предоставим Елене. Сразу за ней полетишь ты. Что выберешь?

— И-153.

— Отлично. Значит ты на «Чайке», а я вас буду обоих страховать на МиГ-3. На самолётах установлены современные радиостанции, так что проблем со связью не будет. Сейчас заправим топливом и в путь.

— А как ты их сюда доставил? Своим ходом?

— Нет. У меня есть Ми-2. На разных заводах по моим чертежам делают необходимые блоки, массой до 800 килограмм. Потом я цепляю их к вертолёту и привожу сюда, а здесь уже собираю самолёт. Иногда приходится повозиться. И-153 я перевёз всего за два рейса, а с Илом пришлось шесть полётов делать.

— А не проще перегнать самолёт своим ходом?

— Нет. Если это буду делать я, то там останется транспорт, на котором я прилетел. Его мне могут сюда перегнать, но я не хочу, что бы много людей знали, где точно находится моё логово. Ладно, за работу.

Все три машины были заправлены буквально за десять минут. Кравцов лично проверил системы самолётов Елены и Арсеньева, а потом вывел И-153 и Ла-7 из ангаров на лётную полосу.

— Ну ладно. Значит, взлетайте и ждите меня. Потом летайте как вам надо. Только не расходитесь далеко друг от друга, а то я не смогу одновременно за вами обоими следить. Лена, ты сильно не разгоняйся, учти, что максимальная скорость у земли у Ла-7 почти на 90 километров больше, чем у МиГа. Ясно?

— Да.

— Отлично. Полезайте в кабины, наушники там.

Елена забралась в Ла-7. Теоретически она знала, как управлять этой машиной, но на душе было не очень спокойно.

— Ну всё, удачи Вам, орлы! — улыбнулся Кравцов.

Фонарь кабины закрылся, ремни были пристёгнуты. Девушка нажала на стартер, переставила закрылки на взлёт и, дождавшись, пока прогреется двигатель, сдвинула РУД. Машина, ускоряясь, покатилась по полосе. Майор сильнее сжала штурвал. Скорость была уже достаточной для взлёта, но Елена немного задержалась на полосе, стремясь набрать ещё, на случай непредвиденных ситуаций. Наконец шасси оторвались от бетонки. Ла-7 устремился в высь.

Убрав шасси и закрылки, девушка сделала боевой разворот и снова полетела к аэродрому. Она видела, что Арсеньев уже оторвался от земли, а Кравцов начал разбег.

Ещё пару минут покружив над полосой и подождав, пока две оставшиеся машины наберут высоту, Елена повернула свой самолёт на запад, немного опустив нос и включив форсаж.

— Лена, не разгоняйся! — предупредил разведчик, заметив ускорение. — Я не смогу уследить за тобой!

Но она не слушала. Ла-7 вскоре летел на скорости более чем в пятьсот пятьдесят километров в час, скользя на высоте пяти метров над полем, и продолжая снижаться.

— Сбрось скорость и набери высоту! — послышался в наушниках обеспокоенный голос Кравцова. — Разобьёшься!

Майор потянула штурвал на себя. Перегрузка вдавила её тело в кресло, а нос самолёта начал подниматься и вскоре был направлен точно в зенит. Ла-7 стал вертикально, набирая высоту подобно ракете. Скорость падала не слишком быстро.

Елена откинула фонарь, и в кабину ворвался свежий утренний воздух. Девушка взвизгнула от восторга. Счастье и ощущение свободы переполняло её. Только она, рёв мотора, небо и солнце.

— Почему открыта кабина?

— Успокойся, Игорь! Я в порядке!

Она была на высоте уже полутора километров, когда скорость упала до критической. Самолёт больше не мог быстро подниматься. Набрав ещё два десятка метров, он начал падать, через несколько секунд развернувшись носом вниз. Елена сбавила обороты мотора, выключила форсаж и выпустила закрылки в боевую позицию. Вскоре Ла-7 перешёл в горизонтальный полёт. Фонарь закрылся.

— Что ж ты вытворяешь? — МиГ пересёк курс истребителя метрах в двухстах впереди.