DCLXXII. Марку Фадию Галлу

[Fam., XII, 25]

Тускульская усадьба, около 25 августа 45 г.

Цицерон шлет привет Марку Фадию Галлу.

1. Ты огорчаешься, что письмо разорвано3329; не беспокойся: дома есть целое3330; попросишь его, когда будет угодно. Но что ты меня предостерегаешь, мне очень приятно, и я прошу тебя всегда это делать. Ведь ты, мне кажется, опасаешься, как бы мы, если он3331 не будет за нас, не посмеялись сардоническим смехом. Но послушай — руку прочь от дощечки3332! Учитель прибывает скорее, чем мы полагали; опасаюсь, как бы он катонианцев не в катоний3333.

2. Мой Галл, не подумай, что существует что-либо лучшее, чем часть твоего письма, начиная с того места — «прочее проходит». Выслушай это тайно, держи про себя, не говори даже своему вольноотпущеннику Апелле. Кроме нас двоих, так никто не говорит; хорошо ли, плохо ли — я увижу; но что бы ни было — дело наше. И, как говорят, ни на ширину ногтя от палочки3334; ведь она творец речи3335. А я, со своей стороны, уже прихватываю даже некоторую часть ночи.

DCLXXIII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XIII, 51]

Тускульская усадьба, 26 августа 45 г.

1. Я забыл тогда послать тебе копию того письма, которое я послал Цезарю. И это было не то, что ты предполагаешь, — что мне совестно перед тобой, как бы я смешно не показался Микиллом3336, и я, клянусь, написал не иначе, чем написал бы равному и подобному себе. Ведь я хорошего мнения о тех книгах3337, как я тебе сказал при встрече. Поэтому я написал и без лести и всё же так, что он, полагаю, ничего не прочтет с большим удовольствием.

2. Насчет Аттики для меня только теперь выяснилось; поэтому поздравь ее снова. О Тигеллии3338 — мне всё и притом возможно скорее; ведь я в нерешительности. Расскажу тебе — Квинт3339 завтра; но ко мне ли, или к тебе — не знаю. Мне он написал, что в Рим — за семь дней до календ. Но я послал человека с приглашением. Впрочем, уже теперь, клянусь, следует приехать в Рим, чтобы тот3340 не прилетел раньше.

DCLXXIV. Квинту Валерию Орке

[Fam., XIII, 4]

Рим, осень 45 г.

Марк Туллий Цицерон шлет привет легату пропретору3341 Квинту Валерию, сыну Квинта, Орке.

1. С жителями муниципии Волатерры у меня чрезвычайно тесная связь. Ведь они, очень облагодетельствованные мной, весьма щедро отблагодарили меня: они никогда не оставляли меня ни в дни почета, ни в дни тревог. Если бы у меня не было никаких отношений с ними, все-таки — так как я чрезвычайно расположен к тебе и так как я чувствую, что я высоко ценим тобой — я и советовал бы и уговаривал бы тебя заботиться об их выгодах, особенно когда у них есть почти исключительные основания для признания их прав, во-первых, потому что они, по благоволению бессмертных богов, избежали жестокости времен Суллы3342; во-вторых, потому что, при чрезвычайном рвении римского народа, я защитил их в свое консульство.

2. Ведь после того как народные трибуны3343 обнародовали несправедливейший закон об их землях, я легко убедил римский сенат и народ согласиться на то, чтобы те граждане, которых пощадила судьба, сохранили свое благополучие. Гай Цезарь, в первое свое консульство, подтвердил в своем земельном законе это мое действие и навсегда освободил земли и город Волатерру от какой-либо опасности3344, так что для меня нет сомнения, что тот, кто завязывает новые дружеские отношения, хочет сохранить свои старые благодеяния. Поэтому долг твоего благоразумия — или следовать авторитету того, чьей партии и власти ты следовал с величайшим достоинством для себя, или, во всяком случае, сохранить ему полную свободу действий. Но ты в одном не должен колебаться: в согласии своей величайшей услугой навсегда обязать столь почтенную, столь надежную, столь уважаемую муниципию.

3. Но написанное выше имеет в виду советы тебе и уговоры. Остальное относится к просьбам: считай, что я не только даю тебе совет ради тебя, но также добиваюсь от тебя и прошу того, что мне нужно. Итак, ты для меня сделаешь чрезвычайно приятное, если согласишься, чтобы волатеррцы были во всех отношениях незатронутыми и невредимыми. Их жилища, самое место, имущество, владения, которые были сохранены бессмертными богами и самыми выдающимися гражданами в нашем государстве, при чрезвычайном рвении римского сената и народа, я препоручаю твоему покровительству, справедливости и доброте.

4. Если бы, в соответствии с моими прежними средствами, обстоятельства в настоящее время позволяли мне быть в состоянии защищать волатеррцев так, как я привык опекать своих, я не пренебрег бы ни одной обязанностью, ни одним, наконец, усилием, которым я бы мог принести им пользу. Но так как я уверен, что пользуюсь у тебя в настоящее время нисколько не меньшим влиянием, чем я всегда пользовался у всех, прошу тебя, во имя нашей теснейшей связи и равного между нами и взаимного расположения, оказать волатеррцам такую услугу, чтобы они считали, что во главе того дела3345 как бы божественным промыслом поставлен тот, на кого одного я, их постоянный защитник, могу оказать наибольшее влияние.

DCLXXV. Квинту Валерию Орке

[Fam., XIII, 5]

Рим, осень 45 г.

Марк Туллий Цицерон шлет большой привет легату пропретору3346 Квинту Валерию, сыну Квинта, Орке.

1. Тем, что тесная связь, существующая между нами, известна очень многим, я не огорчаюсь; и однако по этой причине (что ты можешь прекрасно оценить) не препятствую тебе иметь возможность выполнять взятую на себя задачу, по своей верности и добросовестности, ввиду воли Цезаря, который поручил тебе важное и трудное дело. Ведь хотя многие и добиваются от меня многого, так как не сомневаются в твоем расположении ко мне, я не позволяю себе своим ходатайством затруднять тебе выполнение долга.

2. С Гаем Курцием я с молодых лет поддерживал наилучшие отношения. Я и скорбел из-за его совершенно незаслуженного бедствия во времена Суллы3347 и, когда тем, кто потерпел подобную же несправедливость, все-таки, после утраты всего имущества, казалось, можно было возвратиться в отечество, с общего согласия, я способствовал его избавлению.

В волатеррской области у него есть владение, в которое он собрал остатки имущества, словно после кораблекрушения. Но в настоящее время Цезарь избрал его в сенат, в каковом сословии он едва ли может удержаться, утратив это владение3348. Но ему чрезвычайно тяжело, хотя он сделался выше по сословию, быть ниже по имуществу, и менее всего подобает, чтобы с земли, которая распределяется по велению Цезаря, был удален тот, кто является сенатором по милости Цезаря.