Она вздернула подбородок.

— Выйдите, или я позвоню в ОВ и подам заявление о преследовании.

Я уставилась на нее, веря, что она так и поступит. Денону бы это понравилось. Я медленно убрала руки с прилавка.

— Пошли, Рэйчел, — сказал Дженкс. — Думаю, я смогу найти немного пижмы под снегом. Если ты не против вырыть ее оттуда для меня.

— Она же будет влажной, — сказал я смущенно. — Она может быть покрыта плесенью.

— Зато она будет лучше, чем это дерьмо, что продают здесь, — и он полетел к выходу, показав неприличный жест продавщице.

Чувствуя нереальность происходящего, я пошла за ним. Я даже не смогу разузнать что-нибудь в библиотеке. Это несправедливо!

Я не почувствовала, как Дженкс втиснулся между моим шарфом и шеей. Я не помнила, как открыла дверь, и не слышала веселого перезвона колокольчиков. Я не помнила, как подошла к автомобилю. Я не помнила, чтобы следила за движением, когда переходила улицу. Вдруг, и я уже стою возле своей дверцы, ключи зажаты в руке, и яркое солнце отражается от красной краски автомобиля, заставляя меня щуриться.

Я моргала, продолжая стоять, не двигаясь. Потом медленно и задумчиво я вставила ключи и открыла дверь. Я замерла на мгновение, положив руку на тряпичную крышу, пытаясь понять. Солнце было таким же ярким, ветер таким же морозным, но все было иначе. Внутри меня что-то сломалось. Доверие к моим подругам-ведьмам, наверное? Вера в то, что я была хорошим человеком, даже имея грязь на своей душе?

У меня была назначена встреча через двадцать минут, но мне надо было просто посидеть и перевести дух, а я даже не знала, продадут ли мне кофе на первом этаже. Слухи об изгнании распространяются очень быстро. Я медленно села в машину и закрыла дверь. Позади проехал грузовик, на том месте, где я только что стояла.

Меня изгнали. Я не был черной ведьмой, но лучше бы была.[25]

Глава 20

Новое чувство уязвимости поднялось во мне, когда я остановилась перед двойными стеклянными дверьми Кэрью-Тауэр и поправила шапку, разглядывая свое мрачное отражение. Швейцар, наклонившийся и открывший передо мной дверь, заставил меня подпрыгнуть. Порыв теплого воздуха сдул волосы назад, и он улыбнулся, притронувшись к своей фуражке в салюте, когда я вошла мелкими шажками и прошептала:

— Спасибо.

Он бодро мне ответил, и я заставила себя выпрямиться. Итак, я замаскирована. Эдден не должен был бы об этом знать. Так же, как и мисс Уолкер, пока я ей не сказала. Если я войду сюда, как жертва, она меня пережует и выплюнет.

Я стиснула зубы.

— Идиотский департамент моральных и этических стандартов, голову им в задницу, — пробормотала я.

Определенно, я собиралась оспаривать их решение вплоть до самого Верховного Суда, но реальность была такова, что никого это не интересовало.

Ресторан на вершине башни имел свой собственный специальный лифт, и я чувствовала на себе взгляд швейцара, пока щелкала и цокала по дороге к нему, с усилием заставляя себя выглядеть уверенно. Возле лифта тоже был свой швейцар, и я сказала ему, кто я такая, и назвала имя Эддена, чтобы он проверил на своем компьютере данные о резервировании. Ожидая, я поддернула сумку на плече повыше и стала читать афишу ресторанных номеров. Похоже, на завтра кто-то зарезервировал целый ресторан для вечеринки. Моя сникнувшая было самоуверенность взвилась на новую высоту, когда я вспомнила Пирса. Я должна быть настороже, ведь убийца моего бывшего парня теперь разгуливал свободно. Я сомневалась в своей способности активировать что-то настолько сложное, как поисковый амулет, Ал надругался над нашими отношениями… Я должна была начать диктовать условия.

Прилетел Дженкс, напугав меня, когда поерзал и уселся на мое плечо.

— У тебя только что замедлился пульс, — осторожно сказал он. — У тебя низкое содержание сахара в крови?

Я покачала головой и слегка улыбнулась швейцару, когда он положил телефонную трубку и нажал кнопку, открывающую двери маленького роскошного лифта.

— У меня было много дел сегодня, — входя внутрь, ответила я.

— И мы опаздываем, — проворчал Дженкс, снимая свою кепку и пытаясь пригладить волосы, глядя на отражение в сияющих стенках. Он перепорхнул на широкие перила, опоясывающие лифт изнутри, и двое отражающихся пикси продемонстрировали его впечатляющее крылатое телосложение. Я заставила себя выпрямиться, проверяя, на месте ли мои чары для цвета лица. Я же должна маскироваться?

— Это называется прибыть со светским опозданием, Дженкс, — сказала я, снимая свою шапку и заправляя завитки за ухо.

— Ненавижу опаздывать, — пожаловался он, скривив лицо и прочищая уши из-за изменившегося давления.

— Это пятизвездочный ресторан, — ответила я, поворачиваясь обратно, — у них не возникает проблем с тем, чтобы подождать.

Лифт звякнул, и двери открылись. Дженкс раздраженно приземлился мне на плечо, и мы вместе осмотрели вращающийся ресторан. Я расслабилась от удовольствия и пошла вперед, пока мое беспокойство медленно бледнело. Где-то подо мной извивалась серая влажная лента реки, текущая сквозь белые холмы Цинциннати. За ними лежали Низины, мирные в подступающих сумерках. Солнце было совсем низко над горизонтом, окрашивая все в красно-золотое сияние, которое отражалось от облаков. Красотища.

— Мэм? — позвал предупредительный мужской голос, и я отвлеклась от вида за окном. Мужчина выглядел полным двойником парня внизу, включая черный костюм и голубые глаза. — Позвольте вас проводить?

До этого я была здесь только однажды, когда завтракала с Кистеном, и поэтому я тихо последовала за распорядителем, рассматривая дорогие ткани, люстры от Тиффани и доповоротные столы из красного дерева с резными ножками. Розмарин и розовые бутоны стояли на каждом из них. В поле зрения попала кабинка, где мы с Кистеном вместе встречали утро и болтали, поглощая французские тосты. Это отозвалось во мне удивительно мягкой болью. Чем нежнее воспоминание, тем тяжелее. Но я обнаружила, что могу улыбаться, могу радоваться и думать о нем без страдания. Место пустовало, но персонал уже сервировал его для сегодняшнего вечера. После того как мы миновали маленькую сцену и танцпол, я засекла Эддена за столиком возле окна с привлекательной женщиной в возрасте. Она имела телосложение Кери, но была настолько же темной, насколько эльфийка светлой. У нее были густые черные волосы, ровно ложащиеся на спину, маленький нос, полные губы и густые ресницы. Лицо выглядело немолодым, но несколько морщин придавали ей умудренный и солидный вид. Изящные, морщинистые руки двигались, когда она говорила, колец на них не было. Она сидела напротив Эддена, стройная и прямая в кипельно-белом длинном платье, не опираясь на спинку кресла. Мисс Уолкер была — и хорошая осанка подтверждала это — в отличной форме.

Дженксовы крылышки пощекотали мне шею, и он сказал:

— Она выглядит, как Пискари.

— Ты думаешь, она египтянка? — прошептала я, смущенная.

Дженкс фыркнул.

— Откуда я, Поворот побери, знаю? Я имею в виду, что она хорошо собой владеет. Ты посмотри на нее.

Я кивнула, уже недолюбливая баньши. Эдден еще не заметил нас, сосредоточившись на том, что она говорит. Он хорошо смотрелся в костюме — для того, чтобы быть в форме, ему пришлось много трудиться с тридцати с хвостом до своей нынешней середины шестого десятка. На самом деле… его привлекали женщины, флажок опасности тут же взлетел. Любая женщина, столь же самоуверенная и красивая, как эта, была опасна. Словно услышав мои невысказанные мысли, женщина обернулась. Ее полные губы закрылись, и она пристально на меня посмотрела. Похоже, она меня оценивала? Я задумалась, задрав брови в ожидании. Эдден проследил за ее взглядом и просиял. Направившись к ним, я услышала, как он сказал:

— Это она, — он пошел мне навстречу.

— Простите, я опоздала, — сказала я, когда он взял меня под локоть и подвел к столу. — Маршал делал мне массаж для восстановления ауры.