— Тогда я отволоку тебя в суд, и уж там ты у меня покрутишь своим толстым задом, как на сковородке, — низко склонившись над поверженным противником, прорычал комиссар. — Понял меня, англичашка паршивый?

Перкинс цеплялся за Натана, пытаясь оттащить его от Гордона. Наконец, комиссар, тяжело дыша, выпустил беспомощно барахтавшегося финансиста и отвернулся. Рабочие Гордона наблюдали за этой сценой с самым заинтересованным вниманием, явно надеясь, что их босс теперь уж получит давно заслуженную трепку.

Перкинс поднял из грязи шляпу Гордона и услужливо протянул ее хозяину. Натан резким тоном подозвал его к себе и забрался в свой автомобиль. Перкинс уселся напротив, горестно качая головой и не смея поднять глаз на комиссара. Натан приказал водителю ехать в больницу Святого Стефана.

Лимузин медленно покатил сквозь строй неохотно расступающихся репортеров и многочисленных зевак.

— Выпьете, комиссар? — нерешительно спросил Перкинс, открывая встроенный в салоне автомобиля бар.

— Нет, и вам запрещаю, Лойд. Вы по-прежнему полисмен, кем бы вы там еще ни стали, и находитесь при исполнении служебных обязанностей.

Перкинс стиснул горлышко бутылки, потом, взяв себя в руки, осторожно поставил ее обратно в бар.

— А вы здорово поставили Гордона на место, комиссар.

— А как насчет вас, Перкинс? Ваше-то где место, а?

— Что вы этим хотите сказать?

— А я этим хочу сказать то, что заметил, как вы пляшете вокруг Гордона. Видно, платит он вам неплохо, а, Лойд?

— Постойте, постойте, комиссар…

— Вот что я вам скажу, Лойд. Мы с вами еще потолкуем… потом… когда покончим со всей этой заварухой…

Больница Святого Стефана располагалась в самом центре Манхэттена и, помимо этого преимущества, славилась самым лучшим и современным оборудованием, медицинской техникой и особо — травматологическим отделением. Поэтому она-то и была выбрана эпидемиологическим центром в качестве базовой для группы его специалистов, направленных для изучения редкой и необычной болезни, которая приводила в кому все новых и новых жителей Нью-Йорка. Возглавляла группу доктор Кендра Клайн, которая в Нью-Йорке остановилась в отеле «Бельвю», что для врача на этой земле само по себе служит лучшей рекомендацией. Она углубленно работала в области биологии клетки и вирусологии и совершенно отгородилась от светской, как принято называть, жизни. В тридцать шесть лет у Кендры Клайн не было ни мужа, ни детей, да и перспектив на появление того либо других не намечалось, что куда больше удручало ее родных и друзей, нежели ее саму. Всю страсть души Кендра отдавала работе, и, когда ее назначили в эпидемиологический центр Атланты, она сочла, что мечта всей ее жизни исполнилась.

Она уже не раз выезжала во многие районы страны, где отмечались вспышки инфекций, в том числе «болезни легионеров» и абсолютно новой разновидности ветряной оспы, пришлось ей проводить и широкие региональные исследования распространения гонконгского вируса. Однако руководить группой Кендре довелось впервые, и сейчас она пребывала в крайней тревоге, так как с подобным тому, что происходило в Нью-Йорке, ей на протяжении всей врачебной карьеры сталкиваться еще ни разу не приходилось. Кендра и представить себе не могла, что думает ее начальство в Атланте, читая доклады, которые она ежедневно передавала туда по телефаксу Исправно снабжала она центр и образцами крови и серозной жидкости, которые в герметичной металлической упаковке доставлялись в Атланту реактивными самолетами ВВС США. Доктор Клайн также подготовила все необходимое для отправки образцов патологоанатомических исследований, поскольку была уверена, что в течение ближайших нескольких часов скончаются один или более из ее пациентов Сейчас ей сообщили, что ожидаются еще три пострадавших, двое в коме и один в шоке. Это была группа археологов в полном составе, отважившихся проникнуть к источнику всех нынешних бед, откуда, по-видимому, и распространялась неведомая болезнь. Доктор Клайн пыталась лично пробиться к очагу инфекции, но наткнулась на решительный запрет властей, и с тех пор между ними шла необъявленная война. Доктору Клайн были крайне необходимы образцы непосредственно с места происшествия, и ради них она была готова идти на любой риск. И если власти не пойдут навстречу ее требованиям, она со своими помощниками Томом и Марком все равно проберется туда под покровом ночной темноты. Сейчас, однако, главную заботу составляла подготовка к приему новых пациентов. Только за последние четыре часа в эту и другие больницы по всему городу поступило множество пострадавших; что бы ни представляла из себя эта страшная зараза, она за короткое время успела собрать обильный урожай.

— Читали про этого парня Штрауда? — спросил Кендру ее помощник Марк Уильямс, с которым они несли сейчас свою аппаратуру в приемный покой.

— Что-то читала, в «Нэшнл инкуаирер», по-моему…

— А они не из слабонервных, Штрауд и эти двое.

— Похоже, что так.

Они вошли в приемный покой как раз в тот момент, когда один из пациентов спрыгнул со стола, изрыгая брань и угрозы. Размахивая непонятно как попавшим ему в руки скальпелем, он пронзительными воплями отгонял от себя наседавших на него чертей. Кендра поначалу приняла его за наркомана, но потом узнала в нем человека, которого недавно видела на экране телевизора. Это был один из археологов, спускавшихся в котлован. Она находился в сознании, но совершенно бессвязная речь выдавала, что он утратил рассудок и был очень опасен.

Кендра услышала, что комиссар Джеймс Натан, тщетно пытавшийся утихомирить разъяренного пациента, называет его доктором Вишневски. Тот же сделал неуклюжий выпад скальпелем, ухитрившись тем не менее располосовать комиссару пальто. Двое полисменов сумели наконец скрутить и свалить Вишневски на пол.

— Меня принесли в жертву! Они принесли меня в жертву дьяволу! Мерзавцы! Все негодяи! Прочь! Прогоните их! Вот они! Вот они по мне ползают!

— Да вколите же ему успокаивающее! — взмолился Натан, пытаясь перекричать истошные вопли Вишневски — Нет! Никаких успокаивающих! — решительно вмешалась Кендра — Наденьте на него смирительную рубашку! Только никаких лекарств!

Марк руководил непростой процедурой, в ходе которой и потом, уже будучи облаченным в смирительную рубашку, доктор Вишневски плевал в окружающих и не оставлял попыток укусить кого-нибудь из них.

Натан поспешно попятился от него и признался доктору Клайн:

— Подумать только, что это тот самый доктор Вишневски, которого мы так хорошо знали и любили. Кошмар какой-то… Да еще и Штрауда пытался убить киркой… К счастью…

— Это и есть Штрауд? — спросила Кендра, переводя взгляд на крупную фигуру Абрахама Штрауда, неподвижно, как труп, распростертого на каталке рядом с доктором Леонардом, также застывшим в зловещем безмолвии. — Не уверена, что не предпочла бы видеть их в состоянии Вишневски, нежели вот… такими. Смотреть больше не могу, как эта… эта… болезнь превращает сильных и здоровых мужчин в безвольные и беспомощные существа.

— Да уж, Виша таким не назовешь… Это точно.

— Мне нужно посмотреть электрокардиограмму и энцефалограмму Вишневски, взять на анализ кровь, мочу и серозную жидкость… Попробую определить, что с ним стряслось.

— А какие-нибудь специальные тесты на отклонения в психике вы провести можете?

— Боюсь, что нет.

— Тогда, скорее всего, все ваши анализы дадут нуль без палочки.

Кендра нахмурилась и крепко потерла затылок.

— Вы даже не представляете, как забиты все наши изоляторы. Число заболеваний растет — и все более быстрыми темпами. Так что мы должны все проверить, испробовать всевозможные методы… Что вновь возвращает нас к необходимости получить образцы воздуха, воды и почвы из котлована. Вы что-нибудь предприняли в этом направлении?

— Конечно. Еще до того, как они спустились. Мой помощник должен был передать их вашим людям.

— Отлично. Возможно, теперь мы получим кое-какие ответы.

— Вы уж постарайтесь. А что касается Вишневски, то он, конечно, по-настоящему опасен. Сначала Штрауда пытался убить, теперь вот меня. Похоже, ему все время мерещится что-то…