Глаза Антона потеплели:

— Я жалею, что не могу быть с вами. Нет, не так. Я жалею, что ты не позволила мне быть с вами. Почему?

Марина смутилась:

— Не надо, Антон. Давай не будем поднимать эту тему. Лучше расскажи о себе, как ты?

Теплые лучики в его глазах потухли. Антон выпустил Маринкины руки, взял чашку с остывшим кофе и откинулся на спинку стула:

— А, что там рассказывать. Все нормально.

Марина из солидарности тоже взяла кофе, однако отхлебнуть словно бы забыла:

— Если все так нормально, почему ты говоришь об этом так разочарованно?

— А ты? — ответил вопросом на вопрос. — Ты сможешь бодренько отрапортовать о нынешней своей жизни?

Марина потупила глаза и промолчала.

— Вот то-то. Я женат, ты замужем. Однако радости это ни мне, ни тебе не добавляет. Ты считаешь, я был бы тебе худшим мужем, чем твой нынешний? Скажи честно: чем именно я тебе не подошел? Чем он оказался лучше меня?

Марина еще немножко помолчала, не зная, как ответить. Казалось бы, чего проще — сказать Антону о том, что он не является биологическим Аришкиным отцом, и сразу все стало бы на свои места. Но не могла, какой-то ком дурацкий сидел в горле. Не могла огорчить его, не могла, вернее, не хотела выставить себя в его глазах падшей женщиной. Как ему объяснить Аришкино появление на свет, если отец не Антон, а другой? Ведь наверняка решит, что у нее таких 'других' был вагон и маленькая тележка. И как можно объяснить мужчине, почему женщине так захотелось родить ребенка не от постоянного партнера, а от разового, зная заранее, что этот разовый никогда не станет постоянным?! Как все это сложно, как неприятно…

— Да нет, Антон, он ничуть не лучше тебя. Он, наверное, неплохой человек, порядочный, надежный, но он совсем не лучше тебя. Больше скажу: ты намного лучше, настолько, что вас с ним даже сравнивать нельзя.

— Тогда почему? Объясни мне, я уже устал гадать. Почему?!

Марина смутилась. 'Объясни'. Это гораздо проще сказать, чем сделать.

— Потому что он меня любит, потому что взял меня замуж даже с чужим ребенком…

Антон возмутился:

— Так ведь я тоже предлагал! Я ведь приходил к тебе, почему ты меня выгнала?!

Марина вздохнула:

— Я тебя не выгоняла. Просто ты никогда не говорил мне о любви. И предложения в общепринятом смысле не делал. И в тот день говорил не о том, что хочешь быть рядом со мной, а лишь о долге, о том, что должен участвовать в воспитании ребенка. И ни словечка о том, что хочешь быть со мной ради меня самой…

Антон перебил:

— Ну как ты можешь такое говорить?! Я же именно для того и пришел, потому что осознал…

На сей раз перебила Марина:

— Потому что осознал ответственность перед ребенком! Антон, милый, я тебя умоляю, давай не будем возвращаться к прошлому, давай не будем выяснять отношения!

Антон долго смотрел на нее, потом ответил:

— Хорошо, давай не будем вспоминать прошлое. И все-таки мне непонятно, почему ты предпочла выйти за чужого человека, а не за отца собственного ребенка.

Была не была. Марина набрала побольше воздуха для признания:

— Да потому что его не испугал чужой ребенок! Он хотел быть со мной, невзирая на наличие чужого ребенка. Скажи мне: тебя бы испугал чужой ребенок? Вот если бы ты знал, что Аринка — не твоя дочь. Ты согласился бы жениться на мне и стать отцом чужому ребенку?!

— Но ведь… — начал было Антон старую песню.

— Нет, — настойчиво перебила Марина. — Ответь на вопрос в том виде, в котором он прозвучал, не выворачивая его наизнанку. Если бы ты знал наверняка, что Аринка не твоя дочь, ты бы женился на мне?

Антон притих. Марина тоже молчала, все еще ожидая ответа. Лишь минуты через две Антон неуверенно ответил:

— Наверное, да…

Марина усмехнулась:

— Вот видишь, 'наверное'. А мне кажется, 'наверное, нет'. А он сказал 'да' без всяких 'наверное', действовал наверняка.

— Но ведь это все пустые слова, Марина! Зачем ты цепляешься за это 'если'? Какая разница, если Аринка все равно моя дочь?!

Марина вздохнула устало:

— Да не твоя это дочь, Антон. Не твоя. Вот тебе и ответ на твой вопрос. Потому и отказалась от тебя, потому что знала, что ты хочешь быть со мной сугубо из чувства долга. Не хотела тебя обманывать. А правду сказать не решалась, боялась, что презирать меня будешь.

Антон потрясенно молчал. Потом, словно поняв что-то, закачал головой:

— Неправда. Это же неправда! Я не понимаю, зачем ты все это придумала, но это не может быть правдой. Я точно знаю, что у тебя никого, кроме меня, не было. Это моя дочь!

— Правда, Антон, — возразила Марина. — Я, конечно, не могу дать голову на отсечение, но уверена на девяносто девять процентов, что не ты Аринкин отец. Это очень сложно объяснить, но, знаешь, есть некоторые физиологические закономерности, по которым женщина с большой долей уверенности может знать приблизительное время зачатия. Иногда, правда, природа дает сбой, именно поэтому я не говорю о ста процентах, но это довольно редкие случаи, скорее, медицинские казусы.

Антон никак не мог поверить в серьезность ее слов:

— Да нет же, Марина, этого не может быть! Я не знаю, за что ты меня наказываешь, но я не верю ни единому твоему слову. Наверное, ты узнала от кого-то, что я позволил себе в Таиланде чуточку более положенного, вот и мстишь мне до сих пор. Возможно, тогда такая месть и имела смысл, но ведь, Марин, прошло почти пять лет. Как ты можешь быть такой злопамятной?

Марина улыбнулась так спокойно и беззлобно, что просто невозможно было бы заподозрить ее в неискренности:

— Нет, Антоша, мне никто ничего не рассказывал, но я сама почувствовала, что ты вернулся другой. А может, я была другая? Я, собственно, знала о том, что все так и будет, еще до твоего отъезда в Таиланд. Просто как-то не верила, что ты сможешь отказаться от соблазна. Но я и в мыслях не имела тебя за это упрекать. Да и какое право я на это имела? Если и сама…

Антон разозлился не на шутку:

— Ложь! Все ложь! Не было у тебя никого, я это точно знаю! Ты не такая, не из тех, кто по первому зову прыгает к мужику в койку! Я точно знаю, что у тебя никого не было. У тебя до меня-то был всего один мужик, и то ты меня мурыжила больше года. Так что не ври, слышишь, не смей врать!

Марина усмехнулась:

— А, и тебе сорока на хвосте принесла? Ну-ну, почему-то я не удивлена. Конечно, без Лариски и тут не обошлось. Хорошо, Антоша, я тебе все объясню. Пока ты был в Таиланде, благодаря все той же сороке на моем горизонте нарисовался вот тот, который первый. Я его к тому моменту четыре года не видела, а встретив — не устояла. Первая любовь, чтоб ей пусто было. И знала, что больше никогда в жизни его не увижу, и все равно не могла отказать себе в удовольствии родить от него ребеночка. Может, и глупо это было, но я не жалею. Я даже представить себе не могу, что Аринки могло бы и не быть. Потому и не вышла замуж за тебя, понимаешь? Не потому, что надеялась выйти замуж за того, первого, — абсолютно нет, я с самого начала знала, что никогда не встречу его больше. Я просто не хотела тебе лгать, просто не хотела лгать, вот и все. Вот только и правды сказать не смогла, прости. Наверное, с моей стороны это было величайшей подлостью, но я не смогла тебе сказать правду, смалодушничала. Зато теперь ты все знаешь. Надеюсь, я сняла с твоей души камень. Живи спокойно, Антоша, не мучайся, что где-то без тебя страдает твое дитя. Может, где и страдает, может, даже в Таиланде, но не здесь.

За столиком повисла тяжелая тишина.