— Ты что, дура?! — резко прервал ее уговоры Городинский. — Совсем не соображаешь?! Ты хоть знаешь, кто такая Алина?!

Его грубость ужасно покоробила Женьку. Было так обидно. Почему он на нее кричит? Разве она в чем-то виновата?! Зачем, Димочка, зачем ты так?!

Алина… Кто ж не знает Алину Петракову?! Впрочем, лично с нею Женя знакома не была, как и подавляющее большинство народа. Однако лицо ее было узнаваемо: еще бы, почти на всех мероприятиях красовалась рядом со звездным супругом! Женька все время удивлялась: почему он на ней женился? Полная, даже, пожалуй, очень полная женщина лет этак в районе сорока, с одутловатым лицом и едва заметными следами былой красоты. Они не подходили друг другу ни внешне, ни по возрасту. Они вообще казались существами из разных галактик, настолько были разными во всем. Казалось, они и недели не должны бы продержаться вместе.

Однако этот брак длился уже почти четыре года. И не то что разваливаться не собирался — даже и тени скандала не было! Все шито-крыто, оба, мол, безумно счастливы в браке. За четыре года Городинского ни разу не поймали на горяченьком. Одна только Женя знала, что жизнь семейной пары вовсе не идеальна. Что не только любовница имеется у супруга, но и ненавидит он свою дражайшую половину по полной программе. И теперь, когда наконец ему сама судьба предоставляет шанс разорвать этот порочный круг, расстаться с нелюбимой женщиной, Дима почему-то категорически отказывается от этого шанса, руками и ногами цепляется за изжившие себя семейные отношения.

Отвечать любимому было нечего. Да и просто не хотелось. Не такого исхода, не такого разговора после случайной встречи с Зиминым ожидала Женя, совсем не такого. Обрадовалась было, что уж коли их тайна раскрыта, то и прятаться больше не нужно. Но Дима почему-то так не считал.

Городинский тоже молчал. Задумчиво тер подбородок, тщетно пытаясь отыскать выход из создавшейся ситуации. Потом вздохнул тяжко, достал мобильный телефон, пощелкал кнопками, выискивая нужный номер, снова вздохнул:

— Придется звонить. Если б ты знала, как я его ненавижу! Это такая сволочь! Редчайшая, я бы сказал. И надо же было нарваться именно на него! Ну почему, почему тебе надо жить именно по соседству с его сестрой?

— Так, Дима, — попыталась было оправдаться Женя.

— А, — махнул рукой Городинский, прерывая ее. — Что уж теперь? Теперь выкручиваться надо. Прикинусь шлангом, уси-пуси. Он козел, может и клюнет.

И тут же его голос сделался сладострастно-радостным:

— Алле, Олег? Здорово мы тебя разыграли?

На экране высветился незнакомый номер, однако Зимин не удивился. Он ждал этого звонка. Скорее, даже был бы разочарован, если бы не дождался. Закрылся в кухне, чтобы сестра не могла услышать его разговор, чтобы племянники не мешали, и нажал кнопку приема:

— Дима? Хорошо, что ты позвонил. А то я уже сам собирался тебя разыскивать. Через Алину, естественно. Ты вот что, дружочек. Если не хочешь, чтобы о твоем розыгрыше узнала Алина, а я уверен, что ты этого очень не хочешь. Так вот. Ты мне девочку свою подари.

— Что? — опешил Городинский.

— Что слышал, — довольно грубо обрезал его Зимин. — Девочку, говорю, подари. Мне подари, в личное мое пользование. Многоразовое. А может не очень. А может и вовсе на раз. Понял?

— Женьку? — переспросил Городинский.

— Женьку, — подтвердил Зимин. — Я знаю, она у тебя не одна, так что не обеднеешь. Пришли мне ее прямо сейчас. Так и быть, можно без подарочной упаковки — я не гордый. Сейчас, немедленно. Понял?

Ответом ему была тишина. Городинский недоуменно смотрел на Женьку, равнодушно уставившуюся в окно машины, и размышлял. Он, конечно, многого ожидал от Зимина, разве что кроме хорошего, но такого?! Тут уж Зимин, пожалуй, превзошел самого себя!

— Ты, — неуверенно проблеял он. — Зачем она тебе?

— А тебе зачем? — грубо и даже пошло ответил Зимин. — Вот и мне затем же.

— Да, но… Ты же ее давно знаешь, она же…

Женя заинтересовано прислушивалась к разговору. Еще не зная толком, о чем идет речь, уже почувствовала резкую неприязнь к едва знакомому Зимину. С какой это стати они говорят о ней? Пусть решают свои мужские проблемы самостоятельно! Нечего каждый раз сваливать собственные неприятности на хрупкие женские плечики!

— Насколько я понял, — неласково парировал Зимин, — ты ее тоже давно знаешь. Однако это не мешает тебе… Тогда почему это должно помешать мне? Или ты мне собираешься устроить бесплатный урок по этике межполовых отношений? Я не понял, Дима, кому нужно мое молчание? Лично мне оно без надобности. Ты отнял у меня жену, а теперь ей рога наставляешь практически у меня же на глазах. Где справедливость, дружочек? На этот вопрос можешь не отвечать, этот вопрос риторический. Ты мне, Дима, лучше ответь вот на что: мне ждать подарка или сразу звонить Алине? Только учти — мне подарок необходим немедленно, сию минуту, понял?

Дима молчал, растерянно глядя на притихшую Женьку.

— Алло, дружочек, ты куда пропал? Это следует принять за отказ или как? То есть ты не хочешь сделать мне маленький сюрприз, да?

Насмешливо-едкий тон Зимина напугал Городинского не на шутку.

— Нет, нет, Олег, что ты! — поспешно ответил он. — Какие проблемы? Пусть будет сюрприз! Разве откажешь хорошему человеку? Ленин говорил делиться…

— А Сталин говорил иметь свое, — резко оборвал его Зимин. — Короче, дружочек, если через десять минут я все еще буду пребывать в гордом одиночестве, можешь паковать чемоданы!

Городинский недоуменно уставился на трубку, словно на дисплее телефона должна была выскочить подсказка, что ему следует делать дальше. Однако через несколько секунд дисплей погас, так ничего и не подсказав.

— Что? — хрипло спросила Женя.

Городинский молчал. Только смотрел теперь не на телефон, а на нее, но все так же недоуменно, словно впервые увидел и ума не мог приложить, что с ней делать.

— Что? — настойчиво переспросила Женя.

— Он требует тебя, — растерянно ответил он.

У Женьки все захолонуло внутри. Так и есть — в очередной раз мужики решают свои проблемы при помощи женщин! Но понять истинный смысл его слов категорически отказывалась.

— Что значит 'требует'?! — возмутилась она. — С какой стати я должна перед ним извиняться?! Он мне никто, и я не причиняла ему ни морального, ни материального ущерба. Что значит 'требует'?!

Городинский не отвечал. Только смотрел на нее по-прежнему недоуменно и лишь качал головой.

— Что 'нет'? Что 'нет'? — завелась Женька. Она никогда не позволяла себе таким тоном разговаривать с кумиром, а сейчас почему-то забыла обо всем на свете, словно почувствовала угрозу, исходящую от него. — Ты можешь толком объяснить, о чем вы говорили?

И тут Городинский выдохнул и как-то сразу как будто сдулся, вроде даже меньше ростом стал. Отвернулся к окну и молчал. Молчала и Женя. Почему-то как-то резко расхотелось выяснять, что там у них с Зиминым произошло. Уж лучше ничего не знать. В конце концов, не зря ведь говорят: меньше знаешь, крепче спишь.

Через бесконечно долгую минуту Городинский тихо сказал, не глядя на Женю:

— Он требует, чтобы ты пришла к нему не позднее, чем через десять минут. Иначе он будет звонить Алине.

— Мало ли, чего он требует, — возмутилась Женя. — Перебьется, переморщится. Зачем я ему нужна? Мы с ним даже незнакомы. С какой стати я должна перед ним извиняться? Тебе нужно — ты и извиняйся, а я перед ним унижаться не собираюсь.

— Не извиняться, — еще тише ответил Городинский. — Как ты не понимаешь? Ему на фиг не нужны извинения. Он требует тебя.

— Да на хрена я ему нужна? — почти крикнула Женька. — И он мне на кой хрен сдался? О чем я с ним буду разговаривать?

То ли на самом деле глупа оказалась сверх меры, то ли просто мозг напрочь отказывался понимать, к чему он клонит. Скорее второе. После предательства того, чье имя уже столько лет было предано полному забвению, мозг научился отключаться в слишком неприятных ситуациях. Своеобразная защита от перегорания, этакий предохранитель.