Княгиня Гертруда не обращала внимания на плачевную, страшную ситуацию, в которой она оказалась: ее беспокоило только здоровье внука. Так как у нее еще оставалось несколько купюр по сто франков от продажи – за бесценок – диадемы, она на них накупила продуктов самого высокого качества для больного. Княгиня питалась хлебом, смоченным в молоке, и запрещала Маргарет налегать на мучное и жареную картошку, считая эту пищу вредной не только для здоровья, но и для фигуры.

Эдуар проводил в постели большую часть времени. Он с трудом заставлял себя проделывать некоторые физические упражнения для поднятия тонуса: на самом деле, эти две пули, выпущенные в него безумцем, заметно подорвали его здоровье. Движения его утомляли; разговоры причиняли ему нестерпимую боль; жизнь для него была относительно сносной и терпимой, только когда он находился в горизонтальном положении и лишь в удобной позе.

Иногда ночью он спрашивал себя, а не поселилась ли уже в нем смерть, день за днем подтачивающая его здоровье и приближающая последний час? Искромсанное, искалеченное тело ощущало близкий конец. Он сравнил свое состояние с острой формой туберкулеза, который в былые времена был неизлечим. Несчастные умирали постепенно от учащающегося с каждым днем кровохарканья. Эдуар тоже кашлял кровью во время особенно мучительных приступов, но он отправлял все платки Маргарет, умоляя ее ничего не говорить бабушке.

Гертруда бесстрашно, с царственным достоинством переносила крайнюю нужду. Очень верующая, набожная, княгиня возлагала все надежды на Бога, который, непременно, после всех страшных испытаний, ниспошлет свою благодать и даст ей возможность дожить спокойно последние дни.

В пятницу вечером весело зазвонил звонок на воротах. Маргарет пошла открывать и с удивлением увидела кортеж из трех машин, за рулем которых сидели молодые ребята с длинными волосами, слегка загоревшие, а у двух парней в ушах были серьги. Возглавлял эскорт молодой араб с лицом смуглого ангела. Он объявил, что его зовут Селим Лараби, что он работает в гараже у Дуду Бланвена и что тот их ожидает.

Этот приезд как бы влил жизненные силы в князя. Он встал, оделся без помощи сиделки и спустился по лестнице.

Троица, ожидавшая его в большом пустынном холле, замолчала при его появлении.

– Мне это, вероятно, снится, это не ты! – пробормотал Банан.

Он не мог узнать своего кумира в этом исхудавшем, как бы уменьшившемся в размерах, сутулом человеке, непричесанные волосы которого поседели, а борода не могла скрыть бледных впалых щек.

– Что, я был чуть покрасивее?

Парнишка не умел врать и заявил категорически:

– Ты выглядишь на двадцать лет старше!

– Я вас ожидал в пятницу, – сказал князь, пожимая руки ребятам.

– Они взяли отгул, – объяснил Банан, – так как в воскресенье у них матч с командой из Вернуйе.

Селим отвел своего хозяина в сторону и протянул ему конверт.

– Твой Мюллер – скряга: он дал мне пятьдесят векселей за четыре машины; поскольку ты мне велел распродать их по низкой цене, я и продал, но он хорошо нагрел руки на этом дельце!

– Тем лучше для него, – сказал Эдуар.

– Значит, тебе все равно?

– Да.

– Скажи-ка, патрон, я мог бы что-нибудь сделать для тебя, а то ты совсем раскис? Что говорят врачи?

– Я их больше не вижу.

– Ты отвратительно поступил, Дуду, не сказав мне о своем состоянии. Я не ожидал увидеть такое.

– Скобосы предпочитают умереть от пули, – проворчал князь.

– О чем ты говоришь?

– Пустяки, не стоит повторять. Я просто думаю вслух.

Паренек окинул обстановку взглядом, явно ничего не понимая.

– Скажи мне: этот замок очень красив, но почему в нем пусто?

– Или пить, или вести машину, нужно выбирать! – изрек Эдуар. – Ладно, ребята, это еще не все, у меня к вам последняя просьба: нужно, чтобы вы их подняли в большой зал, наверху. Здесь широкие двери, и вы могли бы проехать, подложив доски и сделав сходни.

У футболистов появилось тревожное выражение на лицах. Они явно подумали, что у Эдуара не все в порядке с головой.

– Нет, я не тронулся, – успокоил их Эдуар. – Просто я хочу открыть автомобильный салон в замке!

Их не нужно было долго убеждать, и они принялись за работу.

Князь руководил ими. По его желанию, машины были выставлены в центре зала звездой. Эдуар в точности пытался воспроизвести картину одного из своих видений. Было ли это предвидение, или же ему захотелось, чтобы реальность и короткая вспышка бессознательного совпали? Это уже не имело значения. Присутствие этих машин в замке приводило Эдуара в восторг. В центре величественного зала с золотистым лепным орнаментом и старыми обоями гранатового цвета, переднеприводные машины приобрели антикварный вид; зал их облагораживал, но и они облагородили комнату. Возникла совершенная гармония: не открыл ли он ее во сне?

Князь позвал Гертруду, представив ей ребят из предместья, наивных, на вид суровых, но с мягким сердцем. Потом он показал старой даме свои машины. Эдуар выглядел таким радостным в присутствии этих ребят, что княгиня заявила:

– Теперь все намного веселее.

Эдуар заплатил каждому из парней по тысяче франков и повел их в маленький ресторанчик, где подавали вкусные сочные отбивные и филе окуня. Это был его первый выход. Эдуар чувствовал себя хорошо. Гертруда, как она сказала, хотела оставить внука в мужской компании и потому не вышла, чтобы не мешать им. На самом деле она не знала, о чем говорить с этими парнями из парижского предместья.

Четверо мужчин выпили несколько бутылок вина, и Эдуар, возвращаясь домой, чувствовал легкое опьянение, но вино как бы укрепило его силы. Ребята остались ночевать в замке – великодушные судебные исполнители не конфисковали только кровати. На следующий день князь захотел лично проводить их на вокзал. По дороге он поменял французские банкноты на швейцарские, и у него оказалось одиннадцать тысяч швейцарских франков, которые он целиком передал княгине.

– Мы постараемся найти им хорошее применение. Всю свою жизнь я был стрекозой, теперь попробую стать муравьем.

35

Эдуар предстал перед судом. Судья, видя его изможденный, болезненный вид, предложил ему не вставать во время допроса, но князь отклонил эту любезность. Он мог держаться на ногах, что необычайно обрадовало Кремона, так как адвокат надеялся, что несчастный вид его клиента разжалобит судей. Кремона объяснил суду причину неоднократного уклонения Эдуара от явки по вызовам суда: он тяжело болел и находился на лечении в клинике. Корреспонденция не доходила до него и по другой причине. Банан, вызванный в качестве свидетеля, рассказал о поведении своей сестры, которую судебные повестки привели в ужас, и она решила их уничтожить, чтобы оградить Бланвена от неприятностей. Эта история рассмешила публику в зале и даже судью.

Выступая с речью в защиту обвиняемого, адвокат рассказал о собственной страсти к коллекционированию машин, что и привело его к Бланвену в качестве клиента. Можно понять страсть коллекционера, особенно если дело касается таких милых, очаровательных старых дам, как машины с ведущими передними колесами (сие лирическое отступление очень понравилось публике). Эта страсть заставляет забыть об осторожности, и вот почему его клиент не поинтересовался родословной очаровательной старушки, которая оказалась краденой. Порядочность Бланвена не вызывает сомнения. Доказательство? Пожалуйста. Он даже не попытался перекрасить машину. В каком виде он ее получил, в таком и оставил! Кремона размахивал фотографиями машины – главного аргумента обвинения.

Адвокат закончил свою блистательную речь, подчеркнув, что ежедневно всякие бездельники крадут машины, которые они в большинстве случаев разбивают. И что, они сурово наказаны? Ничего подобного, они отбывают до смешного короткие сроки заключения, состоящие из бесконечных отсрочек. В таком случае, можно ли человека порядочного и ни разу не имевшего судимостей приговаривать к тюремному заключению только за то, что его обманул жулик?