— Благодарю тебя, калиф, — сказал новоиспеченный мусульманин.

Он выдернул шест из земли, не обращая внимая на толпу, возбуждение которой улеглось. Она почтительно расступилась перед ним, и он удалился. На время Васмус был спасен. Но через несколько недель, когда пришло известие о перемирии, его тесть Ахрам согласился, что Васмусу лучше всего бежать, не полагаясь больше на божью помощь, и германский агент бесследно скрылся из горной страны, где бросил вызов Британской империи и где держал себя некоронованным царьком.

Глава тридцать девятая

Шпионаж с приключениями

Мировая война 1914–1918 годов вовлекла в свой водоворот тысячи авантюристов от шпионажа, причем одних она уничтожила, других обогатила или разорила, а некоторых разрекламировала и даже прославила. Например, Мата Хари — имя, прекрасно известное людям, которые затруднились бы назвать генерала, завоевавшего Иерусалим или Багдад. Но если даже оставить в стороне эту «яванскую» танцовщицу, придется отметить, что мировая война выдвинула добрый десяток шпионов, имеющих право на прочную репутацию наряду с военными героями и государственными деятелями.

В воспоминаниях Фердинанда Тохая «Кратер Марса» есть интересная глава, где этот опытный военный корреспондент пишет о героях шпионажа в эпоху мировой войны. В этом списке фигурируют имена сестры милосердия Эдит Кавелль, Мата Хари и «К из Адмиралтейства» — капитана Мансфилда Камминга. В последующих главах мы расскажем о некоторых «светилах разведки» времен мировой войны. Французы обрели талантливую разведчицу в лице Марты Рише, немцы — в лице авантюристки Марии Соррель. Последняя сделалась любовницей русского генерала Ренненкампфа и погибла на виселице, когда враги генерала её разоблачили. Промахи Ренненкампфа в мировой войне, приведшие к катастрофе в Восточной Пруссии, сейчас известны всем, но никому и никогда не удастся установить, в какой мере вина за эту катастрофу падает на генерала, а в какой — на коварную шпионку.

Марта Рише, ещё до войны выступившая пионером женского летного спорта (летчики-мужчины, для которых она была конкуренткой, прозвали её «Жаворонок»), в июне 1916 года вызвалась отправиться в Испанию в качестве французского секретного агента. Вдова погибшего французского офицера задалась целью обворожить руководителя сети германского шпионажа фон Крона. И она действительно его обворожила и не только немало разузнала в разговорах, но и добралась до его документов и кодов, и даже до ключа от его личного сейфа. Вдобавок она получила ещё и крупную сумму денег, которую добросовестно сдала капитану Ладу — своему начальнику по заброшенному и обедневшему Пятому отделу (службе контрразведки). Лишь в 1933 году эту исключительную личность несмотря на все вопли чрезмерных моралистов наградили давно ею заслуженным орденом Почетного легиона.

Прежде чем перейти к истории жизни и мученической гибели одной из знаменитейших военных героинь Бельгии, коснемся подвига отважной молодой женщины, который никак нельзя вычеркнуть из летописей подлинной секретной службы. Она была уже известна в брюссельском полусвете, и в августе 1914 года не проявила заметного отвращения к германским захватчикам. Зато она обратила на себя внимание тем, что вступила в близкие отношения с германским военным губернатором фон Биссингом, имя которого навсегда осталось ненавистным для бельгийских патриотов. Фон Биссинг умер ещё до конца войны. А пережившая его любовница продолжала царить в своем кругу, когда в 1919 году бельгийцы собрались её арестовать. Ей предъявили весьма серьезное обвинение: ведь она публично проявила симпатии к оккупанту. Мадемуазель Анжель — назовем её так — готова была дать ответ своим обвинителям. По её словам, она заставила фон Биссинга вести такую жизнь, которая ускорила его кончину, что немало порадовало угнетенное население. Этим радостным событием Бельгия обязана ей, утверждала красотка. Кроме того, она оказала немало услуг бельгийской секретной службе — и этого нельзя было отрицать. Если бы она предстала перед судом — напомнила она своим обвинителям, — пришлось бы назвать имена всех тех видных лиц обоего пола, которые за четыре года иноземного ига обращались к ней и при её содействии получали от германских властей бесчисленные мелкие льготы, пропуска и т. п. Дело против Анжели не было прекращено, но отложено в долгий ящик и фактически похоронено навсегда.

Мисс Кавелль — седовласая англичанка, больничная надзирательница с безупречным послужным списком и внешностью, свидетельствовавшей о незаурядном уме, — не имела даже самого отдаленного касательства к шпионажу. Ее и обвиняли не в шпионаже, а в том, что она «перебрасывала солдат к неприятелю», что предусмотрено 58-й статьей германского военного кодекса. В 1914 году германская армия быстро одержала серию побед — от захвата Льежа до занятия Антверпена, — и принялась за беспощадную расправу с семью миллионами бельгийцев. Вскоре молодые люди призывного возраста начали массово исчезать из оккупированной страны, чтобы присоединиться к остаткам армии короля Альберта, прорвавшейся у Антверпена и пробиравшейся вдоль берега к позициям на крайнем левом фланге союзных линий. В этой лишь на первый взгляд покоренной стране скрывалось немало английских и французских солдат, раненых или отставших в августе, когда их части были отброшены во Францию напором превосходящих сил фон Клука и фон Бюлова. Они не хотели сдаваться. По совету и с помощью подполковника Гибса из Уэст-Райдингского полка, раненного в сражении под Монсом, была создана гражданская организация для переброски их из Бельгии. Мисс Кавелль казнили за участие в этом патриотическом деле.

С течением времени оно разрослось в искусно руководимый и крепко сколоченный заговор, но вначале «заговорщики» руководствовались лишь чисто гуманитарными побуждениями. У них и в мыслях не было сражаться против Германии на стороне союзников. Небольшой английской экспедиционной армии, отступавшей от Монса, пришлось оставить немало раненых. Их подбирали местные санитарные отряды, организованные бельгийскими врачами, потом укрывали в гражданских больницах и на частных квартирах в Ла-Бувери, Ваме, Фрамери, Виэри, Патюраже, Кьеврене и других пунктах по соседству с Монсом.

Некоторых из этих раненых англичан немцы обнаружили и расклеили объявления, в которых жителям приказывалось доносить обо всех таких случаях. Однако это только пробудило в честных бельгийских гражданах дух сопротивления. Никто не стал выдавать больных и раненых ненавистному врагу, который не щадил военнопленных, угодивших за колючую проволоку. В клинике д-ра ван Хасселля в Патюраже слишком занятые другими делами оккупанты не заметили нескольких раненых солдат. Это обстоятельство немало способствовало появлению разнообразных планов переброски выздоравливающих англичан, французов и бельгийцев за пределы зоны боевых действий. Подполковник Гибс, лечившийся от раны в ноге, выздоровел и ещё до того, как битва на Марне остановила германскую лавину, начал переводить группы солдат по суше в Остенде. Их снабжали деньгами, пайками и бельгийскими удостоверениями личности, которые в то смутное время достать было нетрудно; местные патриоты с радостью служили им проводниками.

8 октября 1914 года генерал Ролинсон ещё наводился вблизи Гента со смешанным отрядом британских регулярных войск, французских территориальных войск и бригадой морских стрелков. Но падение Антверпена привело к полной эвакуации Бельгии. По настояниям англичан бельгийцы открыли шлюзы, и море залило равнину, остановив продвижение правого крыла германских войск. Такой пункт, как Остенде, для задуманных Гибсом операций уже не годился, нужно было искать других возможностей — на голландской границе.

Тогда возникла ещё одна проблема. Беглецов переправляли в Голландию группами; но как прятать их на пути к границе, где им приходилось дожидаться захода луны и прибытия товарищей? Проводники — в большинстве своем опытные контрабандисты — переводили через границу по 10–20 человек сразу. Д-р ван Хасселль отправился в Брюссель искать помощи. Мисс Кавелль он знал как руководительницу школы сестер милосердия, и решил обратиться к ней. Так как она ухаживала за ранеными с самого начала войны, то, видимо, охотно откликнулась на призыв.