Наметив свою кампанию шпионажа и подстрекательства, германский консул решил ни перед чем не останавливаться. Он чувствовал, что необходима решительная демонстрация дружбы Германии с Персией. Для этого он женился на дочери одного из влиятельнейших персидских вождей. Религиозные различия были как-то сглажены, и союз «двух великих рас» заключен со всеми формальностями, каких только требовали обычаи Востока и дипломатическая щепетильность Европы. Вопреки всем обычаям, счастливый жених настоял, чтобы из своего кармана покрыть все свадебные издержки; отцу невесты, уже получавшему крупную субсидию от немца, поручено было пригласить на свадьбу всех видных членов местного общества, с которыми он не находился в личной вражде.

Васмус со своей стороны также пригласил немало гостей. За ним стояло и его поддерживало берлинское министерство иностранных дел; само собой подразумевалось, что стоимость грандиозного празднества будет покрыта из фондов секретной службы. Кроме орды родичей и друзей из семейства невесты, на свадьбу явилась огромная толпа крестьян и простолюдинов, символизируя единение кайзера и шаха, Вильгельмштрассе и нефтяных промыслов.

Тут были ремесленники, земледельцы и рыбаки, пастухи, носильщики, грузчики и матросы. Но на этом гостеприимство не кончилось: немец Бругман, усердный помощник Васмуса, расхаживал среди гостей с большим запасом звонкой валюты и с переводчиком. Шпионов вербовали тут же, на месте. Впоследствии британская разведка подсчитала, что половина туземцев, участвовавших в свадебном пиршестве Васмуса, была завербована в шпионскую сеть, которую он искусно раскинул между Индией, Суэцем и берегами Тигра и Евфрата.

Персия, несмотря на свою отдаленность, оказалась очень выгодным плацдармом для работы германского шпиона. Из Бомбея и других портов Индии суда непрерывным потоком шли в Красное и Средиземное моря и в Персидский залив. Васмусу удалось зафрахтовать множество мелких судов, которые то и дело пересекали пути судоходства, занимаясь делами, якобы не имеющими никакого отношения к войне. Предстояли или уже начинались бои в Месопотамии, в Дарданеллах, в Палестине, в Германской Восточной Африке, а в Армении русская армия наступала на Эрзерум и Трапезунд. Шпионы, рассылавшиеся Васмусом из его горного убежища, пробирались к линиям снабжения каждой экспедиционной армии союзников.

Под градом сведений, сыпавшихся к нему со всех сторон, дрогнул и смешался бы любой, менее способный и решительный. Помимо Бругмана, ему помогали ещё один немец и швейцарец-канцелярист. В сущности, все его опытные агенты были местные персы, от высших до низших сословий. Вначале одним из способнейших его сотрудников был швед, д-р Линдберг, которого английские контрразведчики захватили в 1915 году в плен. «Ставка» Васмуса завалена была донесениями; но гораздо более трудным делом оказалась организация системы связи. Тщательно проверенные и сведенные воедино донесения его корпуса туземных шпионов нужно было поскорее доставить генералу Лиман фон Сандерсу, главнокомандующему на Ближнем Востоке, или какой-нибудь другой важной инстанции. Бои шли от Галлиполи до Ктезифона, и немцы везде отступали. И все же Васмус поддерживал с ними контакт; к фон Сандерсу и его помощникам непрерывно поступали ценные донесения об английских и вообще союзных транспортах, о подкреплениях, потерях и снабжении.

Считается бесспорным, что зоркая слежка Васмуса за английским наступлением в Месопотамии весьма способствовала затяжке этой печальной и дорогостоящей кампании. Но задолго до того, как об этом стали хотя бы догадываться, англичане, всячески стремясь выжить Васмуса из Персии, сделали ему невольный комплимент. Они назначили награду в 3 000 фунтов стерлингов за доставку его живым или мертвым. Постепенно сумма награды возрастала, и в 1917 году за поимку Васмуса предлагалась уже сумма почти впятеро большая. И все это — за безвестного германского консула, имя которого, напечатанное красным, тянется через всю карту!

Некоторые из его затей обратились против него. Вздумав поднять мятеж среди туземцев Афганистана, он лишь растратил все сокращавшуюся наличность и не поднял ничего, кроме тучи пыли. Но его «морской дивизион» продолжал действовать. Большие парусники доходили до Сингапура, откуда привозили ему ценные ведения; мелкие «рыбачьи» суда доставляли данные обо всех военных транспортах, шедших из Индии, Австралии или Новой Зеландии, заходивших в Аден или проплывавших Ормузский пролив. В 1916 году он не только оковывал деятельность тысяч британских солдат, но и дерзко вооружал и снаряжал германофильские племена. Пришлось в Персидский залив послать четыре военных корабля для несения специальной дозорной службы и проведения блокады; здесь этот «васмусовский флот» и остался, чтобы перехватывать парусники, доставлявшие Васмусу наряду с данными морской разведки военные материалы.

Вряд ли полковник Лоуренс на вершине своих успехов в Аравии эффективнее досаждал своим врагам. Не имея возможности похвастать своими победами, Васмус кормил свою туземную аудиторию ложью. И какой ложью! Когда генерал Хэйг сконцентрировал новые армии для «кровавой бани» на Сомме, общественное мнение Персии как-то сразу утратило веру, что мир будет продиктован Берлином. На это германский резидент ответил тем, что сочинил изумительную «победу». Армии кайзера будто бы наводнили Англию, а короля Георга… публично казнили! Как это ни странно, но в Персии в ту пору такие сообщения «от собственного корреспондента» давали желаемый эффект.

Такого рода наглая стряпня помогла Васмусу продержаться ещё целый год. Незаменимый Бругман был тайно послан в Индию, чтобы давать любые обещания любым туземным правителям, в отношении которых можно было предполагать, что они недовольны британским господством. Но бдительные агенты контрразведки выследили судно, на котором отплыл шпион Васмуса, и сумели сократить его пребывание в Индии до нескольких дней. Арестовав Бругмана, англичане уважили смелого и настойчивого противника и не расстреляли его, хотя имели на это право. Они ограничились тем, что посадили его в тюрьму «на время войны», зная, что теперь энергичный Васмус остался в сущности один среди племен, начинающих относиться к нему враждебно.

Наступил 1918 год, Фош начал свое июльское контрнаступление, вести о последовательных поражениях Германии дошли даже до горных областей Ирана Персидские вожди, понимая, что гиганты борются не на жизнь, а на смерть, лично склонны были пристать к побеждающей стороне. И они пришли в ярость, когда выяснилось, что Васмус их обманывал.

Больше всего возмущало их то, что денежные средства интригана приходили к концу; в быстро скудевшей берлинской казне уже нельзя было добыть золота. Васмус не скупился на бумажные обещания. По мере того, как его положение становилось все более отчаянным, туземцы открыто начинали поговаривать об обращении к «правосудию» — это значило, что немец должен был заплатить жизнью за то, что больше не мог раздавать взятки. И все-таки, похоже, никому не пришло в голову выдать его англичанам и получить обещанную награду. Послевоенные исследования выяснили, в чем здесь было дело. Англичане в азарте погони назначили слишком крупную сумму за одного немца! И скупые персы не могли поверить, что один человек — кто бы он ни был — мог стоить таких денег!

В конце концов, жилище Васмуса было окружено шумной толпой кредиторов, домогавшихся уплаты долгов и мести за обман. И в этот момент одинокий авантюрист, так ловко эксплуатировавший свою клиентуру, ещё раз сумел её околпачить. Не обращая внимания на напиравшую толпу, он протиснулся на открытое место, неся с собой шест с проволокой и прочими побрякушками. Это был его беспроволочный телефон. Он воткнул шест в землю и смело «позвонил» калифу. При первых серьезных неудачах австро-германского оружия он принял мусульманство и облачился в восточное платье. Теперь, как «последователь пророка», он стал громко жаловаться калифу на дурное «гостеприимство», оказанное ему в Персии. Эти некогда столь дружественные персы теперь потрясали ножами и копьями, собираясь стрелять в него пулями, которые были изготовлены в Германии и которые он сам им роздал. И калиф ответил, — правда, неразборчиво, но на том же местном наречии. Он заверял немца в своей дружбе и могущественном покровительстве Пусть только осмелится кто-либо причинить Васмусу хоть малейшую обиду — и за это ответит полстраны.