У плиты стоял Клинт в футболке и джинсах и почему-то босиком. Он был неправдоподобно сексуален, и даже сквозь смертельную усталость Тара ощутила желание немедленно кинуться к нему на шею.

– Я не видела твоей машины, – сказала она, стягивая пальто. – Как ты сюда попал?

– Помощник привез.

– А… – Тара кинула пальто на ближайший стул. – А что это ты тут химичишь?

Он пожал плечами.

– Решил приготовить тебе завтрак.

– Очень мило с твоей стороны, но не стоило так затрудняться…

– Это не труд, а удовольствие, – сказал Клинт серьезно. – Ничего особенного, просто омлет.

Но Таре все сейчас казалось особенным. С тех пор как она стала жить отдельно от матери, никто никогда не готовил ей завтрак. А тем более мужчина, который смотрел на нее так, будто мечтал вместо омлета полакомиться ею самой.

От этого взгляда все ее тело ныло и таяло.

Она смотрела, как Клинт раскладывает на тарелки омлет с сыром и румяный бекон.

– Апельсиновый сок? – спросил он.

– Было бы чудесно.

У Тары возникло необычное ощущение. С одной стороны, ей все это ужасно нравилось, с другой – она чувствовала себя странно уязвимой.

Может, сказать ему об этом? Сказать, что он уничтожает все, что я годами в себе выращивала, превращая меня в неразумное, неподконтрольное, дикое и сладострастное существо?..

– Садись. – Клинт поставил на стол тарелки и стаканы с апельсиновым соком. – Приятного аппетита.

– Давай разбудим Джейн, может, она тоже захочет позавтракать?

Джейн была бы сейчас очень кстати, пока Тара совсем не потеряла голову.

– Она уехала.

– Что?! – Тара поперхнулась соком.

– Не волнуйся. Она хотела проведать Отэм, и мой помощник повез ее к Сорренсонам. Я хотел поехать тоже, но Дэвид сегодня дома. Он за ней присмотрит. А мне лучше быть здесь. Вдруг с утренней почтой придет еще одна анонимка.

Сердце Тары замерло.

– Да. Конечно.

– Так что мы вдвоем… – Клинт сделал секундную паузу, – должны все это съесть.

– Точно.

Мы вдвоем. Снова. Но только ради расследования.

– Садись, – продолжал Клинт. – У тебя измученный вид.

В том числе и из-за тебя, подумала Тара.

Она села за стол.

– Я и понятия не имела, что ты умеешь готовить.

– Яичница с беконом – это не шедевр кулинарии.

– Для мужчины – шедевр.

Клинт возмущенно воззрился на нее, не донеся вилку до рта.

– Что такое? – спросила она невинно.

– Считаешь, я ни на что не годен?

Тара рассмеялась.

– Ой, не хотела тебя обидеть! Извини!

– Извиняю, – благородно согласился он.

– Просто ты не похож на мужчину, который любит стоять у плиты.

– Я и не люблю. Только по особым случаям.

Тара понимала – лучше прекратить этот разговор, но язык сам собой выговорил:

– А это особый случай?

– Конечно. Голодная, утомленная и очень красивая женщина, которая всю ночь заботилась о несчастных больных. – Клинт подцепил вилкой ломтик бекона и поднес к ее рту. – Должен же кто-то и о ней позаботиться.

Тара, как ребенок, послушно открыла рот.

Взгляд Клинта был таким томным и гипнотическим, что Таре захотелось немедленно сбросить со стола всю посуду и отдаться ему прямо тут. Все это походило на романтический фильм: Клинт Эндовер, ее первая любовь, сидит босой на ее кухне, кормит ее с ложечки и говорит, что она красавица.

Ну как тут не смахнуть посуду со стола?

– О чем задумалась?

– Ни о чем.

– Тогда ешь. Тебе это необходимо.

Тара послушно взялась за вилку. Омлет оказался восхитительным: легкий, воздушный. И бекон тоже очень вкусный. Хотя с вилки Клинта он казался гораздо вкуснее.

– Спасибо. Просто замечательно.

– Наелась?

– До отвала.

– Тогда марш в ванну и в постель.

У Тары закружилась голова.

– Что?

– Я собираюсь приготовить тебе пенную ванну.

Мысли у Тары путались.

Последний раз она принимала ванну еще в детстве. Потом у нее никогда не было времени на такую роскошь.

– Я обычно моюсь под душем. Так быстрее.

– Разве не ты сама говорила прошлой ночью, что мечтаешь вздохнуть свободно, побыть самой собой, не думать ни о чем?

– Разве я так гово…

– Именно так ты и говорила. – Клинт встал из-за стола и пошел в ванную. – Хоть один из нас имеет право расслабиться? – донесся оттуда его голос.

– Да, но почему ты решил, что это должна быть я? – Услышав шум воды в ванной, Тара пришла в себя.

Клинт Эндовер набирает для меня ванну? Девушка нервно хихикнула. Но она не могла сдержать возбужденную дрожь и теплую волну, растекавшуюся внизу живота.

– Если ты готова, можешь залезать.

Тара подскочила.

– Что?

– Иди сюда, – велел Клинт. Она задрожала еще сильнее.

– А посуда? – схватилась она за спасительную соломинку.

– Посудой займусь я.

Тара поднялась и на ватных ногах пошла в ванную. Она стояла в дверном проеме и изо всех сил старалась казаться равнодушной.

Но это было нелегко.

В темноте горели свечи, которые практичная Тара хранила на кухне на случай непредвиденного отключения электричества. В воздухе витал аромат ванильного геля для душа. Пламя свечей заставляло пузырьки играть всеми цветами радуги. Рядом со всем этим великолепием стоял Клинт.

Таре немедленно захотелось сбежать.

По правде говоря, в этом доме романтике места не было. Свечи и гель использовались здесь лишь в практических целях, а сексуальные мужчины в обтягивающих футболках не готовили завтраки.

И не наполняли пенные ванны.

До этого дня.

Огоньки свечей отражались в темных глазах Клинта.

– Хватит раздумывать, Тара. Не все в этой жизни нужно анализировать.

– Но я и не пытаюсь…

– Пытаешься. Не надо. Просто ложись в ванну.

– А ты… – Она судорожно вздохнула, не зная, как закончить вопрос. – Тоже будешь?

– Нет. Это все только для тебя. Раздевайся и лезь в воду.

Тара нервно облизнулась, но не двинулась с места. Ей казалось, ее сердце грохочет на весь дом. Клинт подошел к ней и сказал:

– Могу помочь… Если хочешь.

Тара почувствовала, как между ног у нее все стало совсем горячим. Клинт хочет раздеть ее, уложить в ванну и уйти. Но она-то желает совсем другого! Она хотела бы, чтобы Клинт медленно раздевал ее, а она смотрела бы на отражение своей наготы в его глазах.

– Хочу, – произнесла она хрипло, будто заключая договор с дьяволом.

Искра желания зажгла его глаза.

– Подними руки.

Тара колебалась лишь мгновение, потом закинула руки за голову.

Она слышала, как его дыхание становится прерывистым, чувствовала его руки на своей талии. Клинт медленно потянул вверх ее синий топ, открывая белую хлопчатобумажную маечку.

– Мне продолжать? – спросил он хриплым голосом, бросив топ на пол.

Таре показалось, что она сходит с ума. Или, наоборот, ее истинная натура впервые вырвалась на свободу? Она не знала, да ее это и не заботило. Она хотела чувствовать на коже его жадные взгляды.

Тара снова подняла руки. Клинт снял и отбросил еще часть ее брони.

– Я не остановлюсь, пока ты сама не попросишь, – сказал он, нащупывая застежку бюстгальтера.

Тара в ответ смогла лишь слабо кивнуть головой.

Единственное, о чем она в состоянии была думать: как потрясающе чувствовать прикосновение его пальцев.

Клинт расстегнул застежку и спустил лямочки с ее хрупких плеч.

Тара ощутила, как теплый воздух щекочет ее соски, закрыла глаза и вздохнула.

– Сними с меня все, – попросила она, чувствуя его взгляд, понимая, что это уже не воздух, а пальцы Клинта ласкают ее грудь.

Она слышала, как его дыхание становится все чаще и тяжелее. Его руки опять опустились к ее талии, расстегнули молнию джинсов и спустили их вниз.

– Тара… – произнес Клинт хрипло. Она открыла глаза.

Клинт стоял в метре от нее, яростно блестя глазами, будто голодный хищник, который не решается накинуться на свою добычу.