— Не смешите меня. — Индия похватала остатки одежды и, скрывшись за ближайшим валуном, стала судорожно одеваться. Последние двадцать четыре часа наедине с этим человеком кое-чему ее научили, так что она решила побыстрее влезть в свои одежки, словно в панцирь, и так избежать возможных неприятностей.

Из-за валуна до нее донесся голос Джека:

— Вы еще скажете мне спасибо!

— Сомневаюсь, — пробурчала Индия, натягивая сорочку.

— Если будете честны, обязательно поблагодарите меня, вот увидите.

— Вам следовало бы знать меня получше, мистер Райдер, я всегда предельно честна. Просто я считаю, что ни жара, ни какие-либо другие неудобства не могут служить оправданием. В любых ситуациях я предпочитаю помнить о цивилизации и хороших манерах.

— Боже, как же вы похожи на одного моего знакомого!

— На кого это? — поинтересовалась Индия, расправляя фалды своей необъятной юбки.

— На Саймона Грэнджера, — помолчав, ответил Джек.

Индия застегнула ремень на юбке и вышла из-за валуна.

Джек медленно поднялся. Он не проронил ни единого слова, лишь загадочная улыбка заиграла на его губах, резче обозначились ямочки на щеках, да глаза как-то странно заблестели.

— Что это значит? — строго спросила Индия, едва сдерживаясь, чтобы не прикрыть руками полную грудь, непривычно свободную без корсета.

— Ничего. Вот возьмите. — Он протянул ей банан и обнажил зубы в широкой улыбке. — Вам тоже не мешает подкрепиться.

* * *

Они шли по спрятанной в траве тропе, петляющей между серыми гранитными валунами, темнеющими островками лишая. Вокруг в изобилии росли сосны, пальмы и рододендроны, перемежаясь с местными породами деревьев. Все растения были довольно низкорослыми и раскачивались от постоянного движения чистого и прозрачного воздуха. Внизу простирался согретый солнцем зеленый лес и то тут, то там мелькали синие пятна моря. Сверху открывался такой великолепный вид, что у Индии перехватило дыхание.

— Хотите передохнуть? — осведомился Райдер, заметив, что она замедлила шаг.

— Нет, — улыбнувшись, ответила девушка и убрала с лица непослушную прядь волос. — Просто это так… красиво.

— Красиво, — отозвался Джек. Что-то в его голосе заставило ее оглянуться, но он уже повернулся к ней спиной и продолжил путь.

Ближе к подножию горы заросли папоротника и пальмовых деревьев стали гуще, гладкие стволы могучих кедров и атласных деревьев терялись в густой листве, сплетенной в плотный, непроницаемый балдахин из листьев и веток. Время от времени тропа сворачивала к горному ручью, который, весело журча, бежал среди гладких камней. Иногда прямо из-под земли выбивался горный ключ, наполняя воздух прохладой.

Возле одного такого ключа они остановились перекусить. Небольшой живописный пруд в зарослях папоротника и орхидей с поросшими мхом берегами скрывал древнюю каменную плиту, лежавшую на берегу ручья. По-видимому, когда-то эта плита служила фундаментом для бамбуковой хижины, теперь же здесь буйным цветом цвели густые акации, перечные лианы и ползучий инжир.

Индия сидела с отсутствующим видом, поедая папайю. Она уже видела несколько подобных плит. Закончив еду, она достала блокнот и сделала несколько зарисовок.

— Как вы думаете, куда подевались все эти люди? — спросила она, не отрываясь от рисунка. — Те, что оставили здесь плиты и протоптали тропы?

— Большинство из них похоронены в той пещере.

Индия подняла глаза. Джек сидел, прислонившись спиной к валуну, и, запрокинув голову, жадно пил из фляги.

— Они что, истребили друг друга в междоусобных войнах?

Джек опустил жестяную флягу и пожал плечами.

— Некоторые из них — возможно, но скорее всего их подкосила какая-нибудь эпидемия. До появления белого человека в этих краях не было ни москитов, ни слоновой болезни, ни малярии. Венерических заболеваний и гриппа тоже никто не знал.

— Райские кущи, — с грустной улыбкой произнесла Индия, — где люди пожирают себе подобных.

Джек раздраженно вздохнул:

— Здесь особый мир и особые законы.

Карандаш выскользнул из ее пальцев и, прочертив линию через всю страницу, упал на землю.

— Знаете, где я только не была, какие только народы не встречала и везде старалась с уважением и пониманием относиться к местным обычаям. Но привычка к людоедству лежит за гранью моего понимания.

— Вы правы, конечно, — согласился он. — Но посмотрите на это с другой стороны. — Те дикари, безусловно, съели бы вас, но они никогда не позволят своим сородичам умереть голодной смертью. Вся еда, которую они добывают, делится поровну среди членов племени. А знаете, какую картину я не однажды наблюдал в Лондоне? Богатые сытые люди, одетые в шелка и увешанные золотом, проходят мимо нищих женщин и детей и оставляют их умирать от голода прямо на улице, посреди богатства и изобилия. — Джек поднялся. — И кто же они, если не дикари?

Индия сидела раскрыв рот, совершенно позабыв о своем блокноте и смотрела, как он наполняет флягу водой из ручья. Как сильно она ошибалась, считая его заурядным преступником! Он весь сплошная загадка.

Поднявшись с колен, Джек спросил:

— Ну что, вы уже закончили? Хорошо бы попасть в Ла-Рошель до наступления сезона дождей.

Индия улыбнулась: сезон дождей ожидался через месяц, не раньше.

— А почему вы так уверены, что в Ла-Рошели вам ничто не угрожает? — спросила она, на ходу запихивая блокнот в рюкзак.

Джек пожал плечами.

— Этот остров принадлежит французам, так что полномочия британского флота здесь ограниченны. Не станут же они провоцировать международный скандал: офицеру флота это как-то не к лицу…

— А вот для успеха книг о путешествиях небольшая заварушка — как раз то, что нужно.

Джек обернулся и с улыбкой спросил:

— И все-таки почему вы выбрали этот путь? Эти ваши путешествия, одиночество… Вам нравится так жить?

— В детстве мне нравился Марко Поло, и я мечтала о путешествиях.

Он тихонько рассмеялся:

— Довольно необычный выбор. И как же вам удалось осуществить свои замыслы?

Индия осторожно перешагнула через бревно на дороге.

— Муж моей тетушки служил за границей. Когда мама умерла, я поехала жить к ним, в Египет.

На самом деле это отец отослал ее к родственникам, подальше от себя, от дома и от всего, что она так любила, но вряд ли стоило рассказывать об этом Джеку Райдеру.

В Египте я, что называется, воспользовалась ситуацией и, познакомившись с этой страной, написала мою первую книгу: «Вниз по реке Нил, или Земля фараонов и пирамид». Книга имела успех, и у меня появились деньги на поездку в Россию.

— «Землю царей»?

Индия так и застыла от удивления.

— Откуда вы знаете?

— Читал, — просто сказал Джек. — Но ведь вы были еще очень молоды. Как вы решились путешествовать в одиночестве?

— Мне как раз исполнилось восемнадцать. — Она прибавила шагу. — У тети с дядей никогда не было детей. Мой приезд их не слишком-то обрадовал. Так что, когда я решила уехать, они вздохнули с облегчением.

А отец… он даже не ответил на письмо, в котором она сообщала ему о своих планах.

— Да, неспокойная у вас жизнь. И одинокая, — произнес Джек, продираясь сквозь густые заросли лиан.

Индия удивленно подняла на него глаза. Он что, сочувствует ей?

— Можно подумать, у вас жизнь размеренная и спокойная.

Джек издал короткий смешок.

— Я — другое дело: меня разыскивают как преступника. И кроме того… — Он помедлил, вытер рукавом пот со лба и продолжил: — Я не один. У меня есть Пату.

— Почему вы живете с ним, он ведь не ваш сын?

Джек неопределенно пожал плечами. Индию поразил этот легкомысленный жест.

— Однажды утром я проснулся на яхте, посреди океана, мучимый жесточайшим похмельем, и увидел, что этот мальчик управляет судном вместо меня. Парень заявил, что кто-то должен обо мне заботиться. С тех пор я никак не могу от него отделаться.

Нет, на этот раз он не одурачит ее своим мнимым легкомыслием! Ему ничего не стоило избавиться от мальчишки. Он просто морочит ей голову. Было в этом человеке нечто заставлявшее взглянуть на него другими глазами.