Красный кафтан деда Мороза был вымазан грязью, порван и в нескольких местах пропален. Некогда жизнерадостный толстячок, сейчас он казался раздувшимся утопленником. Но, что самое страшное, у него не было головы. Вместо нее из воротника торчала тыква. В тыкве было проделано отверстие, через которое была пропущена веревка, обмотанная поперек груди, подмышками у бывшего Санта-Клауса. Он медленно брел, спотыкаясь и ощупывая воздух перед собой пухлыми пальцами...

— Готично, — сглотнув, признал Ксенобайт. — А... чего это он... так?!

— Откуда я знаю?! — рявкнула Внучка, в голосе которой послышались истерические нотки. — Я его оживила... а он... ну — вот!

— А тыква зачем? У нас вроде как Новый год, а не Хэллоуин...

— Ну, — смутилась Внучка. — Как протез, что ли... Осторожно, дедушка! Вот сюда... Сюда... Скоро все будет хорошо, и голову тебе вернем, и шапочку...

Боту было явно очень нехорошо. Он и так уже перенес массу событий, на которые попросту не был рассчитан. Сложно сказать, что им теперь управляло, но то, что шарики у него за ролики заехали всерьез, было видно сразу.

После небольшой заминки (Мелисса наотрез отказывалась лететь одним экипажем с этим «рождественским зомби») и Мелисса, и Внучка устроились позади Бармалея на спине Самума. Ксенобайт, который ни за что бы не признался, что и его от такого соседства пробивает абсолютно мистическая жуть, в конечном итоге примотал своего страшного пассажира поперек шеи Комиссара, как мешок.

На обратном пути они сделали круг над морским побоищем в Северной Бухте. Кажется, Джамбейская эскадра полегла полностью, но и флот Черного континента перестал существовать.

27 декабря, 23:48 реального времени

— И что теперь? — устало спросила Мелисса, когда оба дракона приземлились на площади за Северными воротами Бермундии. — Зачем было все... это?

— Теперь, — бесцветным голосом буркнул Ксенобайт, — я, как и обещал, пойду драться с курицей.

— Ксен, ладно тебе. Не дури. Рассказывай, что задумал?

Программист только отмахнулся.

— Слишком долго... Если я прав, все будет в порядке. Если нет... Ну, тогда посмотрим.

Осаждающие упрямо сидели под стенами города. По всему было видно, что затея им уже порядком надоела. Вести о разбитом флоте, похоже, уже до них дошли. Судя по всему, еще чуть-чуть — и осада прекратилась бы сама собой...

— Эй, голозадый! — крикнул Ксенобайт со стены. — Разговор есть... Хочешь еще одно пари? Давай один на один, ты со своей курицей и я... ну, тоже с питомцем.

Вождь папуасов хмуро уставился на программиста.

— Валяй... Все равно скукотища.

Ксенобайт решительно двинулся к воротам. Удивительно: папуасы настолько впали в меланхолию, что даже не попытались проскользнуть за ворота, когда они приоткрылись. Все с вялым интересом наблюдали за программистом и плетущейся за ним громоздкой фигурой, замотанной в мешковину.

— Ну и что это? — с некоторым любопытством спросил вождь. — Ручной огр?

Ксенобайт, на удивление, даже не стал выпендриваться. Он просто стянул мешок с мертвого Деда Мороза. Вокруг дружно охнули. Кто с отвращением, кто с удивлением. А дальше начался, как потом охарактеризовала сцену Мелисса, «полный авангард».

Вождь папуасов, пожав плечами, повелительно взмахнул рукой, посылая курицу в атаку. Санта-Клаус неожиданно захрипел. Вытянув, в лучших традициях ужастиков, руки со скрюченными пальцами перед собой, он сделал неуверенный шаг в сторону саней. Из-под тыквы доносился отвратительный сипящий звук, но, что самое страшное, отрубленная голова на копье вдруг встрепенулась и открыла глаза. Обведя поляну мутным взором, голова открыла рот и захрипела:

— Это мое... отдай... Хо... Хо... Хо...

Что бы там ни говорили, нервы есть у всех. Были они и у вождя. Неожиданно тонко взвизгнув, он испуганно отбросил свой страшный жезл. Потом заверещал, обращаясь к курице:

— Сожри его! Сожри! Фас!

Но с курицей, похоже, тоже творилось неладное. Она мелко тряслась, подпрыгивая и трепеща выгнутыми за спину крыльями. Вдруг она запрокинула голову и издала пронзительный, ни на что не похожий скрип, эдакое продленное во времени куриное кудахтанье. Потом, пригнув голову к земле, устремила взгляд налитых кровью глаз в сторону вождя.

— Мое... Мое... — растягивая гласные, с интонациями деревенского дебила стонал Санта, протягивая скрюченные пальцы к валяющейся в пыли голове. — С Но-о-овым... Хо. Хо. Хо. С Но-о-овым... год-о-одом...

Курица остервенело рвала на клочки тело бывшего вождя папуасов. Его башибузуки с суеверным ужасом наблюдали за этим побоищем. Один из них уркнул: «Меня сейчас стошнит» и застыл — вышел из игры. Санта-Клаус тупо пытался приладить гримасничающую голову поверх тыквы.

Ксенобайт взирал на весь этот паноптикум с равнодушной усталостью, ссутулившись и засунув руки в карманы. Развернувшись, он медленно побрел обратно к воротам, всем своим видом показывая, что тут ему больше делать нечего.

28 декабря, 00:17 реального времени

— Ну теперь-то ты объяснишь, что произошло?!

— Угу, — все так же равнодушно буркнул Ксенобайт. Стаканчик с кофе в его руке заметно подрагивал. — С чего начать?

— С самого начала. Откуда, черт побери, эта тварь взялась?

— Не знаю, — пожал плечами программист. — Скорее всего, кто-то из админов прикалывался. Делать такие штуки можно только на мастерской базе. Наверное, кто-то сделал такую вот прикольную «курочку», похихикал, да и дистиллировал ее в бутылку. Уничтожать неохота, оставлять — нет смысла. Пускай валяется.

— А зачем эту бутылку выдали Санте?

— Не знаю. Видимо, для смеху. И какой дремучий инстинкт заставил его при угрозе расколотить ее на «розочку», тоже не знаю. Но в этот момент папуасы получили проблему в полный рост. А Санта-Клаус, выпустив этого дракона в перьях, автоматически стал его хозяином.

— Это почему?!

— Дистилляция, — раздраженно пояснил Ксенобайт, — для того и существует... Ну, это как инструмент. Административная команда, с помощью которой можно что угодно превратить в бутылку. Скажем — замок. Положил его в сумку, принес на нужное место. Бутылку разбил — появился замок. Ну и автоматически прописал владельцем того, кто бутылку разбил.

— Да, но каким же образом... — начала Мелисса.

— Помнишь, — перебил Ксенобайт, — я сказал, что хочу посмотреть, осталось ли в ней еще что-то куриное? Так вот, наблюдая за цыпленком, я вдруг понял: у нее две личности, то есть — два скрипта. Драконий, который появляется только в боевом режиме, и самый обычный — куриный. Только тронь ее — получишь дракона. Успокоится — станет курицей. Понятно?

— Более или менее. А как же папуасы умудрились...

— Не знаю, как, но вождь... приручил ее. Понимаете?! Дождался, когда курица успокоится, и — приручил! Но, заметьте, приручил именно куриную составляющую! Черт, я снимаю шляпу перед его сообразительностью и отчаянной отвагой. На тот момент курица уже третий день терроризировала Черный континент. Админы, не разобравшись, сердито отказали в помощи. Думаю того, кто с ними общался, уволят к чертовой бабушке: в тот момент он мог бы пресечь скандал в зародыше. Так или иначе, вождь попросту отправился в лес и... приручил курицу. На это хватило бы первой ступени этого умения.

— Идиотизм, — вздохнул Банзай.

— Точно. Итак, на момент Джамбейского десанта ситуация была такова. Вождь брал курицу, отдавал ей приказ: атаковать. При этом, заметьте, сначала выставляется цель атаки, потом включается боевой режим. В курице просыпается дракон, уже имеющий цель для атаки. Гениально, а? Папуасы, крепко обиженные на весь сервер и получившие такого великолепного вождя, готовят крестовый поход и успешно начинают его. Затем...

— Отставить. Это мы потом на форуме почитаем, ты про Деда Мороза расскажи. Как ты догадался... и вообще, что произошло? Его же угрохали неделю назад!