Глава 26

Золотистые глаза распахнулись, и Паргельяр успел только подумать: «Что она мне сейчас скажет? Что я ей скажу?!»

Темный был готов к тому, что его возлюбленная, завернувшись в покрывало, резко соскочит с кровати, не забыв перед этим одарить нахала звонкой пощечиной. И еще добавит устно — целый ливень холодных, уничтожающих слов на его покаянно склоненную голову. Аларинец уже сотню раз представил себе эту сцену, пока ворочался без сна и смотрел на расслабленное, непривычно нежное лицо спящей Джаргис. Он не решался поцеловать приоткрытые губы, только гладил леди Морангейл по черным волосам и с тоской ждал рассвета.

И рассвет наступил.

— Думаю, пора пускать Гарра по следу мальчишки с Книгой Испытаний, — как ни в чем ни бывало сказала Джаргис, щурясь на тонкие лучи, пробивавшиеся сквозь щели в портьерах. Она села на постели, и Паргельяр почувствовал, что мучительно краснеет. Темный был готов к суровой отповеди и даже тому, что мастерица метать ножи Джаргис пригвоздит его отточенными клинками к постели, чтобы отомстить за поруганную честь. К чему он не был готов — так это к такому будничному вопросу, заданному все еще теплым и мягким голосом, в который нехотя возвращались прежние жесткие нотки.

— Я… э… кхм, — поперхнулся Паргельяр, натягивая одеяло до подбородка. Со стороны это смотрелось забавно — красный, как демон, широкоплечий темный прячется под одеялом от хрупкой, спокойной золотоглазой аларинки.

— Гарр позвал меня, мальчишка покинул свое укрытие, — продолжала Джаргис с улыбкой, затаившейся в левом уголке тонких губ.

— Значит… мы… эээ, — снова попытался ответить Паргельяр и снова осекся, заметив след от укуса на нижней губе леди Морангейл. Всемогущий Оллохор! Аларинцу хотелось провалиться сквозь землю.

— Гарр все сделает, — казалось, темная не замечала нечленораздельного мычания своего спутника. — Надеюсь, вы не сомневаетесь в моих способностях контролировать демонов издалека, Паргельяр?

— Разумеется, нет, — наконец справившись с собой, пробормотал темный, отводя глаза.

— Тогда вы не удивитесь, что даже некоторые действия не смогут меня отвлечь от контроля, — и Джаргис, наклонившись к закутанному в одеяла Паргельяру, поцеловала не верящего в собственное счастье аларинца.

— А ну кому чуда отменного, волшебства зашибенного! Налетай, торопись, на колдунство дивись!

Тальги Недомерок откровенно скучал. Губы сами собой выкрикивали заученные фразы, глубоко посаженные карие глазки под сросшимися бровями выискивали в толпе возможных клиентов. Безнадега. Базарный люд обтекал палатку самозваного мага, косясь на колыхавшуюся перед Тальги огненную химеру. Может, сменить иллюзию на что-то более привлекательное? Но на что? В иллюзиях Недомерок был большим мастером, и по всем его расчетам народ должен был осыпать его звонким серебром за возможность на это мастерство полюбоваться. Ведь тут, в Энейе, маги водятся разве что в прославленной Колыбели Героев, да и те не уделяют утонченному искусству иллюзий должного внимания. Но нет, никого не привлекала пламенная химера, никто не спешил награждать путешественника из Караги заслуженной монетой.

Дорский базар шумел вокруг, несколько голосов разом нахваливали — кто хисский сыр, кто виалларийские шелка, кто местные румяные булочки. Недомерок повышал голос, рвал глотку, пытаясь перекричать соседей-зазывал. Скучно. Придется возвращаться обратно в Караги, раз нас здесь не ценят.

Тальги уже мысленно прикидывал обратную дорогу и не заметил, как перед ним возникла высокая фигура мужчины в плаще с капюшоном, с огромной секирой на плече. Недомерок аж присвистнул — с этаким оружием палача, да на базар! И как его стража не остановила! Откуда карагинскому магу-самоучке было знать, что демоны, когда хотят, могут оставаться незамеченными.

— Ты торгуешь иллюзиями? — донесся из-под капюшона женский голос. Тальги от неожиданности отпрянул, и химера, потеряв контроль создателя, жалобно изогнулась и поплыла туманным маревом. Так это баба? С вот такенной бандуриной на плече?

— Ну да, — наконец кивнул Недомерок, справившись с удивлением. Казалось бы, с десяти лет по городам и весям скитается, тертый калач, ничем не удивишь — а вот поди ж ты.

— Есть работа, — коротко и властно скомандовал все тот же голос из-под капюшона, а из-под плаща взметнулась рука с кошелем. В кошеле звонко перекатились монеты — сладкая музыка для уха Тальги, чье имя можно было перевести как «золотой». — Видишь вон того мальчишку с книгой?

Недомерок послушно посмотрел в указанном направлении. Упомянутый мальчишка — а точнее, парень-дылда со взъерошенной копной черных волос, неторопливо шагал по базару хозяйской походкой сынка какого-нибудь богача и знай себе глазел по сторонам. Подмышкой дылда сберегал большой потрепанный фолиант в переплете из темно-зеленой кожи.

— Сможешь сделать такую же книгу? — осведомились из-под капюшона.

— Спрашиваете! — махнул рукой Тальги. — Пара пустяков!

— Сколько продержится твоя иллюзия?

— До обеда точно.

— А подменить настоящую книгу на подделку возьмешься? Плачу двадцать монет.

Недомерок почесал в затылке, раздумывая. За такую цену не грех и рискнуть. Химера, покинутая было создателем, снова обретала плоть по мере того, как в голове Тальги созревал план действий. Бывало, когда торговля иллюзиями совсем не клеилась, Недомерок не гнушался и воровством — отвод глаз в его мастерстве был первейшим делом, которым карагинец владел в совершенстве.

— Возьмусь, — покосившись на соблазнительный кошель, наконец кивнул Тальги.

— Тогда действуй. Жду тебя здесь.

Недомерок помялся на месте, но просить предоплату все-таки не решился. Может, там под капюшоном и баба, но секира выглядит уж очень внушительно. Тальги сел на корточки, чтобы хоть ненадолго скрыться от глаз вездесущего базарного люда, и принялся комкать в руках иллюзорную плоть будущего лже-фолианта. Глаз у Недомерка был острый, размеры и примерный вид иллюзии он ухватил сразу. Остальное достроим при более близком знакомстве с оригиналом. Чуть отведем дылде глаза, чтобы ничего не заметил, и дело в шляпе.

С точно таким же — издалека так и вовсе не отличишь — видавшим виды фолиантом Тальги устремился дылде наперерез. Темноволосый парень как раз прогуливался мимо прилавка с аларинским оружием, любуясь хищными клинками темных и восторженно тараща глаза.

— Опа, брат! — Недомерок решил действовать так, чтобы не дать дылде опомниться. — Ты смотри, да ведь у тебя же такая же книжка, как у меня! Где взял, колись!

Юч — а это был именно он — еле удержался на ногах и вытаращился на книгу в руках Тальги. Последний как раз достроил иллюзию до полного сходства с оригиналом — те же полустершиеся буквы неизвестного алфавита, те же кованые уголки.

— То есть как это — такая же? — в голосе мага послышалась смертельная обида на все человечество. Его Лола не единственная в своем роде! Но как такое могло случиться? Это же уникальная вещь, доставшаяся ему по наследству от великих предков!

Тальги, воспользовавшись замешательством мага, уже тянул Лолу у того из рук и наугад открывал собственную иллюзорную книгу, предлагая сравнить содержание. Юч его не слушал — его постигло величайшее в жизни разочарование. Недомерок, конечно же, не мог не воспользоваться ступором мага. Первоклассный отвод глаз, ловкость рук — и вот уже Юч сжимает в руках слепленную ушлым карагинцем иллюзию, а сам Тальги, сочувственно похлопав жертву базарного мошенничества по плечу, привычно ввинчивается в толпу с добычей подмышкой.

— Нет, я решительно не понимаю, — бормотал Юч, все еще пребывая в прострации и не обращая внимания, что «вторая Лола» уже исчезла из поля зрения.

Недомерок успел уже вручить добытый фолиант «бабе с секирой», получить положенный гонорар и свернуть лавочку от греха подальше — дылда наверняка его запомнил — когда над дорским базаром взвился пронзительный горестный крик обокраденного мага: