Он выполнил несколько заданий Крестного.
Это были заказы, полученные Крестным через Лещинского, но не только. Два задания Крестный дал сам, сформулировав их, исходя из своих тайных планов насчет Ивана.
Крестный вспомнил, как в середине зимы поручил Ивану довольно сложное дело.
Возникло оно случайно.
Нужно было заставить одного очень строптивого и упертого бизнесмена добровольно подписать документы о передаче права управления принадлежащим ему имуществом одному из людей, которые заведовали финансовыми делами Крестного.
Фамилия бизнесмена была Андреев и он имел восемь магазинов в различных концах Москвы – верхняя одежда, бытовая техника, продукты питания. Все магазины назывались одинаково – «Андреевский», но у каждого в названии было второе слово, которое отражало специфику магазина – «techniсs», «fashion», «boots»...
Был даже супермаркет с небольшим рестораном под названием «Гаргантюа». Супермаркет был, конечно, типично российский, то есть маленький, набитый товарами всех видов и групп, какие только можно предположить, и, если бы не современные материалы, которыми он был отделан, то по совершенно порой непредсказуемому соседству товаров он напоминал скорее что-то вроде сельпо.
Из-за этого-то магазина, вернее из-за ресторанчика, открытого при нем, Андреев и привлек внимание Крестного.
На Андреева поступила «жалоба» от небольшой ордынской группы, контролирующей территорию от Чугунного моста до Третьяковки. Магазин находился на границе этой территории, где уже начиналась зона влияния полянской группы.
Обычно и ордынцы и полянцы на своих территориях имели право заходить в любое заведение, когда хотели, не зависимо от того, есть ли там места или нет. Организовать себе свободный столик – это уже была их проблема. Которую они всегда успешно разрешали, вытряхивая кое-кого из посетителей на улицу.
Андреев, пользуясь пограничным положением своего ресторана, и родственными связями в районной милиции, распорядился не пускать в «Гаргантюа» ни тех, ни других. Полянцы расколотили ему пару витрин, на этом успокоились и плюнули на его ресторан, ведь находился он все же на чужой территории.
Ордынцы просто так отступиться не могли, им было обидно. Изловив Андреева, который иногда привозил в «Гаргантюа» обедать или ужинать своих деловых партнеров и женщин, ордынцы выбили ему передние зубы и четко сформулировали свои претензии.
Хорошо понимая, что ордынцы – это всего лишь мелкая московская шпана, Андреев поставил на следующий день в дверях ресторана охранников и отдал приказ никого из ордынцев не пропускать даже в том случае, если свободных столиков навалом.
Ордынцы озлобились. В их жизни появилась конкретная цель и они бросились на ресторан как на штурм неприятельской крепости.
Попытки переговоров, подкупа охранников, угроз оказались безрезультатными, и ордынцы выделили из своей группы киллера, который должен был убить Андреева.
Киллер оказался самородком-самоучкой, настоящих киллеров видел только в кино и был больше озабочен своим имиждем крутого убийцы, чем результативностью своей работы. Представление о том, как должен выглядеть киллер, он почерпнул из российской кинематографической продукции последних лет. Он выяснил, где Андреев живет, устроил в подъезде засаду и, едва вытащив пистолет из кармана, был застрелен охранником, которого, как позже выяснилось, выделил Андрееву его двоюродный брат из райотдела.
Ордынцы взвыли. Через полчаса после того как был застрелен их «киллер», милиция арестовала восемь человек из их группы. Их продержали под арестом в райотделе несколько дней ничего не объясняя.
Потом пришел какой-то капитан, растолковал им, что за участие в убийстве двоим из них грозит лет по пять-семь строгого режима, что у него есть показания Андреева и его охранника, которые их видели на месте покушения, и магнитофонные записи с угрозами в адрес Андреева, и что теперь перед ними выбор – либо садиться, либо платить ему, капитану, каждую неделю по сто долларов и охраннику – по пятьдесят в неделю.
Это было, конечно, возмутительное, но еще не самое наглое требование. Изложив свои условия и выслушав в ответ гробовое молчание, капитан привел в камеру самого Андреева, и тот, нагло ухмыляясь своим беззубым ртом, заявил вконец растерявшимся ордынским лидерам:
– Давайте, пацаны, по-честному. Вы мне зубы выбили, в расходы ввели. У дантистов цены сейчас – у-у! – Андреев выразительно закатил глаза. – Короче, должны вы мне. Много должны. Но я все сразу не прошу. Я же не зверь. Вы люди небогатые, вам все сразу не по силам. Ничего, давайте в рассрочку. Но режим жесткий. С вас двоих, – кивнул он на ордынских главарей, – всего по одному доллару. Каждый день. Но не больше и не меньше. Вы в ресторан ко мне рвались? Тебе и тебе, – он ткнул пальцем, – разрешаю. Приходить будете каждый вечер, приносить по доллару, кидать в аквариум. Если кто что спросит, скажете – должок мне отдаете...
Ордынцы молчали, потому что от такой наглости просто дар речи потеряли.
Садиться им не хотелось, перед «ордой» позориться – тоже. Своими крепкими в драках, но слабыми в размышлениях лбами они все же понимали, что с районной милицией им не тягаться, уровень свой знали. Ордынцы решили просить помощи. Через третьи руки передали «жалобу» Крестному, который иногда выступал в роли третейского судьи в межгрупповых разборках.
Обычно Крестный подобными мелочами не занимался. Но в этом деле обещал помочь. Правда, не потому, что его возмутила наглость шантажиста-мента, это была вещь обычная. Его забавляла ситуация, в которую влезла твердолобая замоскворецкая шпана, но руководил его действиями все же интерес к самому Андрееву, проявившему столько упрямства и даже стойкости. Такой человек мог оказаться хорошим объектом для учебы его воспитанников.
Иван в это время был свободен, и Крестный решил проверить его возможности в «перевоспитании» человека. Случай показался ему подходящим. Крестный намеренно сформулировал задание посложнее. Иван нужен был Крестному не только в роли ликвидатора, он должен был уметь решать и задачи другого плана.
Пусть Иван попробует добиться от этого человека того, чего добиться от него просто невозможно. На первый взгляд. Крестному и нужно было, чтобы Иван умел добиваться невозможного.
Например, заставить этого самолюбивого и наглого московского «лавочника», имеющего, к тому же, прикрытие в милиции, отдать свои «лавки» в руки другого человека. А Крестному не столько его магазины нужны были, сколько учебная база для своих кадров, ведь не только ликвидациями он занимался. Иметь под рукой сеть магазинов, в которых можно было прилично и, главное, не привлекая ничьего внимания, срочно одеть или экипировать любого из своих «специалистов» или «клиентов», было бы чрезвычайно удобно.
Ивану он поставил условия: не поднимать особого шума, не организовывать массовых сцен с перестрелками, по возможности, не портить товарный вид в этих самых «Андреевских» и уложиться максимум за неделю.
Сам Крестный искренне считал придуманное им задание невыполнимым и никогда бы не взялся за него даже за очень большие деньги.
Иван, помнится, выслушал его молча, так ничего и не сказал, но и не отказался.
Через два дня он передал Крестному подписанные Андреевым документы на передачу своего имущества в оперативное управление.
Крестный потребовал подробностей. И когда Иван рассказывал, даже видавший всякое Крестный поеживался и все более убеждался, что этот человек способен выполнить ту миссию, к которой он его постепенно и направленно готовил.
...Первое, что Иван сделал, – отправился в «Гаргантюа». Он пришел туда вечером, когда по его расчетам, посетителей должно было быть побольше. Ему пришлось минут сорок сидеть у барной стойки в ожидании, когда освободится место за столиком. За это время он осмотрелся и сразу же нащупал информацию, за которую можно было зацепиться как за повод для встречи с Андреевым.
Зал был небольшой, на десять маленьких тесных столиков, которые полностью были заняты, да еще у стойки сидело человек пять. Ивана прежде всего интересовал порядок расчета с клиентами.