А теперь сопоставим кое-какие факты.

В полном собрании сочинений В.И. Ленина (пятого издания) «Словарь живого великорусского языка» В.И. Даля упоминается трижды. Причём, как можно понять из соответствующих мест собрания сочинений, где упоминается «Словарь» В.И. Даля, В.И. Ленин ознакомился с ним уже после 1917 г., т. е. уже на закате своей жизни. В «Словаре» же В.И. Даля приводится простонародная поговорка «нет вещи без образа». [101] И если её сопоставить с только что приведённой «гносеологической» цитатой из «Материализма и эмпириокритицизма», то эта поговорка, открывает более мощный взгляд на вещи, в частности, и на объективность материи; взгляд, отличный от взглядов европейских философских школ.

Она представляет собой один из многих показателей того, что простонародная житейская мудрость в совокупности русскоязычных пословиц и поговорок народов России в XIX веке во многом превосходила «научную философию» правящей «элиты» Европы, включая и российскую европейски образованную «элиту». И если «элитарная» «научная философия» систематически не пренебрегала бы простонародной мудростью и не противопоставляла себя ей, то она [102] избежала бы многих серьёзных ошибок.

Но в более широкой постановке вопрос об объективности заведомо нематериального образа, не зависящего от конкретного вида материи, его несущего, — это вопрос об объективной истине (либо в иных словах, об объективности смысла Жизни, об объективности информации, об объективности идей) как о нематериальной составляющей бытия, которая запечатлевается Жизнью в материи во всех её известных и неизвестных в каждую эпоху человеку видах, и для обозначения которой необходимы соответствующие «философские» категории. Это вопрос об основах адекватности субъективного познания объективной истины.

Но объективность нематериальных образов вещей (запечатлённой в них информации), это ещё не вся объективная нематериальность в Жизни. Образ остаётся самим собой, вне зависимости от переноса его с одного вида несущей его материи на другой; остаётся самим собой в каждой из множества своих копий, искусственным или естественным путём запечатлеваемых в том или ином виде материи. И это приводит ещё к одному «гносеологическому вопросу»:

Что объективное и нематериальное придаёт материи объективный образ?

Своеобразие материи всегда придает упорядоченность её фрагментов, точнее образ выстраивается определённым порядком организации материи; и определённый образ, несомый материей, разрушается изменением порядка в несущих его материальных структурах. В этом одна из составляющих взаимной обусловленности качества (в данном случае — образа) количеством и порядком.

Порядок тоже не материален, хотя неотъемлемо связан с материей, поскольку нет в Мироздании неупорядоченной материи: даже один «хаос» отличим от другого по свойственным ему математико-статистическим характеристикам, поскольку он упорядочен [103] иначе. Действительно, порядок расположения молекул химических соединений в эмульсии фотопластинки (фотоплёнки) — один, а в изображении акварелью — другой порядок других по атомному составу и их внутренней упорядоченности молекул, а объективный образ, запечатленный на фотопластинке и в акварели, может быть одним и тем же, несмотря даже на то, что на фотопластинке он получен посредством техники, а акварель — произведение художественного творчества человека.

Но термин «порядок» — это определение не по существу. Если по существу, то:

Всякий порядок — это мера как определённость и предопределённость: определённость численная, т. е. определённость количественная и порядковая, в совокупности образующие векторно-матричную определённость, включая и определённость различия правой и левой систем координат; определённость, упреждающая акт творения, т. е. это — Предопределение Божие в религиозном миропонимании.

Предопределённость, в частности: в одном из самых простых своих выражений — как закономерное порождение в одних и тех же физических условиях атомами молекул химических соединений; в самом высокоорганизованном выражении, но локализованном границами общества, — как закономерность (повторяемость) исторических явлений, обратно пропорциональная их духовности, т. е. осмысленности самими людьми — делателями истории — своего прошлого и своих намерений на будущее.

Ф. Энгельс тоже затрагивал эту проблематику:

«Материя как таковая, это — чистое создание мысли и абстракция. Мы отвлекаемся от качественных различий вещей, когда объединяем их, как телесно существующие, под понятие материи. Материя как таковая, в отличие от определённых, существующих материй, не является, таким образом, чем-то чувственно существующим. Как естествознание ставит себе целью отыскать единообразную материю как таковую и свести качественные различия к чисто количественным различиям, образуемым сочетаниями тождественных мельчайших частиц, то оно поступает таким же образом, как если бы оно вместо вишен, груш, яблок желало видеть плод как таковой, вместо кошек, собак, овец и т. д. — млекопитающее как таковое, газ как таковой, металл как таковой, камень как таковой, химическое соединение как таковое, движение как таковое. (…) Как доказал уже Г.Гегель («Энциклопедия», ч. I, с. 199), это воззрение, эта «односторонне математическая точка зрения», согласно которой материя определима только количественным образом, а качественно искони одинакова, есть «не что иное, как точка зрения» французского материализма XVIII века. Она является даже возвратом к Пифагору, который уже рассматривал число, количественную определённость, [105] как сущность вещей» («Анти-Дюринг», отдельное издание, Москва, «Политиздат», 1988 г., с. 400, 401).

И это не единственное место, где Ф. Энгельс затронул тему мерной определённости и предопределённости. Он писал о вечности соединений углерода:

«Соединения углерода вечны в том смысле, что при одинаковых условиях смешения, температуры, давления, электрического напряжения и т. д. они постоянно воспроизводятся» («Диалектика природы», отдельное издание, Москва, «Политиздат», 1987 г., с. 262).

- Однако вопрос о том, что именно — какая объективная данность — выражается в том, что углерод — всегда углерод, а водород — водород, как изменение мерной определённости переводит реальную, а не абстрактную материю Мироздания из одного состояния в другие и т. п.? — у него не вставал.

Так при построении философии «диалектического» материализма сработал алгоритм рассмотрения вопросов, исходящий из принципа, чтобы «за деревьями леса было не видать», достаточно часто проявляющийся при развитии мировоззрения и миропонимания на основе Я-центризма.

Все основоположники «диалектического» материализма [106] и их идейные противники — философы других направлений, как это видно даже из относительно небольшого объёма приведённых нами цитат, так или иначе пишут определённо о трёх неразрывно связанных в Мироздании категориях — материи, информации, меры, — называя их разными именами, но не могут их свести воедино и синтезировать на их основе обобщающее их понятие, в котором разрешается и предстаёт как явное НЕДОразумение конфликт материализма, идеализма и «нумерологической философии», лепетавшей о том, что числа правят миром, но которой идеализм должного значения не придавал, а материализм относил к разновидностям идеализма.

Одно из мест, показывающих как диалектический материализм «в упор не видит» триединства объективных разнокачественностей материи-информации-меры и не понимает его значимости как понятия в ранге «всеобщее» в пределах Мироздания, хотя говорит по существу о нём, есть у Ф. Энгельса: