Не успела Солейс ответить, как Логан, нежно откинув с лица девушки волосы, положил руки ей на плечи, стиснул в объятиях и чуть не потерял голову, ощутив прикосновение округлых грудей.

Вдруг что-то едва слышно звякнуло у него под ногой. Бросив взгляд вниз, Логан замер: из-под топчана на несколько дюймов высовывался острый конец его меча. Подняв глаза, он заметил, что Солейс тоже смотрит вниз, на меч у них под ногами. Логан мог поклясться, что в ее взгляде мелькнул ужас. Из зеленых они стали почти черными.

Не сказав ни слова, Солейс вдруг с силой оттолкнула его и рванулась к двери. Логан схватил ее за руку.

— Пришли, значит, поблагодарить меня, да? Он навалился на дверь всем телом.

Солейс трясла и дергала дверь, прекрасно сознавая, что оказалась в ловушке.

— Что вам нужно? — спросил Логан. — Зачем вы явились сюда?

В ее глазах вспыхнула ярость.

— Что вы скрываете? — бросила она ему в лицо.

Он прижал дверь и другой ладонью, так что девушка оказалась в кольце его рук. Их разделяло лишь несколько дюймов, и Логану казалось, что он чувствует исходящий от нее запах страха.

— Вы затеяли опасную игру, леди Солейс.

— Кто вы такой? — надменно осведомилась девушка, хотя ее била крупная дрожь.

Логана восхищали сила духа и мужество этой хрупкой на вид девушки. В свете свечи нестерпимым пламенем горели ее глаза. Она напоминала тигрицу в клетке. Логан придвинулся еще ближе, стараясь, однако, не коснуться ее. Неужели эта глупышка не чувствует опасности? А если чувствует, почему не падает на колени и не просит сохранить ей жизнь?

— Сокольничий, — усмехнулся он.

Глаза Логана жадно впились в ее нежную шею, и он заметил, как она с трудом проглотила вставший в горле комок.

— У сокольничих не бывает мечей, — едва слышно промолвила Солейс.

— А настоящим леди не к лицу бродить по замку и вынюхивать чужие тайны.

— Я ничего не вынюхивала! Я пришла сказать вам спасибо!

— Тогда каким образом вы наткнулись на меч? — Презрительная усмешка скривила губы Логана.

Девушка стиснула зубы и нахмурилась. Зеленые глаза выражали упрямство.

— Я и не думала вынюхивать. — Солейс потупила взгляд. — Мне очень жаль.

Неприятное предчувствие закралось в душу Логана. Чтобы признаться, порой требуется немалое мужество. И не многие способны на это. А она даже не пыталась отрицать, что видела меч с его фамильным гербом. Догадалась ли Солейс? Известно ли ей, кто он на самом деле? И для чего явился сюда?

— Тогда скажите, что вам здесь понадобилось?

Она подняла голову. Их взгляды встретились, и Логан опять со страхом и волнением понял, что тонет в загадочной глубине ее глаз. Как он мечтал поцеловать эти гневно сжатые губы, сделать так, чтобы обида сменилась пламенем страсти! Как бы Логан хотел увидеть, какими станут эти удивительные глаза, когда в них загорится огонь любви! О, как бы он хотел услышать, что Солейс пришла сюда среди ночи, желая оказаться в его объятиях, подставить ему для поцелуев губы…

— Что ж, пожалуйста. — Девушка пожала плечами. — Мне и в самом деле хотелось поблагодарить вас за то, что вы сделали для меня этим утром. Вы рисковали жизнью, чтобы спасти меня.

— Я не об этом, — отмахнулся Логан.

— Но именно для этого я и пришла.

Логан насторожился, подумав, что она слишком опасна. Нельзя, чтобы эта девушка догадалась, кто он такой, пока не найден брат. Его рука с растопыренными пальцами медленно поползла к ее шее. И замерла на полпути. Потом ласково коснулась щеки Солейс. Логан не мог оторвать глаз от ее лица. Взгляды их встретились, и Логан задохнулся.

Что за дьявольщина, что это с ним? Он оттолкнулся от стены.

— Убирайтесь! — Логан повернулся к ней спиной. «Вот сейчас громко хлопнет дверь, — с тоской подумал он, — и она исчезнет навсегда. Я опять останусь один».

Девушка действительно бросилась к двери, потом вдруг остановилась и ухватилась за косяк.

Логан поднял голову и увидел, что она еще здесь. Господи, помилуй! Эта девушка сводила его с ума. Логан умирал от желания прикоснуться к ее нежной шее… губами… или кинжалом. Она даже не успеет понять, что случилось. Всего лишь…

— Спасибо вам, — прошептала Солейс.

И глубокая искренность, звучавшая в ее голосе, заставила его похолодеть. Значит, это правда… вот зачем она пришла… поблагодарить его.

Скрипнула дверь, и Солейс исчезла, беззвучно растворившись в темноте.

Логан растерянно уставился в пустоту. «Боже, какой я идиот! Рисковал свободой, чтобы спасти ее, а сейчас… сейчас поставил на карту свою жизнь, дав ей уйти! Девчонка непременно поднимет тревогу, переполошит всех стражников, и мне конец!»

Он без сил опустился на край топчана, тупо уставившись на торчавший из-под него меч. Потом выдернул соломинку и задумчиво повертел ее перед глазами. «Что со мной, отец? — Логан вгляделся в блестящую поверхность клинка. — Она словно околдовала меня. При одном только взгляде на нее я весь дрожу. И это когда жизнь Питера зависит только от меня, когда мне нужно быть неумолимым и холодным, как этот меч!»

Логан рассеянно повернул лезвие. И вдруг увидел несколько багровых капель на его поверхности. Казалось, даже клинок жаждал ее крови. Взгляд Логана метнулся к двери, за которой исчезла Солейс. Почему же все его существо терзает совсем другой голод?

— Я плохо вижу, госпожа, — донесся голос из зловонной глубины камеры узников. — Мои старые глаза нынче уж не те, что раньше. А тут еще и факел… уж так он ярко горел, совсем невмоготу!

Слушая старика, Солейс рассеянно кивала. Всю ночь ее преследовали соколы со сверкающими серебром глазами. Она пробиралась по каким-то коридорам, во тьме которых таились неведомые чудовищные твари, и сейчас чувствовала себя совсем разбитой. Проснувшись утром, девушка решила заняться поисками неведомого убийцы. И первым делом расспросить узников в донжоне — а вдруг им что-то известно о таинственной смерти стражника?

— Может, в нем было что-то необычное? — спросила она старика. — Ну хоть что-нибудь!

Наступило долгое молчание. Солейс оглянулась на стражника. Тот терпеливо ждал, прислонившись к стене, почти невидимый в темноте коридора. Но вот старик снова заговорил, и Солейс, забыв о стражнике, вся обратилась в слух. Через крохотное оконце в тяжелой деревянной двери на нее смотрели налитые кровью глаза. Изборожденное морщинами лицо сплошь было покрыто гноящимися язвами и уже поджившими струпьями.

— У него была с собой палка… или что-то вроде этого, — прошамкал старик.

— Палка?

— Угу, вроде посоха, значит.

— Или дубинки, — подал голос стражник из-за спины Солейс.

А она уж почти забыла о нем! Он шагнул в круг света, падавший на пол от факела на стене. По каштановым, об резанным в кружок волосам пробегали красноватые блики. Кольчуга и латы на широкой груди ярко засверкали. У бедра воина висел тяжелый меч.

— Да, да… точно, ваша милость. — Старик, явно довольный собой, заулыбался.

— Должно быть, ею он и убил стражника, — сказал воин и протянул руку, чтобы увести Солейс подальше от камеры прокаженного.

Но Солейс решительно отстранила его руку.

— Он о чем-нибудь спрашивал тебя? Может, ему было что-то нужно?

Прокаженный напрягся, припоминая.

— Сдается мне, он кого-то искал. Я слышал, как он звал… все повторял какое-то имя…

— Какое? — встрепенулась Солейс. Старик сокрушенно покачал головой.

— Не припомню…

— Неужели не можешь вспомнить, как он выглядел? Ну хоть что-нибудь…

— Ох! Ваша милость, да какой с меня спрос? Я и не разглядел его вовсе. Вот разве что… Вот разве что здоровый он был, этот парень… или нет…

— Толстый? — подсказала Солейс.

— Нет-нет. Сильный, вот что. И высоченный. Здоровый, значит.

Стражник поднял вверх руку над головой Солейс.

— Такого вот роста?

Старик решительно покачал головой.

— Нет. Куда там!