— Врешь.

— Что?! Где ты этому научился? Я вру? Нет! Вы только посмотрите на него! Может, ты и вправду думаешь, что такой человек, как я, будет зябнуть в этом задрипанном городишке только для того, чтобы заработать себе на пропитание сомнительными операциями? Да? Ты так думаешь? Ты думаешь, что за твою морду нам дадут много денег?

— Нэт.

— Правильно, не обольщайся, много не дадут.

Тамасген уставился на кредитора испуганными влажными глазами.

— Ну кое-что мы из народа выжмем, — поспешил успокоить его Потап, — негры здесь в диковинку. — Главное — умело взяться за дело, показать товар лицом. В общем, тебе понадобится моя сноровка, а мне — твоя физиономия. Симбиоз, так сказать.

— Чего?

— Да это неважно, — отмахнулся Мамай, — главное — клад найти.

— А где ми его найдем?

— Не — мы, а — я. И не исключено, что я его уже нашел, — сказал Потап, многозначительно погладив бронзовую макушку вождя. — Ты до сих пор не понял?

Он одарил напарника убийственным, полным презрения взглядом, извлек из-под подушки бумажник, вынул из него аккуратно сложенную бумажку и протянул ее Тамасгену.

— Читай, студент.

Студент робко развернул листок. Это оказался обычный бланк телеграммы, в который были вклеены обрывки телеграфной ленты. Кусочки были разной длины, и в каждом из них не хватало либо букв, либо целых слов. Истерзанный текст имел следующее содержание:

… секретно… азываю обеспечить… груза 468/1 согласно… ому маршруту… секрет… приказ… ю… отгрузку груза 468/2 (копию)… в городе Козяки… ой области и торжественно вручить… вожд… революции в честь… летия… Об исполнении доложить. Совершенно секретно… грузы приказываю не перепутать… о ходе… следования груза 468/1 (оригинала)… прика… ю докладывать еже… но…

Тамасген перечитал телеграмму несколько раз и, понизив голос до почтительности, спросил:

— А это что?

— Расшифрованные шифровки, — так же тихо пояснил Мамай, — точнее, их остатки.

— А что там било зашифровано?

— Да зачем тебе знать, что было зашифровано, если есть то, что расшифровано! И так почти все ясно, нужно только дописать слова и расставить знаки препинания. Дай сюда. — И, отобрав листок, Потап прочитал вслух: — Вот. Совершенно секретно. Приказываю обеспечить… м-м… доставку груза четыреста шестьдесят восемь дробь один согласно… м-м… или указанному, или еще какому-то маршруту. Совершенно секретно. Приказываю… м-м… произвести отгрузку груза четыреста шестьдесят восемь дробь один в городе Козяки. Понимаешь? В этом городе! Дальше. И торжественно вручить… м-м… Вот тут не сохранилось главное слово. Неясно: бюст вождя или памятник вождя? Из-за этого вся задержка. Ну ладно, в общем, вручить вождя… м-м… должно быть, Октябрьской революции. Но вот кому и в честь чего? Из-за этого тоже будет заминка. Дальше. Об исполнении доложить. Совершенно секретно… грузы приказываю не перепутать. И последнее: о дальнейшем следовании груза-оригинала приказано докладывать еже… еже… ежечасно, наверное. Все. Вопросы есть?

Африканец глотнул комок и заторопился:

— А что?.. А откуда?.. А почему?..

— Стоп, стоп, стоп. Слишком много вопросов. Тебе интересно знать, откуда у меня эта шифровка?

Потап сел на кровать, по-турецки скрестив ноги. Разжигая нетерпение напарника, не спеша закурил. Лишь после третьей затяжки, глядя сквозь дым прищуренным глазом, он заговорил:

— Я — бывший сотрудник одного ведомства, слишком широко известного, чтобы тебе о нем знать.

— О-о… Я зналь, что здесь видно политику-у…

— Не ной. Я ведь говорю, что бывший сотрудник, бывший.

— Выгнали?

— Под сокращение попал. Так вот. Однажды, неважно как, через мои руки прошли остатки секретной информации, из которой следовало:

а) для некоего зарубежного друга, возможно компартии, изготовлен специальный груз, известный нам теперь под номером 468/1;

б) груз представлял собой слиток золота 999 государственной пробы;

в) слиток выполнен в виде изваяния вождя революции, то бишь Ленина;

г) драгоценный вождь замурован в другой, менее ценный материал;

д) для дезинформации вражеских спецслужб была изготовлена точная копия Ильича, получившая номер 468/2;

е) копию предполагалось подарить какому-нибудь городу, оказавшемуся на пути следования груза 468/1;

ж) запутав таким образом следы, подлинник нужно было переправить дальше, по назначению.

— Гена, ты еще жив?

Не подавая признаков жизни, эфиоп застыл в постели черным камнем. С трудом оторвав от подушки голову, он попытался подтвердить свое наличие, но его пересохшее горло извергло лишь глухой хрип. Мамай был удовлетворен.

— В ваших глазах, гражданин Малаку, я по-прежнему вижу множество немых вопросов. У меня они тоже были. Некоторые из них мучают меня до сих пор. Например, кто являлся получателем груза? Сие кануло в Лету. Братская помощь оказывалась всем, кто недолюбливал милитаристский блок НАТО. Ну, с отправителем ситуация более ясная. Хотя лично я не исключаю возможности, что золотой истукан был личным имуществом кого-нибудь из членов Политбюро и направлялся в один из швейцарских банков. Но все это выяснению пока не подлежит. И наконец, главный, чисто риторический вопрос: а на сколько, собственно, тянул упомянутый слиток? По моим подсчетам не меньше чем на полцентнера. Меньше бы не посылали — неприлично. А знаешь ли ты, чужеземец, что такое пятьдесят килограммов золота?

— Что? — спросил недогадливый эфиоп.

— Все! — добил его чекист и, потянувшись, мечтательно подложил под голову руки.

Но африканец оказался живуч. Не осилив всей глобальности произнесенного местоимения, он начал придираться:

— А если там сорок девять килограмм?

— Значит, это будет почти все.

— А если…

— Хватит! Если там окажется больше чем пятьдесят, — значит, это будет больше, чем все.

— Да, но вообще какой разница? — здраво рассудил Тамасген. — Вождь ведь давно уехаль.

— Во-от, — проговорил чекист поучительным тоном. — Наконец мы подошли к самому, я бы скaзал, драматическому моменту. Впрочем, для меня он не самый драматический. Наиболее замечательное в этой истории то, что адресат остался с носом. Вернее, с бюстом. Наши братья получили самого прозаического истукана, Кaких можно было собрать со всего бывшего СССР целую армию. Акция провалилась. Прошляпили вождя.

— Как… прошляпили? — изумился негр.

— Как, как! — обозлился Потап, профессиональная честь которого была задета. — Хрен его знает как! Происки империализма! То стрелочник пьяный, то рельсы разошлись. Словом, несмотря на суровые инструкции начальства, вождей умудрились перепутать. Золото отгрузили в Козяках, а липовый укатил в братскую страну для поддержки режима. Представляю их морды, когда тело вскрыли, а там — шиш!

— А откуда ты про все это знаешь?

— Если бы я этого не знал, меня бы здесь не было по крайней мере еще лет сто. Бандеролька к адресату не дошла. Тому есть письменное подтверждение. Вот — Мамай предъявил Тамасгену еще один телеграфный бланк.

— Шифровка? — догадался эфиоп.

— Шифровка, — подтвердил чекист, — секретная притом. Но довольно эмоциональная. Ознакомься.

В телеграмме было всего две строчки:

Совершенно секрет… Куда дели золото вашу мать! Виновных наказать. Доложить немедленно в Центр.

— Понял? — спросил Потап.

— Угу. Потерялось золота и ихня мама.

— Мама ихня никуда не потерялась, олух!

— Но тут же…

— Это так, для красного словца. Руководство проявляло озабоченность.

— А этот… Клад разве не нашли?

— Пока нет. Скорее всего, никто ничего не понял. Братья решили, что над ними подшутили, и обиделись. Ну, потом и у нас началось: то внутренняя чистка, то внешняя, то демократия, то реформы. Короче, сам знаешь. К тому же операцию проворачивали из Москвы, а это теперь заграница. Как же вывезти из суверенной страны целую глыбу золота? Об акции знали считанные лица. И эти считанные лица, возможно, оставили клад здесь на хранение до лучших времен. Тем более беспокоиться им особо нечего. Пока новый режим трудящихся не балует. И чем меньше он их будет баловать, тем сильнее народ будет грызть ностальгия. Стало быть, и все памятнки пролетарскому вождю будут в целости и сохранности, на всякий случай. Мне-то в любом случае надо торопиться. Не сегодня-завтра сюда прибудут ходоки и под видом каких-нибудь просветителей-гипнотизеров начнут наступать мне на пятки. И я, зная методы этих деятелей, должен просчитать их диалектику на четыре хода вперед. С этими проще. Но вот если новые власти что-нибудь пронюхают — так те попросту зацепят краном нашего дядю, и все, привет! Тогда жди открытия какого-нибудь ВЦСПС-банка. Но! Ввиду того что до сих пор этого не случилось, я смею надеяться, что демократический режим о содержимом нашего Ильича пока в известность не поставлен. Так что у меня все козыри. И я возьму это золото. А когда я его возьму…