В целом, феноменологию Гуссерля можно счесть существенным вкладом в герменевтический подход к любым актам разума, - каковой подход безусловно уместен и необходим, в силу того что разум не является чистой дощечкой (tabula rasa), но обладает сложной собственной организацией, априорно структурирующей любые его акты и предваряющей всякие опытные приобретения. С этой точки зрения отнесение к сознанию всего содержания разумного акта (вместе с объектностью) в рамках единого феномена можно счесть хорошим инструментом изучения разума. Это хорошее приближение для любого опыта сознания, поскольку в содержании сознательного акта массив априорной организации подавляюще превосходит обретаемое в опыте. Эта особенность разумной деятельности вовсе не свидетельствует о косности и предвзятости субъекта опыта: она свидетельствует об очень сложной организации человека, который вкладывает в свои акты большое количество информации (в кибернетическом смысле слова). Кроме того, подход Гуссерля устраняет устаревшее разделение познавательного акта на субъект и объект: субъект и объект познания образуют актуальное единство. Это отвечает современному пониманию относительности всякого знания: зависимости результата от структуры опыта.

В заключение мы можем аплодировать Гуссерлю за удачное и тайное усвоение Европе философии Махаяны. До него на этой стезе отметился Шопенгауэр. Но Гуссерль нигде не упоминает о нём. Его линия – Декарт, Локк, Юм, Кант. А с Шопенгауэром его связывает только заимствование у буддизма, о котором умалчивается. И это, возможно, правильно. Если бы Гуссерль просто изложил философию Большой колесницы европейским языком, то едва ли достиг того эффекта, которого достиг. Хайдеггер и экзистенциальная философия несомненно обязаны ему, - как и вообще современное европейское мышление.

Впрочем, от обвинения в заимствовании у буддистов Гуссерль способен легко защититься, приведя следующее высказывание Декарта из его «Рассуждения о методе»: «…действие мысли, посредством которой мы думаем о вещи, отличается от действия мысли, посредством которой мы сознаем, что думаем о ней…». И в самом деле, вся феноменология Гуссерля базируется на этом наблюдении Декарта и вдохновляется им. Различение естественной и рефлектирующей теоретической установки, и придание второй статуса истины (бытийной достоверности) – заслуга Декарта. Гуссерль лишь углубляется в открытое им cogito ergo sum.