Все портовые рабочие, несомненно, были японцами, но с точки зрения Старка, это был еще не повод расслабляться. Люди могут пойти на рискованное дело потому, что их до этого довели. Потому, что их вынудили угрозами. Потому, что им заплатили. И любой из этих портовых рабочих мог оказаться таким человеком. А Старк совершенно не желал умереть, едва сойдя на берег и даже не успев приступить к делу.

— Брат Мэттью, вы глаз не сводите с японцев, — заметила Эмилия. — Вас так удивляет их необычный вид?

— Отнюдь, — откликнулся Старк. — Я просто восхищаюсь их умением работать. Они выгрузили наш багаж с баркаса вчетверо быстрее, чем матросы со шхуны его туда загрузили.

Они прошли следом за багажом к столу с чиновниками. Кромвель тем временем успел вступить в бурный спор.

— Нет, нет, нет! — твердил Кромвель. — Понимаете? Нет, нет, нет!

Чиновник, сидящий в середине, явно был главным. Лицо его оставалось невозмутимым, но он тоже повысил голос.

— Надо да. Да, да. Понимать?

— Они заявляют, что обязаны обыскать наш багаж, на предмет контрабанды, — сообщил Кромвель своим спутникам. — А согласно договору, обыскивать нас запрещено.

— Нет да, — сказал чиновник. — Нет входить в Японию.

— А почему бы просто не позволить им обыскать наши вещи? — спросила Эмилия. — Какая разница? У нас же нет никакой контрабанды.

К столу подбежал какой-то самурай. Он поклонился старшему чиновнику и что-то сказал по-японски. Тон его был весьма настойчив. Все три чиновника вскочили из-за стола. После краткого оживленного разговора двое младших чиновников убежали вместе с самураем-вестником.

Оставшийся чиновник уже не выглядел столь упрямым. Теперь он казался взволнованным и чрезвычайно обеспокоенным.

— Пожалуйста ждать, — с поклоном произнес он, неожиданно сделавшися вежливым.

Тем временем из портовой караульни принялись выскакивать самураи. У многих из них помимо мечей было еще и огнестрельное оружие. Старк узнал в нем старинные мушкеты. Древность, конечно, но в умелых руках и оно способно убивать. А в данном случае расстояние не будет помехой. Как только самураи выстроились, появился другой отряд, численностью дюжины в две, одетые в форму другого цвета и вида. В середине отряда шло четверо носильщиков с паланкином на плечах. Новоприбывшие вышли на пристань и остановились в каких-нибудь пяти шагах от людей сёгуна. И вид у них был не сказать чтоб дружелюбный.

— Дорогу! — потребовал Сэйки. — Как вы смеете преграждать путь князю Акаоки?

— Нам не сообщали, что кто-либо из князей почтит нас своим присутствием.

Сейки узнал говорившего. Это был Иси, жирный и напыщенный командир сёгунской портовой полиции. Теперь Сэйки знал, чью голову он первой снимет с плеч, если дело дойдет до схватки.

— А потому мы не уполномочены дозволять подобное присутствие.

— Ах ты наглец! — Сэйки, схватившись за меч, шагнул вперед. — А ну, поклонись как следует!

Хоть он и не отдал никакого приказа, половина самураев Акаоки тут же выстроились у него за спиной в боевой порядок. Руки их тоже лежали на рукояти мечей. Людей сёгуна было вчетверо больше, но они сильно уступали самураям Акаоки в выучке. Их мушкетеры стояли позади и не смогли бы открыть огонь, не устроив настоящую бойню в собственных рядах. Да собственно, они и не готовы были открыть огонь. Точно так же, как мечники, стоящие впереди, не были готовы к стычке. Когда Сэйки шагнул вперед, они отшатнулись, словно от удара.

— Наш господин не обязан ни о чем предупреждать портовых крыс! — Сэйки пришел в ярость. Еще одно наглое замечание со стороны Иси, и он зарубит этого болвана на месте! — Прочь с дороги, или мы поможем вам расступиться!

Гэндзи с мрачным весельем слушал эту перебранку из паланкина. Он отправился в порт, чтобы встретить гостей. Казалось бы, ну что тут сложного? Однако же еще чуть-чуть, и тут разгорится бой не на жизнь, а на смерть. И из-за чего? Из-за возможности пройти на пристань. Нет, с него довольно. Гэндзи резко распахнул дверцу паланкина. Дверца стукнулась о стену.

— В чем дело?

— Господин, прошу вас, не выглядывайте! — один из телохранителей бросился на колени перед паланкином. — Здесь мушкетеры.

— Чепуха! — отрезал Гэндзи. — Кому нужно в меня стрелять?

И с этими словами он шагнул на землю, в проворно подсталенные сандалии.

Стоявший среди людей сёгуна Кумэ (он был переодет мушкетером) увидел, как Гэндзи вышел из паланкина. И увидел, что на груди у князя нет герба. Это была та самая возможность, которой Кумэ дожидался. Поскольку Гэндзи был без герба, можно было сказать, что он заподозрил, будто какой-то самозванец задумал заговор против прибывших миссионеров. Конечно, никто в это не поверит. И не надо. Все равно это будет ппревосходной отговоркой. Кумэ попятился, так, чтоб другие мушкетеры его не увидели, поднял мушкет и прицелился князю в правое плечо. Ему приказали искалечить князя, а не убивать его.

Сэйки поспешил к Гэндзи.

— Господин, прошу вас, вернитесь обратно. Здесь тридцать мушкетеров.

— Что за чепуха! — Гэндзи отодвинул Сэйки и вышел за переднюю шеренгу своих людей. — Кто здесь старший?

Кумэ нажал на спусковой крючок.

Мушкет не выстрелил. Кумэ быстро осмотрел его. Ему следовало быть внимательнее, когда выбегал из караульни Он схватил вместо своего мушкета чужой, незаряженный.

— Эй, ты! Ты что делаешь?! — К Кумэ поспешно приближался командир стрелков. — Приказа поднимать мушкеты не было! — Он внимательно пригляделся к Кумэ. — Я тебя не знаю. Как твое имя и когда тебя приписали к этому отряду?

Но прежде, чем Кумэ успел ответить, Иси воскликнул: «Князь Гэндзи!» — и рухнул на колени. Все его люди, включая Кумэ и рассерженного командира стрелков, вынуждены были последовать примеру своего начальника.

— Так вы меня узнаете? — поинтересовался Гэндзи.

— Да, князь Гэндзи! Если б я знал, что вы направляетесь сюда, мы бы должным образом приготовились к вашему прибытию.

— Благодарю вас, — отозвался Гэндзи. — Могу я поздороваться со своими друзьями, или мне сперва нужно куда-то сходить и выправить разрешение?

— Дорогу князю Гэндзи! — велел Иси своим людям. Те, не поднимаясь, поспешно переползли в сторону и снова опустились на колени. — Прошу прощения, господин Гэндзи. Я не мог пропустить ваших людей, пока не был уверен, что вы и вправду с ними. В наше время вокруг так много заговоров — а сёгуна особенно беспокоят заговоры против чужеземцев.

— Идиот! — Сэйки по-прежнему готов был взорваться. — Ты что, считаешь, что я способен поставить под удар интересы своего господина?

— Я уверен, что это не так, — сказал Гэндзи. — А вы как считаете?

— Конечно же, нет, господин Гэндзи, — поспешно отозвался Иси. — Я просто…

— Итак, — обратился к Сэйки князь, — все улажено. Можно нам теперь пройти?

И он двинулся к миссионерам.

Сэйки смотрел, как он идет, и сердце его переполняло восхищение. Ему со всех сторон могли грозить убийцы, и все-таки молодой князь шел столь небрежно, словно прогуливался по внутреннему садику своего замка. Гэндзи был молод и неопытен, и, возможно, ему не хватало политического чутья. Но в жилах его текла чистейшая кровь клана Окумити — в том не было никаких сомнений. Сэйко снял руку с рукояти меча, еще раз смерял Иси яростным взглядом и поспешил следом за своим господином.

Лишь судорожно вздохнув, Эмилия поняла, что на некоторое время перестала дышать.

Мгновение назад ей казалось, что кровавая схватка неминуема. Но вот какой-то человек вышел из паланкина, негромко произнес несколько слов, и напряжение тут же рассеялось Эмилия, чрезвычайно заинтересованная, наблюдала за этим человеком, который теперь двинулся в их сторону.

Это был молодой мужчина, темноволосый и светлокожий. Глаза у него были удлинненными, и на лице человека Запада вызывали бы скорее удивление, чем восхищение. Но у него они безукоризненно гармонировали с высокими дугами бровей, изящным носом, слегка приподнятыми скулами и намеком на улыбку, словно застывшем у него на губах. На нем, как и на прочих самураях, была куртка с жестким подобием крыльев на плечах; волосы молодого человека были уложены в причудливую прическу, а из-за пояса торчали рукояти двух мечей. Но несмотря на оружие, манеры его казались совершенно не воинственными.