26. Конфуций сказал: «Не занимая из—вестного места, не мешайся в дела его (не суйся не в свое дело)». Цзэн-цзы сказал: «Мысли благородного мужа не выходят из пределов его положения».
27. Цзэн-цзы сказал: «Благородный муж скромен в своих словах, но неумерен в своих действиях».
28. Конфуций сказал: «У благородного мужа есть три предмета, которых я не в состоянии достигнуть: человеколюбия без скорби, знания без заблуждения и храбро—сти без страха». Цзы-гун на это сказал: «Это Учитель сказал из скромности».
29. Цзы-гун часто сравнивал (пересужи—вал) людей. Философ сказал на это: «Ты сам, должно быть, добродетельный чело—век, а вот у меня нет досуга для этого».
30. Философ сказал: «Не беспокойся, что люди тебя не знают, а беспокойся о сво—ей неспособности».
31. Философ сказал: «Не предполагать обмана и не подозревать недоверия к себе со стороны, но в то же время наперед прозре—вать их — это ум».
32. Вэй-шэн My, обратившись к Конфу—цию, сказал: «Цю, зачем ты здесь засел? Уж не сделался ли ты льстецом?» «Нет, — от—вечал Конфуций, — я не смею заниматься лестью, но я ненавижу упрямство».
33. Философ сказал: «Отличный конь славится не за силу, а за свои качества».
34. Некто сказал: «Что Вы скажете о воздаянии добром за обиду?» На это Конфу—ций сказал: «А чем же тогда платить за доб—ро? Следует воздавать справедливостью (т. е. должным) за обиду и добром за добро».
35. Философ сказал: «Люди не знают меня». На это Цзы-гун сказал: «Что зна—чит, Вас не знают?» Философ сказал: «Я не ропщу на Небо, не виню людей и, изучая низ—шее, достигаю понимания высшего. Если кто и знает меня, это не Небо ли?»
36. Гун-бо-ляо оклеветал Цзы-лу перед Цзи-сунем. Цзы-фу Цзин-бо донес об этом Конфуцию, говоря: «Мой господин действи—тельно введен в заблуждение Гун-бо-ляо, но у меня еще достаточно силы, чтобы выставить его труп на площади (рынке)». На это Конфуций сказал: «Пойдет ли мое Учение или уничтожится — то зависит от судьбы. Что же может сделать с судьбою Гун-бо-ляо?»
37. Конфуций сказал: «Люди умные и нравственные удаляются от мира, когда во Вселенной царит беззаконие; другие удаля—ются из государства, объятого смутой, в государство, наслаждающееся покоем; дру—гие удаляются от небрежного обращения (при упадке вежливости); а другие удаля—ются из-за слов государя (оскорбительных, конечно)». Конфуций добавил: «Удаливших—ся таким образом было 7 человек».
38. Цзы-лу заночевал в Ши-мыне. При—вратник у городских ворот спросил его: «Ты откуда?» «От Конфуция», — отвечал Цзы-лу. Тогда привратник сказал: «А, это тот, который, сознавая невозможность испра—вить мир, тем не менее действует?»
39. Философ, находясь в царстве Вэй, ударял в било. Человек с плетушкой за пле—чами, проходивший у ворот дома фамилии Кун, сказал: «С душою ударяющий в било!» Потом он прибавил: «Как отвратителен ты со своими назойливыми звуками! Не хо—тят знать тебя, ну и остановись! Где глу—боко, там переправляются в платье, а где мелко, там поднимают его». На это Фило—соф сказал: «Как он решителен в своем от—решении от мира! Но это нетрудно».
40. Цзы-чжан сказал: «В „Шу-цзине“ сказано, что Гао-цзун пребывал в трауре три года и не говорил, — что это значит?» На это Философ сказал: «Зачем непременно Гао-цзун? Так поступали все древние люди. Когда государь умирал, то все чины испол—няли свои обязанности, подчиняясь решению первого министра в течение трех лет».
41. Философ сказал: «Когда правитель любит церемонии, то народом легко повеле—вать».
42. На вопрос Цзы-лу, что значит быть благородным человеком, Философ сказал: «С благоговением относиться к самосовер—шенствованию». «Это все?» — спросил Цзы-лу. Философ сказал: «Исправлять себя для доставления спокойствия народу — о трудности этого скорбели даже Яо и Шунь».
43. Юань-жан сидел по-варварски на корточках, поджидая Конфуция. Философ сказал: «Кто в юности не отличался послу—шанием и братскою любовью, возмужав, не сделал ничего замечательного, состарился и не умирает, — тот разбойник (т. е. человек, вредный для общества»), — и при этом уда—рил его палкою по лодыжке.
44. Когда мальчик из деревни Цюэ докла—дывал, то некто спросил Конфуция: «Преус—певает?» Философ отвечал: «Смотря на то, что он занимает место с нами, идет со старшими рядом, я думаю, что он не стре—мится к преуспеянию, а желает поскорее достигнуть совершенства».
1. На вопрос вэйского князя Лин-гуна о военном деле Конфуций отвечал: «Дело жертвоприношений мне известно, но воен—ного дела я не изучал». На следующий день он пустился в путь.
2. Во время истощения запасов продо—вольствия в царстве Чэнь ученики Конфуция заболели от голода и не могли подняться. То—гда Цзы-лу, в досаде явившись к Конфуцию, сказал: «Видно, и благородный человек быва—ет в стесненном положении!» Философ от—вечал: «Благородный человек строго соблю—дает себя в стесненном положении, а под—лый (низкий) делается распущенным (т. е. способным на беззакония)».
3. Философ сказал: «Цы, ты считаешь меня многоученым и знающим». Тот отве—чал: «Конечно. А разве нет?» «Нет, — ска—зал Философ, — я одним все связываю».
4. Философ сказал: «Ю, знающих добро—детель — мало».
5. Философ сказал: «Управлявший Все—ленной без деятельности — это ведь был Шунь? Что ему было делать, как не сидеть на троне с самоуважением [обратив лицо на юг]?»
6. Цзы-чжан спросил: «Как сделаться известным?» Философ сказал: «При искрен—ности и верности в слове, твердости и бла—гоговении в деятельности и в царстве дика—рей можно преуспевать (сделаться извест—ным). При отсутствии этих качеств, хотя бы даже в близком соседстве, разве можно преуспевать? Когда стоишь, представляй, что они (эти качества) предстоят пред то—бою; когда находишься в экипаже, пред—ставляй, что они опираются на ярмо, и то—гда преуспеешь». Цзы-чжан записал эти слова на поясе.
7. Философ сказал: «Какой прямой чело—век историк Юй! Он был прям, как стрела, как в то время, когда в государстве царил закон, так и во время беззакония. Какой бла—городный человек Цюй-бо-юй! Когда в госу—дарстве царил закон, он служил, а когда в нем царило беззаконие, то он скрывал свои убеждения в своей душе».
8. Философ сказал: «Не говорить с чело—веком, с которым можно говорить, — зна—чит потерять человека; говорить с челове—ком, с которым нельзя говорить, — значит потерять слова. Умный человек не теряет человека и не теряет слов».
9. Философ сказал: «Ученый с твердою волею, направленною к гуманным целям, и гу—манист не стремятся сохранить жизнь во вред гуманизму, а жертвуют собою для со—хранения в целости последнего».
10. На вопрос Цзы-гуна о том, как сде—латься гуманистом, Философ сказал: «Ре—месленник, желая хорошо исполнить свою работу, должен предварительно непремен—но оттачивать свои инструменты. Живя в известном государстве, служи его достой—ным сановникам и дружись с его гуманными учеными».
11. На вопрос Янь-юаня о том, как уст—роить государство, Философ сказал: «Руко—водствоваться счислением времени дина—стии Ся; ездить в колеснице династии Инь; носить шапку династии Чжоу; употреб—лять музыку шао с пантомимами; исклю—чить чжэнский напев и удалить льстецов, потому что первый сладострастен, а вто—рые — опасны».
12. Философ сказал: «Человек, не имею—щий дальних замыслов, без сомнения, под—вергнется близкой скорби».
13. Философ сказал: «Кончено, увы! Я не видал, чтобы люди любили добродетель так, как любят красоту».
14. Философ сказал: «Цзан Вэнь-чжун — ведь он незаслуженно занимал свой пост, по—тому что он знал о достоинствах Лю-Ся-хуэя и не служил с ним при дворе (т. е. не старался рекомендовать его своему госуда—рю)».