На батарею капитана Николая Сумина направлялось до 20 танков. Еще до атаки батарея подверглась удару «юнкерсов». У двух орудий были повреждены обе станины, во всех расчетах были раненые и убитые. Казалось, стоит танкам пройти первую траншею, как они выйдут спокойно в глубину обороны — батарея не сможет открыть огонь. Танки противника в 400 метрах от батареи. Переносят огонь на другие цели. Внезапно для врага батарея открывает огонь. В течение нескольких минут пять танков остановились, начали чадить.
Несколько трассирующих снарядов попало в орудие сержанта Шестакова. Невероятно, но из этого орудия был подбит еще один танк. Огневая позиция орудия изрыта снарядами, его правая станина пробита насквозь, зияющая дыра на щитовом прикрытии, разбит привод поворотного механизма. Три человека из расчета ранены, один убит.
— Как же вы стреляли из такого орудия? — спросили у Шестакова.
— Наводили за люльку противооткатных устройств. Каждый работал за двоих, — ответил сержант.
— Хорошо, что фрицы били бронебойными, а не осколочно-фугасными, — дополнил Юрков.
— Юрков, вы ранены?
— Немного. В руку и ногу. У нас все ранены. Не бросим же мы своих товарищей!
Батарея гвардии старшего лейтенанта Ивана Кудрявцева открыла огонь по танкам противника, когда они подошли на расстояние прямого выстрела. После боя Кудрявцев, бывший инженер уральского завода, спокойный, рассудительный, прекрасно знающий свое дело, рассказывал:
— Трудно выдержать, когда танки с большой скоростью подходят к переднему краю, палят из пушек, поливают из пулеметов, а батарея молчит. Сердце заходится от волнения у меня и у всех солдат. А нужно подпустить их как можно ближе. Тут еще иногда мысль проскальзывает: не пропустить бы танки.
Батарея подбила и сожгла девять танков. У орудий осталось по два-три человека. Артиллеристы выполнили свое обещание: танки в Васильевке и в Капкинском по-прежнему стояли на приколе.
Семь вражеских танков застыли неподвижно перед позицией роты противотанковых ружей Иосифа Готовипас, молодого, решительного и храброго лейтенанта. Два из подбитых танков были на его счету. Гвардейцы роты противотанковых ружей старшего лейтенанта Дреева подбили четыре танка. В роте не было солдата старше двадцати лет. Почти все попали в водоворот войны прямо со школьного порога. Бывалые солдаты, после первых же боев, изменили об этих школьниках свое мнение:
— А мы-то считали вас юнцами безусыми. А вы — настоящие мужчины, вровень с Сергеевым и Дуняшкиным (они подбили по два танка).
Рядовой Демьяненко из противотанкового ружья также подбил два танка и, когда к его окопу приблизился третий, гвардеец бросил в него бутылку с горючей смесью. Прикрывал Демьяненко огнем ручного пулемета рядовой Ф. Выпирайло. На фронте неуклонно исполнялся закон войскового братства. В единоборстве с танками победили бронебойщики-гвардейцы: сержанты Минаев, Семенов, Рапота, рядовые Замятин, Астафьев, Каминский, Зотов, Климовский. Они спасли жизни сотням солдат, сидящим в траншеях. Десять танков собирались пройти через их позиции и проутюжить окопы.
Минометчики провели, как они говорили, удар по психике вражеских танкистов. Они били по танкам минами, которые особого вреда танкам не причиняли, но удар и взрыв мины на броне действовали на танкистов удручающе.
Стойко и умело сражались пехотинцы полка с автоматчиками противника. На переднем крае обороны от Васильевки до Капкинского шел бой за каждый изгиб траншеи и каждый окоп. На отдельных участках обороны немцам удалось вывести из строя противотанковые средства. Часть танков с ходу преодолела первую траншею. Это очень неприятно, когда впереди тебя вражеская пехота с танками, да еще танки ползают в тылу. Против вражеской пехоты была проведена контратака: 8-я стрелковая и сводная рота резерва, при непрекращающихся огневых артналетах, атаках танков и бомбовых ударах авиации, вышли, вернее, выползли по-пластунски на рубеж развертывания и после минометного налета отбросили пехоту противника от переднего края. Это были злобные, беспощадные боевые схватки.
Танки противника с поля боя не уходили, делали попытки прорваться сквозь огонь артиллерии, противотанковых ружей, найти проходы в минных полях. Часа через два немцы ввели на участке полка еще около десяти танков. При отражении атаки этих танков орудие гвардии сержанта Александра Юрченко вело бой с пятью танками и три из них подбило. В сумерках танки противника отошли за реку.
В этих боях Маргелову все время приходилось находиться в боевых порядках сражающихся подразделений, личным примером вдохновлять бойцов. Да и понятия передовые и тыловые позиции полка в этом бою не существовали. Всюду бушевал огонь битвы, всюду рвались снаряды, свистели осколки. Смерть праздновала свою обильную жатву. Все больше и больше дымных костров чадило на священной земле Сталинграда. И враг не выдержал, откатился вспять.
Ночь. Командир полка подполковник Маргелов и его заместители обходят оборону. Поредели роты и батареи. Командир полка назначил командиров рот и взводов вместо выбывших из строя. Командирами взводов стали многие сержанты, успевшие покомандовать взводами в бою. В полку, как и в других частях нашей армии, это было явлением обычным.
В одном из укрытий начальник политотдела дивизии подполковник А.Н. Мазанов вручал партийные билеты командирам и бойцам, принятым в ряды ВКП(б). Поздравлял, жал руки, желая победить фашистов и остаться живым.
Телефонисты зуммерили во все подразделения, передавая сообщение о том, что командующим Сталинградским фронтом генерал-полковником Еременко А.И. и членом Военного Совета фронта Хрущевым Н.С. объявлена благодарность личному составу полка за проявленные доблесть и мужество при отражении танковых атак противника.
Разведчики не знали отдыха: ночью проводили поиски, днем участвовали в контратаках и рукопашных схватках.
Что и говорить, жестокий урок преподали фашистским танкистам гвардейцы подполковника Маргелова. Отец был горд за своих бойцов, а все мы, слушавшие его рассказ, еще больше восхищались его скромностью, скромностью полководца.
Спеси у фашистов после этого боя как не бывало. На тех из них, кто успел выскочить из горящих танков и попал к нам в плен, было жалко смотреть. Насмерть перепуганные, продрогшие на ледяном декабрьском ветру в своих легких шинелях и комбинезонах, они переступали с ноги на ногу, пытаясь согреться, и молили о пощаде…
Выписка из журнала боевых действий полка за 20 декабря: «Полк продолжал вести бои с фашистскими танками. В бою отличились: Анучин И.А., Андреев А.А., Азизбеконян Н.С., Юдин И.Г., Щерба А.Е., Баймуратов М.А., Богданов Б.Н., Вахрушев И.И… Галкин М.А., Фролов П.М., Бакулин К.И…», — всего 98 человек.
Еще несколько дней жестоких боев — и фашисты уже выглядели совсем по-другому. Многие части 6-й и 17-й танковых дивизий СС в боях с гвардейцами 2-й армии потеряли большую часть своей материальной части, тысячи танкистов нашли смерть на берегах русской речушки Мышкова. Моральный дух этих хваленых вояк резко упал.
Да и жестокие сорокоградусные морозы «переодели» их. Теперь они были похожи не на парижских пижонов, а на огородные пугала. Каждый из них напяливал на себя для утепления все, что можно. В ход шли драные тулупы, женские платки, а то и просто какие-то рогожи. На ногах многих из них красовались плетеные корзины, набитые тряпьем. В захваченных фашистских танках наши бойцы обнаруживали целые галантерейные лавки. И вскоре знаменитые французские духи «Коти» попали по назначению… Почти все девушки 3-й гвардейской дивизии благоухали ими как именитые французские баронессы где-нибудь на великосветских балах в Париже.
Мужество советской гвардии на рубеже реки Мышкова сорвало все попытки фашистов прорваться к Сталинграду — инициатива перешла к советским войскам.
С утра 21 декабря противник предпринял две отчаянные попытки взломать оборону полка. Наступление 6-й танковой дивизии поддерживало большое количество авиации, которая нанесла несколько массированных бомбовых удара по оборонительным позициям 13-го гвардейского полка. Атаки противника были отбиты. На отдельных участках бои переходили в рукопашные схватки, сопровождаемые лязгом железа, сочным матом и воплями. Однажды побывавший в рукопашной схватке или штыковом бою и победивший в них достоин преклонения.