— Ты молодец, малышка. А я — старый дурак. Если так дальше дело пойдет, ты сможешь скопировать все мои работы, но не станешь самой собой. Впрочем, где ты могла увидеть еще хоть что-то, кроме того, что тебе показывал я? Поэтому завтра мы с тобой отправляемся в Келе.

— Ой! — только и смогла ответить девушка.

Эт-Витурис оплатил обучение Норситы в Высшей школе магии и поговорил с ее отцом. Так юная иллюзионистка «вернулась в лоно семьи». Домашние, помня шалости Норситы, отнеслись к этому с некоторой опаской. Но теперь девушке было не до того, что тратить свои таланты, пугая родню. Ни полчищ тараканов на обеденном столе, ни мышей — на кухонном, ни окровавленных трупов в постели любимого братца больше не появлялось. Если девушка и шкодила, то лишь вместе с компанией таких же, как она, студентов, и подальше от дома.

— Но все равно я для них чужая! — захлюпала носом Норсита, заканчивая рассказ. Поэтому маменька с папенькой поверили, что я украла ожерелье! А бабушка приезжала для того, чтобы посмотреть на нас с братом и подумать о наследстве!

— При чем тут ожерелье? — растерялся Арчи. — И при чем тут наследство?

— При том, что Нори обвинили в краже, — разъяснила за подругу Ланя. — На Эйван Осеннюю к ним приезжала бабка, та самая «госпожа Гертруда», владелица компании «Мильд и сын». И у нее пропали драгоценности. Она не стала заявлять в полицию — дело-то семейное. Но все думают, что украла Нори!

— А я ничего не крала! — снова разревелась иллюзионистка. — А они говорят — отдавай ожерелье или деньги, или ты вообще не дочь! Но столько денег я сразу не заработаю!

— Подожди, не части, — остановил девушку Арчи. — Если тебя обвинили в краже, то кража все-таки была. Ведь сами эти жемчуга пропасть не могли, ведь так? Я верю, что ты ничего не брала. Но кто-то ведь их своровал? Если найти вора, то твои родители поверят тебе.

— А это возможно? — захлопали глазами девушки.

Арчи улыбнулся. Он ощущал то же странное возбуждение, что и несколько седьмиц тому назад в Бастбире.

— Возможно, только надо придумать, как мне к вам попасть и сделать так, чтобы твои домашние со мной разговаривали.

Норсита задумалась. Потом вдруг резко встала:

— А чего тут думать? Я отцу говорила, что пусть он наймет сыщика. Отец не захотел. Но я сама могу нанять кого угодно! Я представлю тебя стряпчим из какой-нибудь адвокатской конторы. Мало ли чем некроманты занимаются. А в порту есть конторы, в которых решают и не такие проблемы!

— Знаю я, как они там проблемы решают, — ухмыльнулся Арчи, еще по дороге в Бастбир наслушавшийся рассказов о столичных «аблокатах». — Но ты права. Отправимся к вам утром, а там посмотрим.

Остаток вечера Арчи провел, расспрашивая Норситу обо всех ее домашних.

— Кстати, а о каком наследстве ты говорила? — вдруг вспомнил он. — Твоей же маме больше, чем двадцать пять, значит, она свою долю уже получила.

— Да, но бабуле надо кому-то компанию оставить.

Арчи недоуменно взглянул на девушку. На помощь подруге снова пришла Ланя:

— У них в семье только женщины нормальные, а мужики все — слизняки. Ну, кроме папы, конечно.

Дяди Норситы тоже не оправдали доверия своей матушки. Старший, Бетер, как только вошел в возраст, потребовал раздела компании. Получил ровно половину, но за прошедшие годы больше терял, чем наживал. Теперь по заливу ходила пара принадлежащих ему каботажников — все, что осталось от половины торгового дома. Средний, Вустас, и того хуже. Как был «маменькиным сынком», так и остался. Не женился, детей не заводил, жил в приказчиках, а с возрастом все больше выпивать начал. Да только не с его здоровьем пить. Год назад свалился с маридской горячкой, месяц в постели пролежал. Вроде выздоровел, да все одно видно: долго не протянет.

— Вот бабуля и решила к внукам присмотреться. По закону торговый дом принадлежит дяде Вустасу, но он напишет любое завещание, какое она захочет.

— А если без завещания умрет, то по трети матери, брату и сестре. Так?

— Так, наверное. Но бабуля не даст ему помереть без завещания. А нас, внуков, четверо: у дяди Петера двое сыновей да мы с братом.

— Ясно, — пробормотал Арчи. — После этого скандала с кражей тебя, конечно, из претендентов вычеркнут.

— Да плевала я на ее богатства! — фыркнула Норсита. — Обидно только, что даже папа ей поверил.

— Ладно, разберемся!

Глава 8

После того, как магмейстер эт-Дебус получил место в штабе королевского флота, его семья перебралась из Бастбира в Келе. Поэтому до дома Норситы далеко идти не пришлось. Молодые люди по Храмовому мосту перебрались на другой берег реки — и очутились в совершенно ином мире. Чистые мостовые, красивые дома, ухоженные скверы, нарядно одетые прохожие, огромные зеркальные витрины рестораций и дорогих магазинов.

Арчи шел молча, пытаясь сообразить, как разговаривать с родственниками Норситы. Никогда прежде он не добывал сведений у людей. До этого приходилось «выжимать» знания лишь из книг и свитков.

Дебусы занимали целый этаж в новом доходном доме на набережной. Пара охранников у входа, широкая лестница, блестящие начищенной бронзой ручек входные двери…

«Неплохо живет «ветродуй», — подумал Арчи.

— Меня тоже эта роскошь сначала пугала, — сказала Нори, словно угадав мысли некроманта. — Но ты не бойся, мы же по делу!

— Угу. Если твой папа согласится, что меня можно подпустить к делу.

— А это уже мне решать! — упрямо тряхнула волосами девушка.

Но Арчи все-таки оказался прав. Сначала магмейстер эт-Дебус не захотел разговаривать с «каким-то стряпчим». Правда, в кабинет пустил.

— Что это еще за фантазии? — строго спросил он дочь.

— Я хочу найти пропажу, — спокойно глядя в глаза отцу, сказала Нори. — Я не хочу, чтобы ты считал меня воровкой.

Арчи украдкой наблюдал за спорящими. Норсита и отец были очень похожи — одинаково сухощавые и черноволосые, и одинаково упрямые.

— А кто еще мог? — поджал губы магмейстер. — Ты кого-то хочешь обвинить? Меня? Мать? И кто еще мог сделать иллюзию?

— Вот это мы и попытаемся узнать, — вмешался в разговор Арчи. — Кстати, вы нашли пропажу в вещах вашей дочери?

— Нет, — лицо мужчины выразило недоумение. — Мы, конечно, не искали тщательно, так… посмотрели. Но она сто раз могла успеть продать жемчуга и спрятать деньги! Она дома не ночевала! В портовом квартале полно притонов, где купят что угодно!

— Я точно знаю, где ваша дочь провела эту ночь. И это не портовый квартал. Она была в пансионате матушки Трой в Школьном квартале у своей однокурсницы Лани Брис, дочери капитана Гуннорского гвардейского полка. Пансионат вдовы Трой — вполне приличный доходный дом, в нем останавливались в разное время ныне известные господа, например, губернатор герцогства Мор рыцарь Илсир Вьот, герой войны с Утором. Если хотите, можете проверить.

— А вы-то откуда знаете?

— Думаете, я взялся бы за дело, не наведя справок о заказчике? Так что помогите нам найти настоящего вора, — настойчиво повторял Арчи, пораженный тем, что активированное еще несколько минут назад заклинание «очарования» не действует на собеседника.

— А кто еще может быть вором? — не слушая собеседника, пафосно воскликнул стихиальщик. — Вы, молодой человек, видимо, плохо знаете мою дочь! Да она!

— Она наняла меня, — отрезал Арчи. — И я уверен, что она не крала этих дурацких драгоценностей!

Магмейстер эт-Дебус уставился на собеседника, открыл и закрыл рот, сделал несколько глубоких вдохов и вдруг совершенно спокойно сказал:

— Ну, хорошо. Ищите что хотите. Делайте что хотите. Мне действительно неприятно думать, что моя дочь — воровка.

«Подействовало! — обрадовался Арчи. — Только с такой задержкой… Может, у мужика сопротивляемость высокая или где-то амулет припрятан? Не, с амулетом я бы не справился».

Но вслух произнес тем же надменным тоном: