После войны с Утором Пит эт-Баради приютил ученика своего погибшего друга. Тогда, пять лет назад, пятнадцатилетний Арчи и дочь его учителя Генрика эт-Лидрерри перебрались из Иртина в Будилион. Магмейстер эт-Лидрерри завещал свою лабораторию и библиотеку храму Нана Милосердного, расположенному в этом северном городке. Впрочем, вскоре Генрика уехала в замок герцогов Мор. Юному владельцу герцогской короны, Эльрику-драконенку, единственному выжившему из семьи Моров, нужна была учительница грамматики и древних языков. Дочь мага, дравшегося плечом к плечу со старым герцогом и похороненного рядом с ним, лучше, чем кто-нибудь другой, подходила на роль воспитательницы десятилетнего наследника. А Арчи так и остался жить в общине при монастыре.
Учил Пит эт-Баради без всякой системы, как учат в ремесленных мастерских, по принципу — «смотри и повторяй». Но после войны работы у лекарей хватало, так что повидать Арчи пришлось многое. Уже через пару лет он мог почти безошибочно узнавать, что за недуг терзает больного, а вскоре старый маг стал все чаще и чаще доверять Арчи самостоятельно лечить пациентов. По крайней мере, тех, чьи недуги были вызваны старыми ранами или обычной простудой.
По-старинке, как в ремесленных цехах, относился Пит эт-Баради и к тому, что мастер обязан содержать ученика до тех пор, пока тот сам ни станет на ноги. К тому же у доброго лекаря не было своих детей, и его жена Гурула относилась к парню лучше, чем иная бабушка.
Конечно, Арчи не умер бы с голоду и без старого эт-Баради. Дочка покойного учителя, кроме книг и коллекций, передала монастырю кругленькую сумму. Этих денег молодым людям хватило бы, чтобы жить, не особо ограничивая себя в тратах, не один год. Но Генрика решила, что с наследством, как и с завещанной монастырю библиотекой, нужно поступить именно таким образом. Арчи не возражал. Монастырь обеспечивал его всем необходимым. А посох мага — наследство старого Титуса эт-Лидрерри, неожиданно выбравший в хозяева не родную кровь, а юного ученика своего бывшего владельца, — был дороже любых денег.
Впрочем, Арчи не бездельничал.
Плата была внесена за учебу, поэтому не только Пит эт-Баради, но монахи-наниты добросовестно учили молодого мага премудростям лекарского искусства. Однако здесь, как и в любой ремесленной мастерской, этот процесс заключался лишь в том, что ему позволяли помогать старшим. Позволяли смотреть, слушать, иногда — спрашивать и делать выводы. Что же касается теории, то для этого была библиотека, полная старинных книг и бесценных рукописей, оставленных теми магами и монахами, которые на протяжении нескольких веков трудились в Будилионе.
Чем дальше, тем чаще Арчи приходилось самим принимать больных — сначала самых несложных, для исцеления которых хватало силы колдовской воды из подземной купели да простых заклинаний. Юноша, хоть и представлял себе жизнь мага-некроманта несколько иной, не огорчался. По сравнению с тем, что ждало его, не окажись он в учениках у магмейстера Титуса, это была очень хорошая жизнь, сулившая верный кусок хлеба и уважение людей.
Но однажды Пит эт-Баради позвал юного мага в свой кабинет. К удивлению Арчи, старый лекарь не удовлетворился принесенным Гурулой кофе, но открыл один из шкафчиков и вытащил запыленную бутылку дорогого «базета» и крохотные рюмки.
— Давай отведаем этого благородного напитка. Чего смотришь? Настоящий, из Базетвиля, — сказал эт-Баради, ставя бутылку на стол. — Знаешь, кстати, как делают «базет»? После перегонки винный спирт годами выдерживают в дубовых бочках, на которые наложены специальные заклинания. Это не то, что ваш альвийский «спотыкач» — перегнали сидр — и готово. Нет, чтобы получить настоящий «базет», нужно время. Так что сейчас он будет как раз к месту. Разговор наш может быть долгим.
В ответ Арчи лишь вопросительно посмотрел на старого лекаря. Сам себя парень, конечно, давно считал взрослым, и порой позволял себе пропустить рюмку-другую в обществе молодых монахов, но в этом доме его спиртным не угощали ни разу. Какой «базет», если Гурула не звала юного мага иначе, чем «деточка» или «малыш»?
Конечно, статью он не вышел, и в свои двадцать лет был похож скорее на подростка, чем на мужчину. Но не на ребенка все-таки…
Поэтому усердные попытки Гурулы «откормить деточку» веселили и Арчи, и старого Пита эт-Баради. Сам Арчи по поводу своей внешности особо не переживал. Знал, что фигурой пошел в мать — невысокую худенькую женщину, которая, несмотря на кажущуюся субтильность сложения, волокла на своих плечах и детей, и хозяйство. А куда ей было деваться, если папаша, писарь Ут из Иртина, был ленив, как старый кот? Он попрекал мать ее необразованностью и «подлым» происхождением, гордился своей «благородной» работой, а в огород или в коровник даже не заходил, предпочитая просиживать вечера в пивнушке, где собиралась такая же «чистая» публика.
Гурула же постоянно причитала по поводу того, что «деточка» не растет, как следует, и «телом не добреет». Заканчивались эти разговоры, как правило, новой порцией свежеиспеченных пирожков или ароматных булочек с корицей.
Пит эт-Баради, слушая воркотню супруги, обычно только ухмылялся в усы. Он тоже знал, что Арчи принадлежит к той мелкой породе, которую называют «семижильной». И что парень не только в библиотеке сидит, но и на строительстве новых гостевых палат вкалывает наравне со взрослыми мужиками. И что взял привычку подкатываться к раненым рыцарям из кланов с просьбами поучить его на шпагах или на топорах. Выздоравливающие воины и сами не прочь были поразмяться, поэтому к двадцати годам Арчи прекрасно владел и шпагой, и мушкетом.
Однако зайди Гурула в кабинет мужа и застань она своего благоверного, употребляющего «базет» в обществе «деточки», старый маг наверняка получил бы скандал до вечера. Но супруга, подав кофе, ушла к какой-то из своих подружек-монахинь, поэтому Пит без опаски налил ароматный напиток в рюмки, утвердился в своем любимом кресле и со всей возможной значительностью произнес:
— Пей! И давай поговорим начистоту. Из тебя может получиться неплохой лекарь. Но… Но это — не твой путь. Я — один из немногих некромантов, которые занимаются только целительством. Остальные… Ну, ты сам должен знать, твой учитель не мог тебе не рассказывать…
— Да, — кивнул Арчи. — Он говорил, что я должен стать воином на Тропах Мертвых.
— Совершенно верно. Твой удел — быть воином. Причем — и в этом мире, и в Кромешном. Конечно, не обычным рубакой. Ты, как тот маленький юркий хищник, суть которого в тебе, можешь скользить между тенью и светом, между правдой и ложью. Твой удел — тайны и людские страхи. Твои враги — не только кромешные демоны, но и то, что превращает в демонов некоторых людей.
— Но что же мне делать? — растерянно спросил Арчи.
— Вот об этом и хочу я с тобой поговорить. Будилион — самое неподходящее место для того, чтобы изучать Кромешный мир. Сила Серого Странника хранит здешние подземелья от малейшего сквознячка с Троп Мертвых. В библиотеке, конечно, есть немало книг, в которых собраны знания магов о Кромешной стороне и об ее обитателях.
— Я знаю, я читал, — кивнул Арчи.
— Мало читать. Надо самому вступить на Темные тропы и пройти до тех пределов, до которых сможешь. Конечно, начинать лучше, когда рядом кто-то более опытный. Я в этом тебе не помощник. Я очень не люблю бывать на Кромешной стороне. Твой настоящий учитель погиб…
Пит эт-Баради выдержал паузу, плеснул еще в рюмки:
— Тебе остается только одно — Высшая магическая школа в Келе. Столица, конечно, не самое лучшее место для приличных людей, но среди преподавателей там можно найти тех, кто достаточно мудр, чтобы помочь твоему таланту развиться. Несколько дней назад я получил письмо от Генрики. Она хочет внести плату за твое обучение. Назначенного ей королевского пенсиона хватит на это с лихвой.
— Я… я не знаю, что сказать, — растерянно проговорил Арчи. — Я обязательно верну ей все до грошика…
— Лучше ничего не говори ей о долгах, а просто поблагодари при встрече свою названную сестрицу. И до отъезда зайди в библиотеку, отбери самые нужные тебе на первое время книги. На раритеты не заглядывайся, но из травников и каталогов выбирай любые. И еще… Есть одна тайна, следы ее ты сможешь найти только в Келе. Нет, конечно, раскрыть ее не будет твоей главной задачей. Твое дело сейчас — учиться. Но если ты почуешь где-то запах ее следов, постарайся узнать как можно больше.