Так или иначе, «Робин Гуд» был явно растерян от непонимания происходящего. Кстати, по поводу Робина Гуда. В советское время в книгах и фильмах его имя писали, как Робин Хороший, так как Гуд (Good) по-английски означает хороший. Это, видно, было связано с тем, что он преступным способом восстанавливал справедливость, по крайней мере, согласно легенде. Но на самом деле его звали Robin Hood, что в переводе означает Робин-бандит! Это так, к слову, а теперь продолжу свой рассказ о других «вольных стрелках».

Один из слушателей моей школы-семинара был не единственным, кто выступал в этом качестве. Роли «вольных стрелков» исполняли и «бездомные», которые сидели на тротуарах, и «просто» люди в очереди, и «просто» прохожие. Когда я сообщил о первой атаке Джорджу, он и верил, и не верил мне одновременно. Для него подобные события были из категории фантастики. Но и он вскоре убедился в этом сам. В один из дней мы вместе отправились в офис Fed Express, для того, чтобы отправить в Польшу отснятые видеоматериалы о моей работе, интервью с моими пациентами и слушателями моей первой американской школы-семинара.

Для этой цели я брал напрокат профессиональную телевизионную камеру и оплачивал работу оператора, многие интервью по моей просьбе брал Джон Макменес, о котором я уже писал ранее, часть материалов я снимал сам, и всё это отправлял в Польшу, где готовился часовой фильм о моей работе. Для этой же цели ещё в конце января 1993 года был сделан мой первый оздоровительный сеанс, которым и заканчивался этот часовой фильм. Первый оздоровительный сеанс мы, в принципе, сделали вместе со Светланой именно для этого фильма. Просто польский режиссёр русского происхождения Галина Очкасова, с которой раньше работала Светлана, попросила сделать что-нибудь эдакое для того, чтобы можно было ещё и чем-то помочь зрителям фильма. В результате родилась идея создания оздоровительного сеанса.

Для реализации этой идеи нужна была монтажная видеостудия. По моей просьбе Джордж нашёл хорошую цифровую видеостудию, и в назначенное время вечером одного январского дня мы втроём туда приехали, а вышли из неё только в седьмом часу утра. Благо, что это была ночь с пятницы на субботу, и мне не надо было в десять утра начинать свою работу. Мы проработали всю ночь и всю ночь «гоняли» работника этой студии. Сначала он на зелёном фоне заснял пять минут моей работы в полнейшей тишине, а потом началось самое интересное.

Мы со Светланой говорили, в основном через Джорджа, о том, что мы бы хотели видеть на заднем плане и как, а парень, имя которого я не запомнил, тут же показывал нам, как он нас понял. Тут же, немедленно, шли комментарии, что и почему не так, как нам хотелось, и парень тут же всё поправлял. Работа шла быстро и весело, прямо на наших глазах рождался на мониторе наш замысел. При создании оздоровительного сеанса очень много помогала Светлана, она предложила в некоторых моментах сделать «исчезающие руки», свечение вокруг тела, которое действительно есть, но большинство людей его не в состоянии видеть.

Мы сидели над «душой» парня и мучили его до тех пор, пока не добивались того, что было нужно. Любопытно и то, что монтаж происходил без какой-либо музыки, но, когда несколько позже был наложен на запись звук, происходящее на экране, движение моих рук, изменения на заднем плане оказались полностью синхронны с музыкой Жан Мишель Жарэ. Причём, синхронность оказалась просто невероятной! Любой желающий может убедиться в этом сам, внимательно наблюдая за происходящим на экране и внимательно слушая сопровождающую музыку. Я сначала даже нанимал местного композитора, чтобы он написал музыку к сеансу. Он её сделал, но сделал так, что мы вместе со Светланой решили его сочинением не пользоваться. После этого мы решили, что не стоит искать другого композитора, и использовали для музыкального сопровождения мелодию «Экванакс». И никогда об этом не пожалели…

И вот дубликаты всего отснятого материала я и нёс в офис Fed Express для того, чтобы отправить в Польшу, Галине Очкасовой. Для того, чтобы она могла приступить к монтажу фильма. Джордж шёл рядом со мной, и я, обнаружив очередного «вольного стрелка» в виде бездомного, сидящего на тротуаре, предложил ему немного отстать и понаблюдать. Когда я проходил мимо этого «вольного стрелка» под видом бездомного, у него «вдруг» возникло невероятное желание закурить и… я получил очередную «пулю-иголочку». Результат действия её был такой же, как и раньше — я просто расщепил яд! Потом, когда я стал в очередь, я предложил Джорджу понаблюдать за человеком, который встал в очередь после меня через несколько человек. На этот раз «вольный стрелок» выглядел, как среднего достатка человек, и не прошло и нескольких минут, как он направил свою «авторучку» на меня и выпустил мне в спину очередную иголку с ядом.

Когда мы шли обратно, Джордж был в полном шоке, в его голове не укладывалось происходящее, но тем не менее, он после этого уже нисколько не сомневался в том, что на самом деле происходит вокруг нас со Светланой, каким бы это невероятным и не было. Такая охота началась не только на меня, после первой же такой атаки я создал Светлане структуры, позволяющие, почти мгновенно расщеплять яды, и это оказалось очень вовремя. Когда она выходила в город сама, на неё тоже стали охотиться «вольные стрелки» с иголками. И она получала иглы с ядом в спину, когда проходила мимо «мирно» сидящих на тротуарах «бездомных», которые «почему-то» всегда «прикуривали», когда она проходила мимо.

И хотя у Светланы были все необходимые структуры для расщепления ядов, но… получение иголок с ядом, тем не менее, не было для неё занятием приятным. Ведь яды всё равно начинали действовать, и процесс их нейтрализации не сопровождался приятными ощущениями тоже. Так что Светлана ещё некоторое время потом «шарахалась» от любого бездомного, особенно, если бездомный делал какое-нибудь движение. Вскоре после того, как на нас начали охоту «вольные стрелки», в один из дней Светлана пошла к своему парикмахеру к условленному заранее времени. Салон её парикмахера находился в одном из торговых центров в центре Сан-Франциско, и когда Светлана пришла на место, у неё осталось немного свободного времени, да и её парикмахер ещё не закончил работу со своей клиенткой.

Поэтому она решила, пока у неё ещё есть время, выпить кофе. Кафе располагалось на другой стороне здания, и чтобы попасть туда, нужно было перейти через мостик, связывающий две части здания. Над всем зданием был большой стеклянный купол, через который солнечные лучи спокойно проникали в любой уголок этого торгового центра. Столики этого кафе располагались и на самом мостике, и внутри самого кафе, так что посетители могли выбрать сами, где им присесть с чашкой кофе и булочкой или кусочком торта. В тот день Светлана почему-то села за столик внутри кафе, хотя обычно она выбирала столик на мостике, с которого открывался красочный вид и на магазин, и на центр города.

Светлана выпила свой кофе, рассчиталась с официантом и… направилась по мостику в салон своего парикмахера. На мостике к ней подошёл одетый в светло-серый костюм элегантный седовласый мужчина и… показал ей своё удостоверение. Для Светланы это было полной неожиданностью, и первое, что она спросила у этого человека, а может ли она позвонить своему мужу. Незнакомец ей по-доброму улыбнулся и сказал, что он не возражает против этого.

Светлана нашла ближайший телефонный аппарат и позвонила мне. Её голос в трубке хоть и был взволнованным, но твёрдым, и она рассказала мне о том, что произошло, и спросила моего совета, что ей делать в этой ситуации. Я, настроившись через неё на этого человека, сказал Светлане, что его ей бояться не стоит, и она, по крайней мере, может выслушать этого человека.

Немного успокоенная таким моим ответом, она повесила трубку и вернулась к ожидающему её незнакомцу. Этот человек ждал её там же, где она его оставила. Незнакомец спросил её, что я сказал ей, и услышав мой ответ, вновь улыбнулся и… продолжил прерванный разговор. Сначала он достал из кармана ключ от нашей квартиры, чем дал понять, что владелец дома, в котором мы снимали квартиру, обеспечил ключами от неё не только нас! Именно обеспечил, так как ключи от нашей квартиры были очень сложной конфигурации, и подделать их было очень сложно. Да и подделывать ничего не требовалось, так как хозяин здания — Гарри Орбелян (отец Джорджа) — ко всему прочему, работал и на спецслужбы.