Вскоре после начала охоты «вольных» стрелков на нас со Светланой, в один из дней она пришла со встречи с Незнакомцем с информацией о том, что Дэвид не отвечает на звонки и сам не выходит на связь. Мы со Светланой знали, что он по своим делам в это время находился на Ближнем Востоке. Но сигналов опасности от него не поступало, и, вроде бы, не было прямой опасности его жизни. Но после поступления тревожного сигнала от Незнакомца, мы со Светланой тут же взялись за дело, т. е. начали его разыскивать. И своими методами быстро его нашли.
Дэвида мы обнаружили в полной отключке в подвале дворца того самого арабского шейха, с которым он вёл дела на Ближнем Востоке. Здание дворца шейха было прямоугольным, внутри здания находился огромный внутренний сад, как это обычно делают на Востоке, и был только один вход-выход из этого дворца. В самом дворце, во внутреннем дворике было полным-полно вооружённых абреков самого шейха.
Конечно, мы могли бы сообщить место нахождения Дэвида Незнакомцу, но… несмотря на возможности нашего друга, понимали, что это мало чем сможет помочь Дэвиду. А, скорее всего, официальная суета, без которой в таком случае невозможно было бы обойтись, привела бы либо к тому, что Дэвида перевезли в другое место, либо, от него просто избавились бы. Нас не устраивал ни тот, ни другой вариант, и поэтому был найден третий, точнее, я попробовал реализовать третий, свой собственный вариант.
Мы сразу выяснили, что Дэвиду вкололи большую дозу наркотиков, и его уже в бессознательном состоянии бросили в одной из камер подвальной тюрьмы шейха при дворце. Охранники были настолько уверены в том, что с такой дозой в своём теле Дэвид не только не сможет убежать, но даже пошевелиться, что даже не стали запирать дверь его камеры. Его просто притащили, как бревно, и бросили на пол камеры, даже не обыскав его и не отобрав у него его документы и даже ключи от его машины. Вполне возможно, им просто не дали такой команды, и люди шейха не посмели проявить самодеятельность.
Видно, подобная «самодеятельность» не очень уж поощрялась самим шейхом. Так или иначе, Дэвид лежал на полу камеры подземелья без чувств. Первое, что я решил сделать — расщепить наркотические вещества, которые ему вкололи, и восстановить его до нормального состояния. Ускоренное расщепление наркотиков в его теле было весьма болезненным, но выбора у меня не было. Через некоторое время Дэвид пришёл в себя, и мы смогли установить с ним телепатическую связь. Выведя его из наркотического шока, мне пришлось ещё продолжить его восстановление, так как у него началось нечто похожее на наркотическую ломку. И хотя процесс восстановления и происходил быстро, но, тем не менее, при таком ускорении процессов Дэвиду пришлось ох как не сладко! И вот он уже в полном сознании, в состоянии самостоятельно двигаться, и встала очередная, привычная проблема: что делать дальше?!
И хотя дверь камеры оказалась незапертой, весь внутренний двор дворца шейха был битком набит его вооружёнными людьми, не считая слуг, гостей, родственников и т. д. Это, конечно, хорошо, что он теперь свободен, но что с этой свободой делать дальше?! Ведь он по-прежнему находился в камере подземелья! И тут мне пришла в голову одна идея! Будучи ещё студентом, я обратил внимание на одно явление, связанное со мной. Бывало, идёшь ты себе по своим делам, и… тебе навстречу идёт человек, который, если тебя заметит, завяжет разговор не меньше чем на час, а у тебя нет ни желания, ни времени на подобные разговоры. И при этом некуда улизнуть, и вот… я помню, что мне однажды очень сильно захотелось, чтобы этот человек меня просто-напросто НЕ ЗАМЕТИЛ! Я продолжал идти своей дорогой, ожидая каждую секунду, что меня окликнут! И вот, представьте, человек идёт прямо на тебя, его глаза скользят по тебе, и… ничего, он проходит мимо и не замечает тебя! Когда у меня неожиданно получилось это в первый раз, я подумал, что мой знакомый просто задумался и по этой причине не обратил на меня внимание. Но позже я узнал от него самого, что он искал меня именно в тот день и шёл, чтобы меня перехватить на моей дороге домой.
Это, конечно, могло быть случайностью, но… я решил проверить это и иногда специально сосредотачивался на том, чтобы мои знакомые меня не замечали, и… они меня не замечали. Если первый раз я это сделал интуитивно, то в других случаях я сознательно создавал условия, чтобы люди не видели меня. Если мозг человека не получит через глаза мой образ — то человек не сможет меня увидеть, а для этого нужно было сделать так, чтобы зрительный образ меня самого исчез по дороге от глазного дна до оптических зон коры головного мозга человека. Позже я проводил много экспериментов, чтобы детально исследовать этот процесс, и добился желаемого. Вспомнив всё это, я предложил Дэвиду сделать его НЕВИДИМЫМ!!! Он уточнил у меня, что я имею в виду под словами «сделать невидимым», и я ему прояснил свою мысль.
Раньше, правда, я никогда не делал ничего подобного в такой весьма критической ситуации и, тем более, с другими людьми, но выбора особенно не было, все действия шейха говорили о том, что выпускать Дэвида живым он явно не собирался. Поэтому я приступил к действию. Я создал максимальный уровень невидимости вокруг Дэвида, мы пожелали ему «ни пуха, ни пера» и… он вышел из своей камеры в коридор подземелья.
Мы со Светланой ни на секунду не оставляли его одного, на всякий случай я был готов действовать по-другому, если Дэвида всё же обнаружат. Он шёл спокойно, но каждый раз, когда мимо него проходили охранники или просто слуги шейха, мы видели и чувствовали, как он напрягался. Но никто его не замечал, и он достаточно медленно прошёл через весь внутренний двор, также спокойно миновал вооружённую стражу на воротах и… дошёл до своей машины, которая по-прежнему стояла на стоянке перед дворцом, а ключи от которой по-прежнему лежали в кармане брюк его элегантного костюма от известного кутюрье.
Дэвид завёл свою машину и на большой скорости покинул «гостеприимный» оазис, в котором стоял дворец шейха. И на всех этапах его весьма необычного побега из плена никто на него не обратил внимания, даже тогда, когда он выехал на своей машине с автомобильной стоянки перед дворцом. Дэвид благополучно добрался на своей машине до аэропорта и покинул страну. Как он потом рассказывал, Дэвид шёл и буквально каждую секунду ожидал, что его кто-нибудь увидит и всё сорвётся, но… этого, как это было ни удивительно для него, так и не произошло! Как оказалось позже, в произошедшее с ним никто не хотел верить, даже его друзья, которые его хорошо знали, до того невероятным был его рассказ о его побеге из плена арабского шейха. Но это была правда. Один из его друзей, Эдуард, который не хотел верить ему, получил подтверждение правдивости рассказа Дэвида на своём собственном опыте.
Эдуард позже стал и нашим другом. Но всё по порядку! Через некоторое время после столь невероятных для большинства событий, Дэвид обратился к нам с просьбой помочь в поисках его друга Эдуарда, который исчез без следа. Имея свой весьма необычный опыт спасения, он предполагал, что лучше нас навряд ли кто-либо сможет помочь. Он сообщил нам информацию об Эдуарде, о его внешнем виде, и мы приступили к работе. Эдуарда похитила сицилийская мафия и держала его под охраной на одной из своих вилл. Ситуация повторилась, отличием было только то, что Эдуарда держали взаперти, и он не был накачан наркотиками. Я заставил охранника открыть дверь комнаты, в которой держали Эдуарда, выпустить пленника и тут же забыть об этом, а Эдуарда я сделал невидимым для остальных, и он спокойно покинул место своего заточения. Вилла мафии находилась в городе, и Эдуард, покинув злополучную виллу и оказавшись на улице города, быстро затерялся среди уличной толпы.
Так что Эдуард стал очевидцем эффекта невидимости в ходе собственного освобождения из заключения и уже никогда не сомневался в правдивости рассказа Дэвида. Впоследствии Эдуард тоже стал нашим другом, но, к сожалению, примерно через год после его столь необычного спасения его убили… Он был одним из первых наших друзей, который погиб в неизвестной войне с паразитами. К сожалению, он не стал последним убитым другом. Для меня всегда было тяжело терять друзей, соратников, и когда такое происходило, я всегда чувствовал вину за то, что я живой, а мой друг погиб. Это весьма тяжёлое душевное состояние, можете поверить мне на слово. Но, при всём своём желании, я не успевал защитить всех. Война, конечно, всегда остаётся войной, но когда отдавали свои жизни лучшие из лучших, всегда на душе наступали грусть и тоска оттого, что такие люди жертвуют своими жизнями, а те, ради кого они это делают, даже «в ус не дуют» и предпочитают философию: «Моя хата с краю, ничего не знаю!»…