Впрочем, оказавшись в пределах Города, Старх не смог бы точно определить, чего добивался. Он и раньше, если в этом возникала необходимость, плыл по течению. Когда чувствовал, что так вернее. Правда, сейчас течение было слабое, едва-едва заметное, но, тем не менее, оно было.

И оно толкало его в Столицу, на поиски мальчика.

Луж, Уинар, остальные приближённые к Совету Ордена остались позади. Орден вот-вот превратится в нечто эфемерное. Луж уже подтверждал это. Он закрылся в собственной раковине, поставил заслон на пути к своим мыслям. Ничего удивительного. Болезнь без названия давно вырвалась из Столицы, на что бы там ни надеялся Правитель. И даже Орден талхов, твердыня из твердынь, казалось, готовая выстоять и после конца света, не мог противостоять смерти. Даже Орден талхов был обречён. Орден мог существовать лишь в прежнем мире, и без этого мира он переставал быть монашеским Орденом. Старх не желал стать свидетелем, во что Орден превратится в последние дни. Конечно, пройдут недели, если не месяцы, прежде чем рядовые талхи осознают суть происходящего, и всё это время при определённом старании Орден продержится. Но что значили эти жалкие дни? Особенно, если учесть, что его болезнь началась с головы?

Старх не хотел этого. Он знал, что Пророчество, как и Библия, обещало конец света, но никогда бы не подумал, что это придётся на его собственную жизнь. Даже когда появился мальчик по имени Дини, идущий через Все Заселённые Земли, глава Ордена талхов не сразу сообразил, к чему этот знак. Не сообразил, что это последнее предупреждение, после которого уже не будет никаких знамений. Он знал это, но не прочувствовал. В некотором смысле Старх оказался слеп. И он не собирался себя оправдывать. Единственное, что он сейчас мог сделать, это отдаться на волю течения, которое является чем-то непостижимым даже для развитой интуиции талха.

Даже в глубине души Старх не рассчитывал, что спасётся, обнаружив мальчика. По большому счёту, он не чурался смерти, кроме того, он прожил длинную, насыщенную жизнь. И всё-таки перед затмением он хотел увидеть этого ребёнка, о котором узнал из Пророчества раньше, нежели все живущие в данный момент. Он не надеялся, что станет свидетелем того, ради чего мальчик и пришёл в этот мир, но хотя бы увидеть ребёнка он должен.

Ожидая Драго, Страх вспомнил о версии, предложенной этому монаху в монастыре. Вакцина из крови мальчика. Версия не была обманом. Это было реально, изготовить вакцину. Правда, члены Совета не знали один нюанс, который обнаружил Старх. Болезнь без названия не исчезнет. Она будет таиться, ожидая своего часа, а вакцина не бесконечна. Мальчика, если не упустить его и держать подле себя, надолго не хватит - у него обычное тело ребёнка. С ограниченными ресурсами. И вакцина, рано или поздно закончится.

После чего всё, сделанное ранее, потеряет смысл.

Мальчика не остановишь, не заставишь сделать что-то против его воли, вряд ли вообще можно сделать с ним то, что не позволит ему выполнить своё предназначение. Подспудно глава Ордена знал об этом раньше. И ярко, отчётливо осознавал в эти минуты.

Следить за Драго было сложно. Мешала измотанность последних дней. И хотя Старх не опасался Драго, они теперь, несмотря ни на что, перестали быть врагами, глава Ордена желал остаться незамеченным. Драго тоже вело нечто непостижимое, и ему нельзя мешать. В свою очередь это могло помешать чему-то ещё. Что, безусловно, будет связано с мальчиком.

Несколько раз Старх с трудом избегал обнаружения слежки. Когда Драго возвратился к площади и начал поиски заново, Старх впервые усомнился, что тот отыщет мальчика. И всё же он не дал сомнениям развиться. Интуиция говорила, что Драго исследует улицы Столицы не вслепую, он что-то знал или видел, прежде чем Старх одолел стену.

И Старх не ошибся. Драго вывел его к дому, куда гвардейцы привезли мальчика. Теперь Старху оставалось лишь ждать. Это оказалось ещё сложнее слежки. Теперь Драго стал дотошно внимательным, стал контролировать пространство вокруг, и Старх отступил.

Когда он вновь приблизился к дому, Драго уже исчез в нём. Старх вновь запасся терпением. Если Драго освободит мальчика, Старху уже не имеет смысла вмешиваться. Он останется сторонним наблюдателем.

Стычка перед домом оказалась непосильна для его реакции. Слишком мало времени она заняла. Пока он пришёл к какому-то выводу, дом погрузился в тишину. Старх был осторожен. Кто бы ни затеял стычку, хотя бы один человек должен выйти из неё победителем. Если так, он вот-вот выйдет из дому. Возможно, с мальчиком.

Старх сократил расстояние до минимума, позволявшего ему оставаться незамеченным. Когда спустя некоторое время ничего не изменилось, и тишина была прежней, Старх осознал, что упустил из виду ещё один вариант: мертвы не только воины, что находились в доме и перед домом, но и тот, кто ворвался туда, и... Драго.

Он проник в дом тем же путём, что и Драго. Глава Ордена уловил его слабый запах. И запах смерти. Не той, что принесла в дом болезнь без названия, этот запах оказался изгнан. Смерти от оружия, что придумали сами люди.

Старх вошёл в комнату, где всё и произошло.

И увидел мальчика, лечащего хозяина дома. Увидел Драго и Уда, скрывшего своё лицо под маской. И летучую мышь. Тварь из Пророчества сидела у мальчика на затылке. Похоже, она только что пристроилась, это Старх заметил по вздрагиванию крыльев.

Вот для чего он пробрался в Столицу! Уд и Драго убили друг друга. Старх не думал про то, что Уд, скорее всего, пришёл сюда уничтожить мальчика, это уже не имело значения. Если у Драго была миссия, он её выполнил. Возможно, у Старха также была миссия, не расписанная в Пророчестве. Так или иначе, тварь, преследовавшая мальчика, дождалась момента, когда рядом не осталось никого, кто бы ей помешал. Ребёнок, погружаясь в борьбу за жизнь другого человека, сам оказывался беспомощен. Пожалуй, даже спящим он был менее беспомощным. Именно момент лечения был его ахиллесовой пятой.

И тварь это знала, выжидая, наверное, не один день.

Однако Провидению было угодно, чтобы в этот самый момент явился он, Старх. Глава Ордена не испытывал по поводу себя иллюзии. Если бы не он, здесь оказался бы кто-то другой. В противном случае выжил бы Драго. Или нечто позволило бы мальчику почувствовать эту тварь у себя на теле. Он просто не мог умереть, не выполнив до конца своё предназначение. Не пройдя свою дорогу до конца.

Старх приблизился к мальчику и летучей мыши. Он двигался бесшумно, плавно. Если он упустит тварь, она попытается сделать нечто подобное снова. Надёжнее всего уничтожить её прямо сейчас. Больше подобного шанса не будет. В последний момент Старху показалось, что существо заметило его, почувствовало присутствие человека. Но летучая мышь уже прокусила кожу мальчика и не могла оторваться. Кем бы она ни была послана, она оставалась живой тварью со своими потребностями.

Старх схватил её обеими руками. Боясь причинить мальчику вред, Старх не убрал её рывком, только сдавил. Он должен был с лёгкостью раздавить подобное существо, но летучая мышь напряглась, явив главе Ордена немыслимую силу, несвойственную её роду. Неожиданно тварь попыталась вырваться, отлепившись от плоти ребёнка. Старха качнуло в сторону, и он едва удержался на ногах. Но тварь не выпустил, продолжая сжимать.

Летучая мышь, издавая шипящие звуки, трепыхалась, не позволяя себя раздавить. Талх опустился на пол для большей устойчивости. Старх наступил на руку Драго, но тот уже был мёртв. Летучая мышь совершила ещё одну попытку выскользнуть. Старх распластался на полу, прижал к нему мерзкую тварь. Пальцы слабели, теряли чувствительность. Но летучая мышь сопротивлялась. Старх почувствовал, будь у него та же сила в руках, что в первую секунду, он бы умертвил тварь - она тоже слабела.

Чувствуя, что время играет не на него, Старх осознал, что имеет дополнительный шанс. Для этого ему нужна самая малость. Он подтянул тело к рукам, по-прежнему прижимая тварь к полу, выставил одно колено. Не думая о том, что, скорее всего, сломает собственные пальцы или кисть руки, Старх с силой вдавил колено в трепыхающийся, шипящий ком в своих ладонях.