— Ты думаешь, поможет? — серьёзно спросил он.

— Неудачи быть не может. — с воодушевлением ответила Алисия. — Ведь автор метода не я, а история.

— Продолжай.

— А это всё, мой повелитель. Хотя есть ещё кое-что, хочу добавить. Мне в моём маленьком королевстве удалось достичь всего. Я ведь думала, что власть королевы — предел мечтаний. Я и не догадывалась, что можно пожелать так много, как вы, Владыка Рушер — стать богом! Но, при всех моих успехах, я сделала ужасное открытие. Я достигла и покорности, и почитания, и благоденствия в своей стране, но оказалась в тупике.

Рушер удивился и посмотрел на Инквизитора внимательнее.

— Да. — печально покачала она головой. — Я заскучала. Мне больше нечего было делать. Когда против меня поднялся с чернью кавалер д`Арк, я очень рассердилась. Я разгромила их в пух и прах, а потом казнила. И поняла, что больше ничего интересного в моём королевстве не случится. Я уверяю вас, полная покорность — это такая дрянь!

— Проблема в том, что в мой мир проникли не только вы с Красавчиком. — заметил Рушер, задумчиво расхаживая по залу.

— Нет, Экселенц! — с жаром воскликнула Алисия. — Смею спорить, это не проблема! Это хорошая игра. Свалить достойного противника, заставить его молить о пощаде — это не какой-то там кавалер д`Арк!

— Мне нравится твой образ мыслей. Я подумаю. Можешь идти.

Вошёл с глубоким поклоном Габриэл Моррис.

— Что скажешь, Стратег? Какие мысли?

— Если вы по поводу войны на континенте Марено, Владыка Рушер, то простое истребление орнитов дело несложное. Да, они выбивают всех синкретов, не платят дани. Я слышал, их опасается сам Стиассар. Теперь у них есть и Герой, чем они все очень гордятся. Однако, как бы резво ни махала мечом Аманда, это всего лишь ещё один меч. Владыка Рушер, бороться с героями дело проигрышное и скучное. Их надо подставлять. Пусть они дискредитируют себя. Надо сделать так, чтобы ожидания рас от своих Героев стали чрезмерны. Надо разжигать в народе почитание Героев, их обожествление, приписывать им могущество, какого у них нет. Вознести их над народами. Когда же валится колосс, шуму несравненно больше. И тогда, когда авторитет Героев упадёт, рухнет и авторитет пророчеств.

— Сегодня было несколько иначе. Герои вышли победителями. — недобро заметил Рушер.

— Простите, господин мой. — тут же покаянно склонился Моррис. — Сказалась неполнота осведомлённости. Я и в мыслях не держал, что хранилище Силы спрятано в бассейне. Иначе бы я их и на шаг не подпустил. Я думал, Алисии позволено баловаться с озером. Однако, позвольте продолжать. Благодарю. Мне очень близок метод подставы. Вот и сегодня я увидел в озере одного человека, которого вы помните. Это Фарид Гесер. Я ведь вам рассказывал, что он превратился в обезьяну?

Рушер чуть заметно усмехнулся, кажется, ему было приятно.

— Я не думаю, что Гесер изменился хоть на йоту. — продолжал Моррис, зорко подметив интерес Рушера. — Его внешность — его сущность. Ведь он всегда был макакой. И он прекрасный претендент на пост героя приматов. Вот кто посрамит пророчества Синниты! А, если получится, то сдаст и пророка. Только надо ему немного помочь.

Рушер думал, а Моррис почтительно молчал. Наконец, Владыка молвил:

— Завтра приступай к работе с Гесером.

— Владыка Рушер, позволите ли просьбу?

— Говори.

— Нельзя ли мне для пользы дела придать некоторые свойства? А то мне неудобно перед Синкретами. Они летают, а я нет. Мне бы надо лично проинструктировать Фарида и лучше на месте.

— Я понял. Будешь летать на моей лодке. И шуму больше, и блеска.

— Благодарю, Владыка Рушер!

Моррис удалился, донельзя довольный. Лодка Владыки! Вот удача!

Владыка остался один. Походил вдоль обода озера, хмуро глядя на его неподвижную поверхность. Как признаться своим псам. Что он не знает, где запрятал Силу! Огромную мощь, которую даровал ему сон. Остались только пустяки. Теперь он даже не может сделать Красавчика летучим. Надо же так некстати перекрыть себе доступ к хранилищам Сил для Героев — идиотская игра в принципиальность. Ну ладно, остальные не получат ничего. Даже если будут точно знать, где находятся обещанные подарки. Плохо то, что он теперь сам не в состоянии добраться до этих ларчиков — предвидел соблазн и позаботился о невозможности доступа лично для себя.

Эти двое, Инквизитор и Стратег, думают, что несметно порадовали его, сообщив, что его мир теперь материален. На самом деле ничего хорошего в этом нет. До этого он был хозяин в своём мире — сон давал ему всё желаемое. Он даже нашёл способ в первый раз вспомнить, куда спрятал запас Сил. А потом снова предпочёл сделать вид, что забыл. И вот теперь всё так и стало — он не может пробиться в свою память. Материальность лишила его возможности управлять псевдореальностью. А у материализованного мира Рушары оказались несколько иные законы, не все ему подвластные. И он точно знал, что в его мир вошли не только сокурсники, но и кое-что ещё, чего не могло увидеть его озеро. Нечто на самом деле свыше.

Он провёл рукой над озером и пожелал увидеть Маргарет. В круге тут же возникла ясная картина. Двое сидели на лесной полянке — она и этот хитроумный жид Аарон — смеются, беседуют. Изумлённый Рушер увидел лицо Маргарет, каким оно было без прикрывающего платка — жестокие синюшные рубцы располосовали её щёки и губы.

— Вот как, Маргиана, дева-воительница?! Ну, так ты ещё придёшь ко мне! — невольно воскликнул он.

***

Фарид замучился шагать. Это сверху планетка была красивой, а на поверхности совсем мало хорошего.

Он очнулся в долине, окружённой скалами, это были даже не скалы, а просто безумие какое-то. Формы их противоестественны, словно гравитация для них не существовала. Кирпично-красные спирали, изогнутые под произвольными углами. Сначала он принял их за перекрюченные окаменелые остатки деревьев, но и это, как вскоре обнаружилось, было вовсе не самым удивительным.

Каменистый островок, на котором он очнулся, порос травой, подобной вереску. Всё остальное пространство до ближних скал было песчаным, но песок был необычен — разноцветный. Но не абы как — кто-то потрудился проложить разноцветные полосы песка так, что образовался сложный геометрический узор.

Гесер решил пойти и поискать каких-нибудь жителей, надо ведь что-то есть, где-то остановиться. Оглядываясь по сторонам, потому что отчаянно трусил, он сошёл с крохотного островка. Нога попала на широкую зелёную полосу узора.

"Желаешь знать правду о себе?" — прозвучал мягкий, но явно не человеческий голос — словно музыкальное пение песка.

Фарид подпрыгнул и завопил в испуге:

— Кто тут?!!

И тут же услышал: "Хочешь видеть прошлое?"

Он завертелся, стараясь обнаружить неведомого собеседника, при этом невольно перешвырял ногами песок. На его глазах зелёные и голубые песчинки сами переползли каждая к своей полосе, и узор восстановился. Теперь Фарид стоял на светло-красной полосе, и она слабо засветилась.

"Хочешь послушать сказки?" — спросил песок.

У Фарида поднялись дыбом волосы, он попятился и попал на белую полосу.

"Расскажи о своём страхе, путник." — услышал он. в голове помутилось. Куда он попал? Что за кошмарное место?

"Не бойся, путник, — сказал песок. — доверься и говори. Куда ты идёшь? Чего ты ищешь? Почему одинок? Иди неторопливо по белой полосе и говори мне. Я скажу тебе, что делать."

— Кто ты? — невнятно проговорил Фарид своими обезьяньими губами.

"Я белый говорящий песок. Ко мне приходят те, кого настигли печаль и страх. Зелёный открывает слушающему правду о нём. Голубой вызывает воспоминания."

— А как выйти отсюда?

"Это спроси у Теллуровых скал, они — бродяги, а мы лежим и говорим."

Фарид пошёл по пескам, вздрагивая и поёживаясь, когда они говорили, всей душой желал он, чтобы это скорее кончилось. Пересёк песчаную долинку и вошёл в зону красных изогнутых скал. Ничто не пошевелилось, никто не заговорил, и Фарид немного успокоился.