Подготовка к вывозу тяжелой воды в Германию не ускользнула от внимания агентов английской разведки. И из Англии в последние дни января сообщили Скиннарланду о новостях и поручили ему в случае их подтверждения выяснить, какие следует принять меры, чтобы воспрепятствовать перевозке. В конце первой недели февраля Скиннарланд радировал, что запасы тяжелой воды подготовлены к вывозу, их отправка состоится в ближайшие семь дней и поэтому военная организация должна получить соответствующие инструкции, если от нее требуются какие-либо действия.
Английские власти реагировали на сообщение с лихорадочной поспешностью. Военный кабинет приказал штабу специальных операций сделать все для уничтожения тяжелой воды. Такой же приказ получили Хаукелид и Скиннарланд, находившиеся в то время примерно в пятидесяти милях от Рьюкана. Эти двое были единственными людьми в районе Веморка, подчинявшимися штабу специальных операций, и, конечно, им не по силам было прямое нападение на Веморк, где со времен совершенной год назад диверсии еще более усилили охрану, перекрыли все подходы минными полями, а в ограде оставили лишь одни стальные ворота, охранявшиеся еще большим, чем прежде, числом часовых.
После уничтожения тяжелой воды Хаукелид в течение года жил на пустынном Хардангерском плато, откуда и руководил Военной организацией в Телемарке. Скиннарланд перенес гораздо дальше на запад свою полустационарную радиостанцию. Теперь ее приходилось приводить в действие от электрогенератора с водяным колесом, и она являлась единственным средством связи Хаукелида с радиостанцией штаба специальных операций в Бакингемшире. Их запасы пищи давно уже истощились и им не раз приходилось вести отчаянную борьбу с голодом. Только в конце лета авиация сумела забросить необходимое: пищу, оружие, одежду, радиостанции и взрывчатку. Теперь наступало время пустить взрывчатку в дело.
В среду, 9 февраля, Скиннарланд вышел на связь и передал в Англию о невозможности уничтожения запасов тяжелой воды непосредственно на территории станции и о необходимости в этом случае уничтожения транспорта с тяжелой водой, что навлечет на население жестокие репрессии. Хаукелид требовал подтвердить необходимость такого шага. Начальник норвежского отдела штаба специальных операций полковник Уилсон, получив радиограмму Хаукелида 8 февраля, немедленно отправился к норвежскому министру обороны. Тот на свой риск разрешил действовать, и Хаукелид получил подтверждение операции.
Хаукелид ясно представлял себе, насколько ее успех зависит от точности и подробности информации о намерениях немцев. В ближайшую ночь он спустился в Рьюкан и в сопровождении одного инженера гидроэлектрической компании пошел к тому, кто мог дать самую лучшую информацию, к главному инженеру Альфу Ларсену. Теперь Ларсен жил на противоположном от станции краю долины, в щеголеватом и комфортабельном доме для приезжих; его собственный дом был разрушен во время налета на Рьюкан. Хаукелид рассказал Ларсену о своей задаче, и они совместно продумали все мыслимые варианты.
Единственно возможным казалось непосредственное уничтожение транспорта, хотя оно и влекло за собой репрессии против населения за гибель немецких солдат.
Хаукелид передал Скиннарланду, чтобы тот снова запросил Лондон, действительно ли уничтожение тяжелой воды столь необходимо, тем более что в Германии переработка тяжелой воды проводится куда менее эффективно, чем в Норвегии. Стоит ли в таком случае навлекать немецкие репрессии? Ответ из Лондона пришел в тот же день — тяжелую воду следует уничтожить любой ценой.
И вновь Хаукелид пошел к Ларсену. На сей раз при встрече присутствовали свояк Скиннарланда Гуннар Сиверстад, работник компании, и Кьелл Нильсен, инженер по транспорту той же компании. Вчетвером они снова принялись обсуждать план диверсии.
Сначала возникла мысль взорвать расположенный у полотна железной дороги склад динамита как раз в тот момент, когда мимо него пройдет состав с тяжелой водой. Однако этот план имел явные недостатки: ведь подвесной мост через ущелье был разрушен бомбардировкой и норвежских рабочих теперь доставляли на станцию по железной дороге. А это означало, что вагоны с тяжелой водой немцы обязательно подцепят к составу с рабочими. Взрыв динамитного склада наверняка привел бы к гибели многих людей, но в то же время не гарантировал полного уничтожения всей тяжелой воды.
Опасаясь «непредвиденных обстоятельств», немцы не рассчитывали на возможность доставки тяжелой воды через Норвегию по дорогам. И потому барабаны собирались доставить в вагонах на железнодорожный паром, который через все озеро Тинсьё переправит их в Тинносет. Оттуда тяжелая вода снова по железной дороге через Нотодден должна быть перевезена в Герёйю, где ее ожидал корабль, направляющийся в Гамбург. Избранный немцами маршрут натолкнул норвежцев на новый план: напасть на железнодорожные вагоны где-нибудь на последнем участке пути. Но и он страдал теми же недостатками, что и первый. Кто-то предложил попросить англичан устроить нападение на корабль во время его плавания в Германию. А это предложение, в свою очередь, сразу же подсказало еще один план — уничтожить тяжелую воду, когда ее станут переправлять через озеро Тинсьё. Глубина в нем очень большая, и если потопить паром в удачном месте, его груз никогда не удастся поднять на поверхность.
Альф Ларсен решил участвовать в деле при условии, что ему помогут бежать из Норвегии. Хаукелид обещал устроить побег сразу же после диверсии. Последний план и был принят к исполнению.
Итак, было решено потопить паром. Разумеется, участники операции понимали, что на пароме окажутся и их соотечественники. Они надеялись лишь на то, что в воскресенье 20 февраля во время первого утреннего рейса их будет немного. Ларсен брался устроить отправку тяжелой воды именно этим рейсом.
В середине недели Хаукелид начал знакомство с объектом нападения. По озеру Тинсьё плавали три железнодорожных парома. Конструкция всех трех была сходной, но не в точности одинаковой. Сверившись с расписанием движения паромов, Хаукелид решил, что воскресный утренний рейс придется на долю парома «Гидро» — старенького винтового судна с двумя высокими и тонкими трубами по бортам. На его палубу, по всей вероятности, и должны были закатить вагоны с тяжелой водой и переправить их на дальний берег озера. Командовал «Гидро» капитан Соренсен.
В один из ближайших рейсов на борту «Гидро» появился человек в одежде типичного норвежского рабочего. У него не было никакого багажа, кроме скрипичного футляра, в котором был спрятан автомат. Этим человеком был, разумеется, сам Хаукелид. Впервые с довоенных времен плыл он по озеру Тинсьё. И цель его плавания была совсем иной, чем до войны. Тогда он побывал в Рьюкане ради покупки мальков форели, которых он пустил в речку, протекавшую в его родном краю, на западе страны. Теперь же он не просто любовался берегами, а, сверяясь с часами, примечал, через сколько времени после отправления паром выходи* "в самые глубокие воды. Полчаса прошло после отплытия, когда, наконец, паром вышел на самый глубокий участок; в течение двадцати минут глубина под ним была около четырехсот метров. Следовательно, решил Хаукелид, часовой механизм мины должен сработать через сорок пять минут после указанного в расписании времени отплытия, этого Бремени будет достаточно для страховки на случай небольших непредвиденных задержек.
Чтобы взрыв произошел наверняка, следовало воспользоваться электрическими детонаторами. Поздно вечером, возвратившись из поездки на «Гидро», Хаукелид зашел в лавку скобяных изделий, где можно было приобрести и детонаторы. Однако хозяин оказался человеком весьма осторожным, Хаукелид вызвал у него какие-то подозрения, и он отказался продать незнакомцу детонаторы. Хаукелиду пришлось прибегнуть к помощи одного из своих помощников. Тот приобрел пару дюжин детонаторов и передал хозяину скобяной лавки совет исчезнуть и не показываться в Рьюкане, пока здесь снова не наступит спокойствие.