Закладка этого чуднаго дворца происходила 1 іюня 1773 г. подъ горою, противъ Архангельскаго собора, на мѣстѣ тогда же разобранной Тайницкой башни, которая впослѣдствіи была выстроена снова въ прежнемъ вкусѣ, т.-е. какъ была до разрушенія.

Мѣсто закладки было обставлено разными щитами и другими украшеніями съ изображеніемъ Россійскихъ орденовъ. Полная характеристика фантастической затѣи сохранилась въ разныхъ надписяхъ, частью положенныхъ въ закладку, и другихъ, красовавшихся на различныхъ щитахъ, поставленныхъ на томъ мѣстѣ. Главная надпись гласила слѣдующее:

«Повелѣніемъ благочестивѣйшія Великія Государыни Екатерины Вторыя, Императрицы и Самодержицы Всероссійскія, Избавительницы Москвы отъ смертоносной язвы, Побѣдительницы Оттоманской гордой Порты, Сохранительницы каждаго своего подданнаго безопасности, Законодательницы Всероссійской, къ славѣ Великой имперіи, къ чести своего вѣка, къ безсмертной памяти будущихъ временъ, ко украшенію Столичнаго града, къ утѣхѣ и удовольствію своего народа, положено великолѣпныхъ сихъ Императорскихъ чертоговъ основаніе въ лѣто отъ сотворенія міра 7281, отъ воплощенія Сына Божія 1773, мѣсяца І юня 1 дня, царствованія Ея Величества въ одиннадцатый годъ; строеніе производилось подъ главнымъ смотрѣніемъ отъ арміи генералъ-порутчика и кавалера Михайла Михайловича Измайлова».

На закладномъ камнѣ было вырѣзано: «Сему сданію прожектъ сдѣлалъ и практику началъ Россійской Архитектъ Москвитянинъ Василій Ивановичъ Баженовъ, Болонской и Флорентинской академіи, Петербургской Императорской Академіи Художествъ академикъ, Главной Артиллеріи Архитектъ и Капитанъ, сего сданія начальной Архитектъ и Експедиціи онаго строенія членъ, отъ роду ему 35 лѣтъ. По сочиненіи прожекта за Архитекта былъ титулярный совѣтникъ Матвѣй Козаковъ…»

Надписи надъ орденами и на щитахъ славили побѣду надъ Турками, и на первомъ щитѣ провозглашалось:

Да процвѣтетъ Москва подобьемъ райска крина, Возобновляетъ Кремль и градъ Екатерина.

Почти въ то же время какъ разбиралось зданіе Приказовъ, были разобраны и старыя строенія, находившіяся съ лѣвой стороны отъ Никольскихъ воротъ, полаты князей Трубецкихь и возлѣ Чудова монастыря Конюшенный его дворъ, церковь Козмы и Демьяна съ предѣломъ Филиппа митрополита и дворы духовенства. На этомъ мѣстѣ было заложено въ 1771 г. новое зданіе для Присутственныхъ мѣстъ, существующее и донынѣ. Оно строилось по проектамъ архитектора Матв. Ѳед. Козакова, довольно медленно, такъ что было окончено только въ 1785 г.

Такимъ образомъ, старыя постройки Кремля постепенно исчезали или для новыхъ зданій, или для площадей.

Съ самаго начала прошлаго XIX ст., съ 1801 г., Кремлемъ сталъ завѣдывать главный начальникъ Дворцоваго вѣдомства П. С. Валуевъ. Это былъ горячій блюститель порядка, чистоты и опрятности, а потому старый запущенный и обветшавшій во всѣхъ своихъ частяхъ Кремль внушалъ ему неописуемое отвращеніе. Къ тому же время близилось къ коронаціи Императора Александра I. Онъ доносилъ государю, что многія изъ Кремлевскихъ зданій «помрачаютъ своимъ неблагообразнымъ видомъ всѣ прочія великолѣпнѣйшія зданія. Два артикула, писалъ онъ, обращаютъ на себя особенное вниманіе. Срѣтенскій въ Кремлѣ соборъ, построенный нѣсколько вѣковъ на сваяхъ, давно уже сгнившихъ, и Гербовая башня (прежнія Колымажныя, Красныя ворота во дворецъ, со стороны Боровицкихъ Кремлевскихъ воротъ), (Альбомъ видовъ No XVII) дѣлающія только видъ, при въѣздѣ оть Боровицкихъ вороть, въ которыя почти никто изъ благородныхь людей не ѣздитъ, — находятся въ крайней и чрезвычайной ветхости.

Оба сіи зданія угрожаютъ скорымъ и неминуемымъ своимъ паденіемъ», почему онъ и испрашивалъ Высочайшаго повелѣнія сломать ихъ какъ можно скорѣе.

Государь, однако, затруднился дать такое повелѣніе, предложивъ Валуеву снестись по этому дѣлу съ генералъ-губернаторомъ Москвы Салтыковымъ, дабы узнать, «не произведетъ ли уничтоженіе сихъ древнихъ зданій какого-либо предосудительнаго замѣчанія», конечно, въ Московскомъ обществѣ. Осенью въ тотъ годъ (1801) эти зданія были разобраны и на мѣстѣ ихъ выровнена площадь. Это было только начало очистки Кремля отъ старыхъ строеній. Въ 1803 г. сломаны дворцовыя зданія, выдвигавшіяся къ Троицкимъ воротамъ и къ Троицкому подворью. Въ 1806 г. проданъ съ аукціона Цареборисовскій Годуновскій дворецъ, а въ 1807 г. сломано и Троицкое подворье съ церковью Богоявленія; въ 1808 г. сломаны всѣ другія зданія задняго Государева двора, на мѣстѣ которыхъ построены такъ называемые «Кавалерскіе корпуса». Въ 1810 г. на мѣстѣ Цареборисовскаго дворца и отчасти на мѣстѣ Троицкаго подворья построена Оружейная Полата (нынѣ казармы) (Альбомъ видовъ, No XXI).

Такъ исправно очищался старый Кремль. Исчезало многое ветхое, но вмѣстѣ съ тѣмъ исчезало иное и не ветхое, только потому, что оно уже не отвѣчало вкусамъ новаго времени и представлялось только памятникомъ грубой и неуклюжей деревенской старины.

А въ 1812 г. даже и великій предводитель Двадцати языковъ, водворившійся было для житья въ Кремлѣ, Наполеонъ, по злобѣ за свою неудачу, старался уже совсѣмъ опустошить Кремль, разрушая его завѣтные памятники подкопами и взрывами.

У него было намѣреніе выжечь Москву со всѣмъ, что въ ней оставалось отъ пожара, и съ окрестностями; предполагалось «составить четыре колонны, каждую изъ двухъ тысячъ человѣкъ и велѣть имъ жечь все на двадцать миль около Москвы. Наполеонъ отвергь сію мѣру», какъ писали Французскія газеты. Отвергъ несомнѣнно потому, что уже некогда было этимъ заняться, надо было спѣшить, чтобы по добру, по здорову выбраться изъ засады. Онъ все-таки устроилъ разрушенiе Кремля, поручивъ это дѣломаршалу Мортье. Съ инженернымъ искусствомъ прокопаны были мины подъ многія зданія, подкачены боченки пороха.

«Кремль приказано подорвать», писали Французскія газеты. «Дюкъ де Тревизъ (упомянутый маршалъ Мортье) взорвалъ оный въ два часа ночи на одиннадцатое число (октября)».

«Арсеналъ, казармы, магазейны, все было истреблено. Сія древняя крѣпость, современная основанію Россійской державы, сіи первые чертоги Русскихъ царей-они были-ихъ нѣтъ!»

Такъ бы, можетъ быть, и случилось, если бы не помѣшалъ тому проливной дождь, шедшій въ то время всю ночь и такимъ образомъ угасившій въ разныхъ мѣстахъ тлѣвшіе проводники-фитили у башенъ, у Ивана Великаго, у Спасскихъ воротъ и въ другихъ мѣстахъ.

Сначала, въ 11 часовъ ночи, загорѣлся дворецъ, потомъ Грановитая Полата, а затѣмъ, въ исходѣ второго часа ночи, послѣдовали взрывы.

Взорваны были три башни съ набережной стороны Кремлсвскихъ стѣнъ, наугольная Водовзводная, близъ Боровицкихъ воротъ, Петровская и возлѣ нея Безыменная. Взорвана старая колокольня возлѣ Ивана съ храмомъ Рождества Христова, построенная въ 1543 г. Фрязиномъ Петрокомъ Малымъ, но разрушилась у ней только верхняя половина, гдѣ висѣли большіе колокола, упавшіе на землю подъ грудою камней и кирпичей. Основаніе зданія осталось цѣлымъ. Большой Успенскій колоколъ разбился, у реута отбились уши, воскресный и будничный сохранились въ цѣлости. Точно также разрушилась только въ верхней половинѣ и стоявшая возлѣ Филаретовская пристройка съ меньшими колоколами. Взорванъ былъ Арсеналъ, по линіи отъ Никольской башни до Наугольной и со стороны Троицкихъ воротъ. На Никольской башнѣ также разрушилась только верхняя половина, до иконы Николая Чудотворца, находившейся надъ воротами, при чемъ Божіимъ чудомъ сохранились въ цѣлости не только образъ, но и большое стекло въ его рамѣ, въ то время какъ въ окрестныхъ зданіяхъ и стекла и даже оконныя колоды вышибало. Угловая башня (Собакина) также разрушилась въ верхней половинѣ (Альбомь видовъ No XI).

Всѣ эти развалины впослѣдствіи были возстановлены въ прежнемъ видѣ.

Послѣ Французскаго опустошенія оставался еще среди Ивановской площади противъ Архіерейскаго дома (Николаевскій дворецъ) древній Кремлевскій памятникъ, соборъ Николы Гостунскаго. Для чистоты онъ былъ также разобранъ въ 1816 г. въ одну ночь, о чемъ будетъ сказано въ своемъ мѣстѣ.