А.Бойко, А.Эппель — восторженно как о стилисте.

Я как раз сегодня начал его читать, текст действительно прекрасный, есть места даже сильные, хотя это, конечно, проза выведенная в колбе Битова.

С.Кузнецова: Томас и Генриха Манны, «Детские годы Багрова-внука».

Каждый, как больная собака, ищет свою травку.

В.Чуркин: «Три сестры» Чехова — «эта пьеса первой была в сборнике драматургии», Лев Толстой.

Р.Фесак: Астафьев — «Царь-рыба», Платонов.

Харченко: открыл для себя Фейхтвангера. Поговорили о жизненной и художественной правде.

Катя Фролова — она прочла «Волхва» Фаулза и Кортасара. Я, оказывается, ошибался, говоря о сконструированности книги, Фаулз писал, с его слов, как Пушкин «Онегина»: а Татьяна учудила…

Сережа Самсонов: «Чевенгур» — «у меня живот болит от этого чтения». Это очень возвышенная оценка.

Резников — этот читал Довлатова. Мне последнее показалось и симптоматичным, и занятным.

Самсонов: «Как графоман пишет слово «чайник», так Д. — слова «совесть» и «порядочность».

Паша ничего за лето не читал, но перед каникулами прочел «Дом на краю света» и очень хорошо об этом романе отзывается. «Это о трех гомосексуалистах что ли?» — подает реплику Савельев.

Савельев говорил об Андрее Дмитриеве. Для меня, к стыду, имя совершенно неизвестное.

Что-то говорил и Перышев, но это оказалось у меня не записанным. Скорее всего, потому, что я понимал, что Даниил выкручивается.

Вечером показали В.В.Путина в Японии. Я твердо уверен, что ничего В.В. не отдаст, а уж особенно Курилы. Хорошо быть уверенным в национальном чувстве президента. Заканчивался визит неким показательным боем на татами. Здесь Путин позволил бросить себя через бедро какой-то японской десятилетней девочке. Но этот аттракцион мы уже видели раньше.

Верховный суд Красноярского края подтвердил изменение меры пресечения, которую установил перед этим суд районный. Ура, Быков на свободе. Олигархи на то и олигархи, что почти бессмертны.

Предают только свои. В тот момент, когда у нас полная разруха с охраной, когда полно работы взял, только что отгуляв отпуск за 2000 год Дима Дежин. Не сдюжил. Пошел зарабатывать деньги грузчиком и расплачиваться за машину. Но я ведь люблю только тех, кто хорошо работает.

Среди моих выписок нашел еще одну цитату Пелевина, без которой мне не обойтись. Вот она, субъективная правда Пелевина.

«В книге было несколько загадок; на одной из них Татарский прочел пометку: «Суггест. шизоблоки».

— Это про что-то компьютерное? — спросил он.

Взяв книгу, Ханин спрятал ее в ящик стола.

— Нет, — сказал он неохотно. — Именно про виртуальный бизнес.

— А что это такое?

— Если коротко, — сказал Ханин, — это бизнес, в котором основными товарами являются пространство и время.

— Это как?

— Да как у нас. Ты посмотри, ведь страна уже давно ничего не производит. Ты вообще делал хоть один рекламный проект для продукта, произведенного в России?

— Не припоминаю, — ответил Татарский. — Хотя, подождите, был один — для «калашникова». Но это можно считать имиджевой рекламой.

— Вот, — сказал Ханин. — В чем главная особенность российского экономического чуда состоит в том, что экономика опускается все глубже в жопу, в то время как бизнес развивается, крепнет и выходит на международную арену».

Не записал, что в том же номере «Знамени» где стояла так понравившаяся мне повесть Асара Эппеля, были и стихи Коли Штромило. Стихи определенно мне понравились. Это тот самый Коля, которого я встретил в своем дворе. Значит, пишет, значит, тоже идет своим путем, значит, все было не зря. Я еще помню, как в прошлом году Коля ездил с нашими литинститутовцами в Гатчину и загулял там, даже ни разу нигде не выступил. А все же держится в главном.

6 сентября, среда. Утром был в ВАКе относительно специализированного докторского совета по защите диссертаций. Институту необходим это совет по трем специальностям: теории литературы, истории литературы и по русскому языку. Последнего совета у нас нет, а кафедра стилистики у нас самая сильная. Почему Ю.И. Минералов не хочет нововведений и протестует против любых новшеств, даже попыток? Ему кажется, что в этой перестройке ВАКа старый кандидатский совет по истории литературы сохранится, а будет ли новый — неизвестно. Самое удивительное, что в Литературном институте своей необходимой для совета по истории литературы докторантуры почти нет. Кафедры маленькие, на кафедре современной литературы ни одного собственного доктора. На зарубежной кафедре только один Б.Тарасов, а Джимбинов уже много лет все пишет свою докторскую. Б.Н., кстати, рассказал мне, что С.Б. хотел просить у меня еще один годовой отпуск все под ту же докторскую диссертацию. Но вот на кафедре стилистики своих докторов: А.И.Горшков, Л.И.Скворцов, М.В.Иванова, Н.Г.Михайловская. Какие-то винты у нас недокручены.

Долго разбирался с буфетом. Пока его пришлось закрыть, Андрей, как организатор не тянет. Мил, обаятелен, но в госструктуре с ее неукоснительной отчетностью не работал. С другой стороны, я понимаю его растерянность перед нашими нахрапистыми и ушлыми сотрудниками. Леша Тиматков после получения большой премии заболел. Ранимая душа художника.

Ругал Лыгарева, у него все разваливается. Сегодня Максим Петров подал докладную записку о том, что у нас украли контейнеры для мусора. Это второй раз за последние два месяца. Мальчики работают, как им удобно, выкатывают контейнеры с вечера. Теперь я чего-нибудь придумаю для них финансовое.

7 сентября, четверг. В начале недели были стенания моих сотрудников: «Сергей Николаевич, вы без отпуска, давайте хотя бы пару дней в конце недели поживите на даче». Я уже решил, что в четверг и в пятницу не выйду на работу, но в среду позвонил после большой, 5000 рублей, материальной помощи Леша Тиматков: заболел, и я подумал, что он может не выйти и в четверг. Володя не вырезал мне стекло, о котором я просил. Но они, ребята, художники, они ни с кем не конфликтуют. Теперь и завтра я пойду на работу. А может быть, правильно живу, потому что в моей жизни каждый день что-то происходит.

Каждый день забываю записать какую-нибудь интересную историю. Вот две.

Несколько дней назад я повстречал нашу бывшую студентку Л.П. Она потом у нас же защитилась, работала и внезапно уволилась. Правда, думаю, догадывалась, что к студентам ее я бы не подпустил. Девочка была замужем, а последний раз за каким-то бизнесменом старше ее, но богатым. Теперь она уже преподает за рубежом в Юго-Восточной Азии. Как попала? Мне объяснили. Преподавала какому-то престарелому профессору с желтым цветом кожи русский язык, подрабатывала. Потом кто-то из сотрудников зашел в аудиторию, где шло это преподавание и сразу же осторожно закрыл дверь.

Шофер Федя, на которого я иногда злюсь, а иногда думаю, что он лучший шофер в мире и самый обязательный человек, рассказал, почему в совхозах и колхозах не рождались у коров двойни. Одного теленка сразу кто-нибудь воровал и продавал. Механизм, как видим, очень простой.

Дочитал роман Алексея Слаповского «День денег». Подзаголовок «плутовской роман» не спасает. Все это не имеет внутреннего стержня, картинки жизни, нажим на пьянство русских. Почти на уровне легкого формального чтения. По композиции близко предыдущему роману Слаповского «Анкета», та же механистичность композиции. Осточертела уже эта ирония, хочется игры с огнем. У Слаповского есть некоторое движение в использования мата. «А вы проваливайте к е.м., е.в.м., с.п.!» Неплохо? Формальный ум, он всегда формальный и именно в этом направлении будет брать свое.

Вечером вместе с С.П. были у Елены Алимовны дома. Как всегда у нее все было очень красиво и возвышенно. Е.А. устроила маленький праздник по случаю приезда ее старшей сестры, живущей в Швеции. У последней недавно умер муж, значит, еще и чтобы чуть ее отвлечь. Обе сестры удивительная, но исчезающая порода женственных женщин. Много говорили о моих дневниках, о Швеции и об институте. Об институте и о литературе мне говорить интересно всегда.