В стороне голубой

Было греческим роком —

Стало русской судьбой.

Переезд, переезд,

Как еще не надоест!

Справа поле, слева поле,

И маячит в поле шест.

Переезд, переезд.

Город. Здание. Подъезд.

Входим в новую квартиру,

Будто взяты под арест.

Переезд, переезд.

Вот и ночь уже окрест,

И летят, летят в пространство

Звезды, сорванные с мест.

Может быть — мучение,

Может быть — прощание,

Для волны — свечение,

Для звезды — качание.

Месяца горение

Над леском просёлочным.

Дереву ранением

Кажется осколочным.

Может быть, для гения

Означает творчество

Судорогу жжения,

От которой корчатся.

Может, наказания

Мера наивысшая —

Не четвертование,

А четверостишие.

Всё на свете мучится,

Что красою светится;

Этим свет и крутится,

Этим свет и вертится.

В новогодние сугробы

Город празднично влезал.

С верхотуры небоскрёба

Грохал аэровокзал.

Там стрекочут вертолёты

Дни и ночи напролёт,

Подымаются в высоты,

Опускаются с высот.

И оттуда пассажир

Улетает в звёздный мир.

Старт без всяких разворотов

Прямо к звёздам обращён.

Там двенадцать вертолётов,

А тринадцатый — дракон.

Он уселся на карниз

И поплёвывает вниз.

На драконе чешуя,

Он в буграх и лишаях…

Вам открою душу я —

А дракон на крыше — я!

Горькой жизнью умудрённый,

Я, как Гофмана герой,

Навсегда ушел в драконы!

Я за них стою горой!

Я вчера девчонку сгрёб,

С нею шасть на небоскрёб!

Там, в заоблачном Нью-Йорке,

Скрыто логово мое…

А что есть святой Георгий —

Всё вранье! Всё вранье!

У меня горит пещера,

Черным светом залита!

У меня клубами сера

Изо рта, изо рта!

Дым столбом стоит от оргий

У меня, у меня!

А что есть святой Георгий —

Болтовня! Болтовня!

Я люблю девчонок хрупких

Поутру, поутру

Я их прямо в мини-юбках

Так и жру! Так и жру!

Что касается съестного —

Я удал-разудал!

Никогда того святого

Не слыхал, не видал…

Вот сейчас взмахну крылами! —

Отходи поскорей!

На три метра свищет пламя

Из ноздрей, из ноздрей!

У святого — ни копья!

Не купить ему копья,

Не достать ему коня,

Не догнать ему меня!

Я сейчас снимусь со старта –

Улетаю в Бамбури:

Там на конкурсе поп-арта

Заседаю я в жюри.

Что святой? О нем ни слуха.

Не святой, а звук пустой.

Показуха! Показуха —

Ваш святой! Ваш святой!

Тьфу!

Наша улица покато

Опускается к реке.

На дворе у нас закаты

Застревают в тупике.

И когда в вечернем гуде

Над водой мосты летят —

Птицы, здания и люди —

Все кидаются в закат.

А в окошке у соседа

Где-то рядом надо мной —

Поставщик ночного бреда,

Мастер боли головной —

Сотрясается приёмник

С лязгом всех своих частей

От испанских неуёмных

Раздирательных страстей.

В долгожданную нирвану

Уплываю наугад,

Вместе с городом я кану,

Вместе с птицами в закат,

Вместе с пестрым и гортанным

Населеньем этих стен,

Вместе с доном Эстебаном,

С сеньоритою Кармен,

Чтоб до самого рассвета

Надо мною звезды шли,

Я под красной тучей где-то

Завалюсь за край земли.

И направо и налево

Улыбался без конца.

И дошло до перегрева

Главных мускулов лица.

Наступил в лице затор,

Мускулы как связаны.

Мне улыбки с этих пор

Противопоказаны.

Люди стали порицать,

Что улыбка в ширь лица

Не рас-тя-ги-ва-е-тся

И не получается!

Без улыбки мне нельзя

Выходить из дому.

Заказал улыбку я

Нашему портному.

И последнюю с лица

Снял и дал для образца.

А портной мой невпопад

Возьми и окачурься!

Улыбку требую назад,

А мне родные говорят,

Что они не в курсе.

От таких событий тошных

Я совсем затосковал,

Но улыбку мне художник

На лице нарисовал.

Та улыбка — неземная,

До ушей распялен рот,

И с лица я не снимаю

Ту улыбку круглый год.

Обвораживаю всех.

Вежлив. Безупречен.

Мне поэтому успех

Всюду обеспечен.